Порочная королева (ЛП) - Торн Айви

Она прикусывает нижнюю губу, глядя мне в глаза.

— От этого становится лучше или хуже, Джексон? Если это судьба, а не просто случайность?

— Я не знаю, — бормочу я. — Но мы собираемся убедиться, что всё это было не зря. Твои родители, Натали, ты, мы, все… мы должны доказать, что вся эта боль была не напрасной. Я обещаю тебе это, чёрт возьми.

Афина глубоко вдохнула и, обхватив моё лицо обеими руками, удерживая мой взгляд она произнесла:

— Не обещай мне того, чего не сможешь выполнить, Джексон Кинг.

Она замолчала, её пальцы нежно касались моих скул, и я понимал, что она решает, стоит ли задавать следующий вопрос.

Я подбодрил её:

— Просто спроси, Афина.

И она спросила:

— Зачем ты привёл меня сюда той ночью?

Я знал, что ответ не будет таким глубоким, как ей хотелось бы. Возможно, я и сам не до конца понимал это. Но это было всё, что у меня было.

Поэтому я ответил честно:

— Тебе нужно было безопасное место, хотя бы на некоторое время. И это было единственное место, о котором я мог подумать.

Афина медленно кивнула, и я заметил, что её глаза снова блестят.

— Это было наше место, — шепчу я. — Единственное место, где мы всегда чувствовали себя в безопасности. А потом... всё изменилось. Она умерла здесь. В конце концов, это место стало небезопасным, и, возможно... возможно, я просто хотел, чтобы всё повторилось. Может быть, я хотел верить, что здесь всё ещё есть что-то важное. Или, может быть, я осознал это задолго до того, как действительно осознал.

— Осознал что?

— Что я люблю тебя. Что ты предназначена быть моей. И что ты снова превратишь всё, что причиняло мне боль, во что-то прекрасное.

Когда она целует меня, у меня перехватывает дыхание. И я знаю, что это именно так. Я прижимаю её спиной к траве, и моё тело накрывает её, словно плащом, а её волосы рассыпаются, словно вороново крыло.

— Ты – моё прошлое и моё будущее в одном флаконе, — шепчу я. — И я никогда тебя не потеряю. Клянусь, мы выберемся из этого ритуала живыми. Я собираюсь защитить тебя, Афина, даже если это будет последним, что я сделаю.

Афина смотрит на меня, качая головой.

— Мне не нужно, чтобы ты спасал меня, Джексон, — тихо говорит она. — Я могу сделать это сама. Это и моя битва тоже. Мне не нужно, чтобы ты стоял передо мной.

— Тогда рядом с тобой — предлагаю я, нежно проводя костяшками пальцев по её скуле. — И мы выберемся вместе.

— Да, — выдыхает Афина. — Так мне больше нравится.

Затем она замолкает, нежно поглаживая мою щёку.

— Когда мы были на пляже, — тихо говорит она, — ты попросил меня сохранить все мои счастливые воспоминания там. И ты сделал это здесь и счастливые, и грустные одновременно. — Она смотрит на меня, лежащего на ней, и я вижу в её глазах, что она знает, что будет дальше, так же хорошо, как и я. — Ты хочешь сделать это здесь? — Тихо спрашивает она. — Это было ваше место… твоё и её. Я знаю, ты уже приводил меня сюда однажды, и мы... — она колеблется. — Это не значит, что мы должны делать это снова. Если ты хочешь сохранить всё для себя, как было раньше...

Что-то в её тоне заставляет мою грудь сжиматься так сильно, что становится больно. Возникает искушение сказать «да», встать и увезти Афину отсюда, обратно в поместье. Оставить этот луг как святилище для нас с Натали и всего, что у нас было вместе. Но, несмотря на мои чувства, всё это в прошлом. Она умерла, и я должен двигаться вперёд.

— Нет, — шепчу я. — Нет ничего хорошего в том, чтобы жить прошлым.

— Ты прав, — соглашается Афина, её голос едва слышен. — Это так.

Когда я тяну к пуговице её джинсов, а она тянется ко мне, это не просто похоть. Каждый раз, когда мы занимаемся этим, я чувствую что-то новое, думаю я, стягивая их с её бёдер и отбрасывая на траву. В первый раз не было ничего, кроме безудержной страсти, неудовлетворённого желания наброситься друг на друга. И с тех пор каждый раз, когда я был с Афиной, я чувствовал себя иначе. Была боль, был гнев, было прощение и утешение, и желание тоже было. Но это совсем другое дело.

