В разводе. Бывшие любимые (СИ) - Грин Анна Кэтрин

Я расценивал ситуацию так, что если Вика напрямую не говорит, что все я не вывожу, значит, мешать ей не надо. Видимо, как я не понимал намёки про её усталость, видимо, также она не понимала намёки про мой секс, вот и все.

— А ты когда-нибудь вообще приедешь домой, пап? — Спросила Стефания, и я, перехватив её, встал со скамейки, поднял мешок из-под крупы и двинулся в сторону выхода из парка.

— Я бы очень хотел этого.

— Тогда… Почему ты не приедешь просто так?

— Ну, наверное, потому что мама не хочет меня видеть.

— А почему она не хочет тебя видеть?

Разговаривать с детьми было безумно сложно, особенно с маленькими, потому что им не объяснишь, что есть обида, есть вина.

Я пожал плечами.

Нужно было что-то такое, что заставит как-то сломать ситуацию в ту или иную сторону.

Я уже не знал, что придумать, но когда привёз Стешу, что-то качнулось.

Вика стояла темнее тучи, сложив руки на груди.

— Я за всем этим твоим кардебалетом, — сказала она тихо, — упустила один важный момент.

— Ну, я тебя слушаю, — сказал я, посмотрев, как Стеша вприпрыжку бежала к бабушке. И вздохнул.

— Важный момент заключается в том, что ты с какого-то перепуга решил, что дом не продаётся.

— Да, дом не продаётся.

— Это мой дом. Что хочу с ним, то и делаю.

— Вик, это твой дом, что хочешь с ним, то и делай, но продавать его не нужно.

— Вот ты влез в выстроенные за полгода социальные связи, влез, разломал мне все, а ты не задумался даже, почему было принято это решение, для чего было принято это решение. Ты зашёл, как слон в посудной лавке, поронял мне весь фарфор и считаешь, что ты герой. Олег, вот в этом проблема, а не в том, что кто-то кому-то чего-то в постели не додал.

Вика наступала на меня, прижимала к двери.

Если она меня сейчас опять укусит за нос, я, ей Богу, вот я точно говорю, что я её буду лупить, перехвачу, увезу к себе и буду лупить, пока жопа не будет красной. А потом буду целовать эту жопу.

— Я тебя слушаю. — Постарался прийти к какому-то соглашению.

— Я почему хотела продать дом? Потому что я не нефтяник, Олег.

Вика все-таки загнала меня в нишу у двери. И не собиралась отступать.

Она даже сейчас проявляла агрессию, она проявляла враждебность, и она считала, что она в этой ситуации права. Но так не считал я.

— Я не понимаю тебя.

— Слушай, вот давай откровенно по чистым голым цифрам. Обслуживание бассейна, обслуживание сада, обслуживание дома, уборка дома, чистка территории мне в сезон это обходится больше, чем в пять, семь сотен. При этом с кофеен у меня чистой прибыли вот ровно эта сумма, а у меня трое детей.

— Ты прекрасно знаешь, что на детей у тебя деньги в неограниченном количестве, — произнёс едко я.

— Да, Олег, но эти семь сотен в сезон я должна откуда-то выцепить. И потратить на дом. То есть я с этого дома ничего не приобретаю, я с него теряю. Это не актив, это пассив, поэтому было принято решение его продать.

— Я тебя услышал, я решу эту проблему, что ты не продаёшь дом, но ты получаешь постоянное содержание на этот дом, так дело пойдёт?

Глава 52

Вика

Мама зашла ко мне в спальню после того, как Олег уехал к себе.

— Вот скажи мне, пожалуйста. — Она опёрлась плечом о косяк. И стала невозможно похожей на меня, когда я злилась, те же поджатые губы. Тот же прямой, ничего хорошего не предвещающий взгляд. — Вот что ты ему кишки на кулак наматываешь…

— Я сейчас не поняла, — подняла я глаза на мать, — ты к чему это мне говоришь?

—Вик, я тебе к тому это говорю, что он только на задних лапах перед тобой не пляшет. Вот что ты ему сейчас кишки на руку наматываешь. Ты видишь, он кается, ты чего добиваешься, что он башкой об пол будет биться? Вика, это Олег. Вика, это твой Олег, который если дарит тебе машину, то дарит здоровенный внедорожник, в то время как этот внедорожник дай боже, у главы администрации округа есть. Это твой Олег, который если везёт тебя в отпуск, то в этом отпуске он тратит больше, чем ты за год зарабатываешь, это твой Олег, который, если решил покупать дом, то значит, он его в любом случае купит, даже если раскатается в лепёшку.

