В разводе. Бывшие любимые (СИ) - Грин Анна Кэтрин

— Ну вот что ты вот мучаешься? — Спросил сын, — мам, ну прими уже решение и все…

— А давайте мне никто не будет давать советы. — Честно попросила я и посмотрела на сына таким взглядом, который давал понять, что сейчас не самое лучшее время для душеспасительных разговоров. — Серьёзно, давайте, мне никто не будет давать советы. Я как-нибудь сама разберусь со своими тараканами.

— Мам, ты с ними не разберёшься, — покачал головой Денис, — есть проблема, есть запрос, но ответа нету. Отец бы, может быть, и готов был как-то помочь. Ну, мам, иногда ты действительно слишком много на себя берёшь. И причём ты очень много внимания уделяешь каким-то деталям.

— Денис, роди своих детей, а потом осуждай меня, ладно? — Предложила я и ушла в кухню, включила нижнюю подсветку, вытащила мобильник.

Хотела написать Алёне, чтобы все-таки попыталась вернуть тех покупателей, но пока время безумно медленно тянулось, я дождалась лишь сообщения о пополнении счета с припиской.

«Не продавай ты этот дом, он нам ещё с тобой понадобится».

И сумма в полтора миллиона, которые должны были уйти на обслуживание этого самого дома.

Олег, видимо, издевался надо мной.

Глава 53

Олег

— Приедь ко мне, — нервный отрывисто выдохнул Влад, и я вскинул брови, посмотрел на часы и, качнув головой, хмуро уточнил:

— С хера ли?

— Твою мать, Олег, просто приедь ко мне.

Я посмотрел на дырявые носок, на плед, который лежал поперёк меня, на коробку попкорна, стоящую на полке возле кровати, зевнул.

Оказывается, в моём возрасте случаются такие вечера, когда просто охота полежать и посмотреть, позалипать в телек. Именно этим я и был сегодня занят. Ну, ещё, наверное, все это упиралось в то, что я по-прежнему не знал как подкатить к Вике, как попробовать её успокоить или ещё что-то.

Да, я впадал в меланхолию.

— Влад, какого хрена тебе от меня надо? Вот зачем я должен куда-то ехать? Время начало двенадцатого ночи. Я хочу пить пиво, жрать попкорн и смотреть дебильные сериалы.

— Твою мать. Приедь ко мне, ещё раз повторяю. Если бы это дело не было настолько важным, я бы тебе не звонил.

— Ну что ты мне очередную девку хочешь подсунуть, — фыркнул я и потёрся спиной о подушки, вдавливаясь в них с удвоенной силой.

— Твою мать, Стрижницкий. Приедь, твоя сыночка корзиночка, блять, разнесла мне полбара. Твоя сыночка корзиночка расхерачила блин один лаундж. Приедь, твою мать, мне что с ним делать? Куда мне его сдавать?

Я напрягся, резко сел.

— Какого хрена? Спросил я ещё раз, понимая, что сегодня не отличался никаким разнообразием речи.

— Не знаю какого, приедь, вот сам разберись, а то он бухой сейчас среди обломков валяется в лаунже, девок перепугал.

— Изнасилование?

— Охренел, что ли? Какое, твою мать, изнасилование. Та, с которой он был, сидит, пищит от счастья. И какого хрена его переклинило, она не понимает. Все нормально у них было. Приедь и забери это тело, да и счёт оплати.

Я утупился на дырявый носок и понял, что пока я изволю тупить, сын у меня вообще не теряет времени, быстро собравшись, накинув на себя футболку, джинсы, поменяв носки, я прыгнул в тачку, доехал до Влада буквально за пятнадцать минут и, зайдя в его богадельню, фыркнул. Праздник продолжался, перфоманс на сцене шел полным ходом.

Меня тут же перехватила какая-то девица и поволокла в сторону кабинета Влада, я зашёл, закатил глаза. Влад, ходил вдоль окна, нервно курил и бросал косые взгляды на лежащего на диване Дениса.

— Это что? — Спросил я, понимая, что у меня терпения и сил не хватает на этот спектакль.

— Я не знаю, что! — Влад развернулся, схватил терминал со стола, двинул его в моём направлении, и я, нахмурив брови прикинул, что погулял у меня сын неплохо так.

— Кто-то пострадал,— лениво уточнил я, вытаскиваю карту.

— Нет, твою мать, Олег, никто не пострадал. Ну, за исключением твоего отпрыска, который жару даст тебе ещё ого-го как!