Моя рука тянется к её груди, и Афина, перехватив её, подносит к своим губам. Она нежно целует мой шрам, её язык скользит по едва заметному бугорку, и я задыхаюсь, судорожно вдыхая.

— Ты не можешь оставить меня, Джексон Кинг, — говорит она, глядя на меня своими потемневшими и решительными глазами. — Мне не нужна твоя защита, но ты мне необходим.

— Ты тоже мне нужна.

После этого нам не нужно было больше слов. Я наклонился, чтобы поцеловать её, запустив руку в её волосы. Мягкие чёрные пряди рассыпались по моим пальцам, а мой язык переплетался с её языком. Её рот был тёплым и сладким, и я потянулся рукой между её ног, сдвинув трусики в сторону.

Она была уже влажной для меня, и я раздвинул её пальцами, не прерывая поцелуй. Когда я начал проникать в неё, она вздрогнула, и удовольствие пробежало по моему позвоночнику. Я чувствовал её вокруг себя: влажную, горячую и чертовски тугую.

Я вошёл в неё так глубоко, как только мог, и она выгнулась навстречу мне, сжимая мои плечи. Я зарылся обеими руками в её волосы, прижал её губы к своим и начал двигаться.

Это происходит медленно и нежно, не так, как я привык за последние годы. Я не был с кем-то подобным с тех пор, как потерял Натали. В моей голове крутятся слова «заниматься любовью», и я ожидаю, что холодное чувство вины вновь охватит меня. Я с другой девушкой, здесь, на нашем лугу, и всё так похоже на то, что было раньше, что легко забыть, что это Афина. Но я не забываю.

Я стараюсь сохранять спокойствие здесь и сейчас. Я смотрю на лицо Афины, на её синие глаза, тёмные волосы и приоткрытые губы, которые молят о большем, и отпускаю Натали навсегда. Я знаю, что часть этого всегда будет со мной. Глубокое горе, с которым меня оставила Натали, никогда не сможет исчезнуть полностью. Но, как я уже говорил Афине, я могу оставить часть его здесь.

И теперь это и наше место тоже.

Я не знаю, какие планы у нас всех будут, когда мы выберемся из этого лабиринта под поместьем Блэкмур. Но я уверен, что, независимо от того, останемся мы здесь или уйдём, часть меня всегда будет здесь.

Часть меня похоронена вместе с Натали, а часть – здесь, на этом лугу. И всё, что осталось, Афина держит в своих руках.

Она вздрагивает, прижимаясь ко мне, и я слышу, как она шепчет мне на ухо, что любит меня.

— Я люблю тебя, Джексон Кинг, — говорит она. — Я тебя люблю.

Я притягиваю её к себе, сажаю на колени и откидываюсь на пятки. Одной рукой я поддерживаю её за голову, а другой обнимаю за талию, когда прижимаюсь к ней. Наши губы встречаются, и я шепчу ей те же слова в ответ, растворяясь в поцелуе.

— Моя, — шепчу я, крепче сжимая её волосы, и Афина кивает, обхватывая ногами мои бёдра и прижимаясь ко мне.

— Твоя, — отвечает она, и я снова целую её, крепко, неистово и глубоко.

Это мгновение не может длиться вечно, и оно никогда не должно было закончиться. Я продолжаю любить её, не в силах остановиться. Её волосы струятся по моим рукам, а лицо сияет в лунном свете. Её губы, такие мягкие и тёплые, дарят мне наслаждение, пока она не начинает дрожать, прижимаясь ко мне, её руки крепко обхватывают меня. Я знаю, что она вот-вот достигнет кульминации.

Я укладываю её спиной на траву, и мои бёдра прижимаются к её бёдрам. В этот момент я тоже достигаю пика, изливаясь в неё в порыве удовольствия. Оно настолько сильно, что моя спина выгибается, пальцы впиваются в землю, а тело напрягается, когда я погружаюсь в неё как можно глубже.

Она наклоняется и снова страстно целует меня, её руки зарываются в мои волосы. Она принимает всё, что я могу дать ей, и я громко стону её имя в холодный ночной воздух. Наконец, всё заканчивается, и мы вместе падаем на траву, запыхавшиеся и потные, несмотря на холод.

Я не могу сказать, сколько времени мы провели в объятиях друг друга. Возможно, мы ненадолго заснули, потому что, когда я нашёл джинсы Афины и помог ей надеть их, небо уже начало сереть.