— Я не понимаю, к чему ты это говоришь, — усмехнулась я и потянулась к тумбочке взять крем для рук. Мама пожала плечами и закатила глаза.

— Господи, Вика, это твой Олег, если он начнёт башкой об пол биться, он либо пол разобьёт, либо голову, ну зачем тебе безголовый мужик?

Мама раздражалась, мама нервничала, маму напрягала вот эта ситуация, что мы находимся в подвешенном состоянии, а я не понимала, почему ни до кого не доходит, что это подвешенное состояние, оно никуда не денется.

Все, спектакль закончен, Олег показал, какой он молодец, какой он хороший, какой он прекрасный, все можно расходиться.

Я ещё не успела разобраться в ситуации со свекровью, а уже выслушала, что я не права, я ябеда, я нажаловалась на всех, и вообще, когда Олег себя так ведёт, он думает задним числом.

— Мам, во всей этой ситуации у меня больше вопросов к вам, нежели чем к Олегу. Вы с меня что кишки вытягиваете? — У меня аж голос дрожал, руки тряслись.

— Потому что только ты в силах сейчас что-либо исправить, на тебе лежит ответственность за эту ситуацию. Он же так и будет ходить.

Наше общение с ним не прервалось, но его щёлкнуло только спустя полгода, что надо, видимо, разобраться в нашем разводе, видимо, в нашем разводе с ним что-то не так.

— Понимаешь в чем вся суть… — начала я, а мама не понимала.

— Вы два упёртых барана. Честное слово, вам нужен какой-то армагедон, чтобы вы услышали друг друга. Вот. Вам нужно либо общее горе, либо один общий враг. Вот только тогда вы услышите друг друга! — за матерью закрылась дверь, а я чуть было не завыла в голос.

Общий враг, общее горе.

Да, давайте дождёмся того, когда свекровь все-таки сляжет.

Давайте дождёмся того, как Веронику изнасилует какой-нибудь, я не знаю, турок, араб или ещё кто-нибудь.

Давайте дождёмся того, что Денис подцепит какую-нибудь холеру неизлечимую.

Давайте дождёмся того, что Стеша потеряется где-то.

Да, это нас объединит.

Вместо того, чтобы это все предупредить, надо довести дело до конца и потом вместе справляться с трудностями.

У нас даже в этой ситуации было разное мнение, я ненавидела ничего доводить до патовости.

И на предложение Олега я ничего не ответила, потому что прозвучало оно так, как на тебе, боже, что мне негоже, типа, ну вот есть у тебя проблема, вот я тебе её решу, с барского плеча кину денег.

А вместо того, чтобы задуматься об этом он только после моих слов начал что-то анализировать.

Раздражало, бесило неимоверно.

Вероника сказала останется у подружки, а я психовала, ходила.

Не надо было вообще отпускать и разрешать ей оставаться ни у кого.

Она сейчас была у меня в жёлтой зоне. Это значит ещё один шаг, и она может приблизиться к красной — там, где доверия нету.

Набрав дочь, я услышала на заднем фоне музыку.

— Что у вас вечеринка какая-то? — Спросила я нервно.

— Мам, ну хватит,— выдохнула Вероника. И шмыгнула носом, — никому из нас не звонят родители, только ты уже второй раз набираешь.

— Потому что мне дети не доставались бесплатно, я их в капусте не находила, и аист мне в кульке их тоже не приносил, — произнесла я резко и поняла, что перегибаю. — Может быть, ты домой вернёшься? Давай я приеду за тобой. — Быстро произнесла я. Я тут ещё от Норы не могла отойти, а уже такие изменения в жизни, как представлю, что вот чисто гипотетически Вероника может оказаться на месте этой девицы….

Меня аж все перетряхивать начинало.

— Нет, все хорошо, я останусь у Алины.

Пробурчав себе под нос, что это ни в какие ворота не лезет, я положила трубку и стала метаться по квартире, как загнанный тигр.

Денис зачастил, снова приехал с ночёвкой.

Сидел, сложив руки, наблюдал за мной.