Я пожал плечами.

У всех бывают срывы. Что теперь орать из-за этого? Мне, конечно, очень были интересны причины, почему Денис так себя повёл, и я прекрасно знал, что я эти причины узнаю, потому что нелогичностью какой-то и идиотизмом ребёнок мой не страдал.

Терминал пикнул, списывая деньги, я перевёл взгляд на сына, качнулся к нему, потряс за плечо.

— Давай, вставай, погнали в машину.

— Иди ты… — пьяно выдавил Денис, и я бросил взгляд на Влада, уточнил:

— Его могут погрузить ко мне.

Влад фыркнул недовольно, нахмурился.

— Вот скажи мне, пожалуйста, почему с твоего появления у меня в клубе идёт какой-то пиздец, то мне надо сотрудников увольнять, то мне надо разгребать ситуацию с твоим сыном. То…

— Скажи спасибо, что в твоём клубе не оказалось моей жены. Иначе бы тогда тебе не только ситуацию с моим сыном пришлось разгребать, а ещё вероятнее, заново отстраивать свою богадельню, — усмехнулся я и, наклонившись, подхватил Дениса подмышки.

Сын попытался от меня пьяно отмахнуться, но я цыкнул и, закинув его руку себе на плечо, повернувшись к Владу, бросил коротко:

— И вообще, прикрой ты этот блядский дом, видишь же, в минус начинаешь работать, сегодня парнишка разнёс тебе один лаундж? А ты прикинь, завтра у тебя братки из девяностых приедут. Здесь камень на камне не останется.

— Да пошёл ты, Стрижницкий, знаешь куда?

— Знаю, знаю, — заржал я и, вытащив сына из бара, усадил в машину.

К Вике его везти однозначно нельзя было, поэтому поехали ко мне. В середине дороги Дэн наконец-то стал приходить в себя и амбре от него было такое, что можно было портянки вешать.

Дотащив сына до квартиры, я посмотрел на хаотичную картину того, как Денис пытается стянуть с себя футболку, и покачал головой.

Прошёл в кухню, вытащил банку с огурцами, налил рассола, развёл водой, подхватил несколько таблеток активированного угля и пришёл к ребёнку, протянул на ладони лекарство и всучил в руки стакан.

Денис, явно не отупляющий, что происходит, молча согласился, хлебнул всего, а потом пришёл в ужас.

— Ну и дрянь же ты мне подсунул.

— Ага. А бухать, в принципе, херово, — произнёс я и, фыркнув, уточнил. — В спальню пойдёшь или тут упадёшь?

— Отвали. — Денис завалился на диван, я покачал головой, дошёл до гардеробной и вытащил с верхней полки плед. Вот, слава Богу, Вика сама здесь все делала. И у меня не было дебильных ситуаций с тем, что надо было как-то подстроить жизнь и квартиру под новые реалии. Вытряхнув плед из чехла, я вернулся в зал, укрыл им сына. Чисто из соображений безопасности собственного паркета дошёл до ванны, притащил тазик, поставил возле и, хлопнув ребёнка по плечу, пошёл дальше смотреть телек.

Я понимал, что трясти его сейчас, спрашивать о том, что что произошло, в принципе, бессмысленно. Но тем не менее разговор все равно должен был состояться, нравилось нам это обоим или нет.

Ночью слышал, как Денис шарахался по хате, вероятно, заблудился, подумал, что он в квартире матери, и натыкался на все предметы мебели с особым матом.

В какой-то момент я даже заслушался, потом одёрнул себя, что надо обязательно провести беседу, чтобы он такими словами не смел выражаться при младшей сестре, и, снова перевернувшись, задремал.

Утро наступило и по ощущениям на меня. Потопталось прям по башке кирзовыми сапогами. Противное чувство во рту говорило о том, что бухал однозначно не Денис ночью, а я. Но я-то точно знал, что не бухал. Выйдя в зал, я услышал молодецкий храп и пожал плечами. Дошёл до кухни, поставил кофе. Вспомнил про сообщение, отправленное с телефона Дениса о том, что он останется сегодня у меня. Со своего написать не мог. Вика бы сразу стала задавать вопросы, поэтому писал с телефона Дениса, чтобы не создавать никаких треволнений в семье.

Когда турка закипела и кофейный аромат растянулся по квартире из зала что-то промычали, простонали, а потом что-то навернулось.