Оставляю на столе несколько купюр за кофе и ухожу.
Тошно от всего и от всех. Домой не хочу. Хочу, чтобы никто не дергал и дал подумать.
Еду на набережную, где первый раз с Сашей целовались. Месяц с того времени прошел, а столько событий, будто полжизни мимо.
Опираюсь руками на ограждение и всматриваюсь в темную воду.
Вот зачем я позвал Сашу на выходные? Зачем сорвался? Надо было дождаться окончания суда. Поддался на соблазн, рассказывал все о себе. Знал же, что на мне клеймо одиночки. Со мной нельзя. Не одно, так второе.
Два дня отдыха, чтобы потом мучиться.
А никто не виноват, что ее отец сбежал, а у меня работа такая подозрительная, шаг в сторону на самом деле расстрел.
Теперь со стороны анализирую, насколько я ей доверяю? Не придет ли в прокуратуру с заявлением на меня? Хочется верить, что нет. Хотя обиженная девушка может быть страшна в гневе, но Сане хочу верить. Обнажать перед другими то, что было между нами, она бы не стала.
В кармане настойчиво вибрирует мобильный. Я не хочу ни с кем говорить, что-то доказывать, оправдываться. Но проверяю на всякий случай телефон. Это Варя.
— Юра, привет, ты занят?
— Нет, гуляю, — усмехаюсь сам себе. Это смешно звучит.
— Гуляешь? — Варя тоже сомневается, что со мной все в порядке. — Я мешаю?
— Нет, Варь, говори.
— Юра, я, может, не совсем с корректным вопросом, но ты с Ромой общаешься и с Сашей, я знаю. — Выдыхаю, сдерживаясь. — Что между ними?
— М-м-м…
Думаю, что ответить. Даже, если не веришь в знаки и приметы, то станешь верующим. Все уже кричит о том, что я упускаю ее. Своим решением, положением сам отталкиваю.
— Я видела их обнимающимися в больнице. — Бьет в сердце ядовитыми стрелами. Может… Все можно не так понять, если бы оно не складывалось так идеально в одну картину. — Юра?
— Мы с Сашей не общаемся.
— Почему?
— Из-за моей работы, Варь.
— А может, не из-за работы? Из-за них?
— Это я инициировал расставание.
— А она это спокойно приняла?
— Да.
— Значит, они вместе, а ей ты безразличен. Я бы не отпустила, насколько бы это ни было опасно.
Я понимаю наши с Сашей обстоятельства, но в Варе сейчас говорит коллективное женское мнение: “я бы не отпустила”. Саша не делала ничего из этого. И она все правильно сделала, что не звонила, не писала, не искала встреч. Но при этом она позвала Рому.
— Варь, я фонариком в скважину не светил, что между ними. Но да, они были знакомы еще до свадьбы. Что их связывает, я не знаю, сейчас они общаются.
— Юра, верни ее. Пожалуйста. Сделай так, чтобы они не встречались.
— Варь, ну, ты что просишь?
— Саша, она не как остальные. Она не на один раз. Если они начнут встречаться, если уже не начали, то это закончится чем-то серьезным. Если она тебе дорога, верни ее, пожалуйста. Пусть они не сделают вдвоем ошибку, а потом будут жалеть всю жизнь.
— Нельзя кого-то заставить любить, Варь.
— Да, можно только заставить страдать.
— Прости, Варя. Я не буду вмешиваться. У меня и так проблемы из-за этого. Кроме Саши я еще и работу могу потерять.
— Я должна была попробовать.
Она отключается, не попрощавшись.
Да пиздец, а не день.
Отключаю телефон, еду домой. Сегодня я ни для кого не доступен.
Дни улетают как в трубу. И я в этой трубе. Один. Еще и с Валом поцапался из-за Евы. У них ребенок. С ума сойти. Он ее простил, хочет быть с ней. Претензии, что это я два года назад помешал им, влез в отношения. Мне как будто аукается это все.
Все отворачиваются от меня разом. Как от проклятого. Хотя когда-то мы были лучшими друзьями.
На работе не лучше. Из-за выговора в начале года, будет проверка. К текущим крупным делам еще большее внимание. Лена снова появляется, просит простить.
— Прощаю, но ты должна уволиться.
— Ты идеальный, Домбровский? Всегда все делаешь по правилам?
— Может и нет, но в попытке навредить чьему-то здоровью не замечен.
— Мне сказали, что отпустят, как только найдут подходящую замену.
— Хорошо. Красивые часы, — кивает на мой стол. — Я пойду? — киваю в ответ.
Я включаюсь в рабочую рутину, суды, иски, прием граждан. Про личные проблемы и вспомнить некогда. Расслабляюсь и останавливаю рабочий марафон за полчаса до окончания рабочего дня. От нечего делать просматриваю сводку розыска. Твою мать.
Малахов Глеб Александрович, сбежал из тюрьмы.
Я знаю, к кому он придет первым, кому захочет отомстить. Чьи жизни сейчас на кону.
Что-то осекается внутри. Девчонка эта не трогает меня, но Валера так за нее переживает, у них ребенок, его ребенок. А если бы на месте Евы была Саша? Неужели я бы не защищал ее, не смотря на то, с кем она и кого выбрала? В чувствах иногда нет логики, непонятно, за что нам нравится конкретный человек. Но без него уже становится невыносимо.
Набираю номер Валеры. Только бы ответил, несмотря на то, что последний наш разговор закончился недопонимаем. Отвечает.
— Вал, привет. Выслушай, не клади трубку. Это важно.
— Говори, — соглашается.
— Я не знаю, что у вас там, но, возможно, тебе надо это знать. Касается твоей Евы.
— Уверен? — язвит. Моим словам о ней он больше не поверит. Да и плевать. Моя совесть будет чиста.
— Тебе решать, но не хочу, чтобы потом сказал, что я не предупредил. Ее отчим сбежал сегодня. Я только сейчас увидел ориентировку. Как думаешь, кого он захочет навестить первым?
Тяжелый выдох в ответ.
— Я понял. Спасибо, Юра.
— Он уже в розыске. Я сделаю запрос, чтобы за ее квартирой установили слежку. Надо его поймать, пока он… в общем, надо его найти первыми. Но к Еве он пойдет в первую очередь.
— Он не понимает, что его будут там ждать?
— Он умный и хитрый, поэтому его легко пропустить.
— Я их заберу из той квартиры.
— Я бы тоже так сделал, наверное.
— Спасибо, Юр, что предупредил. — Валера решителен, я сомневаюсь, но не могу не спросить.
— Вал, уверен в ней?
— На двести процентов.
Его уверенность заряжает. Да, пусть будет счастлив с тем, с кем ему хочется. Я и про Сашу думал сразу, что она как Юля. А оказалось, нет. Может, и с Евой ошибся. Может, теряю хватку.
— Тогда береги ее. Пока.
Хорошо, что у нее есть такой защитник. С ним безопасно. Самому себе признаться страшно, но я рад за него. Если это то, чего он хочет, что ему дорого, и есть возможность быть с этим человеком, со своими детьми.
А я даже не знаю, что сейчас с Сашей. Может, нужна помощь. А может, она попросила ее у Ромы.
Надо приобрести еще один телефон. Домбровский, можно было и раньше об этом подумать, кстати.
Покидаю здание прокуратуры и набираю своего человека.
— Что с видео? Получилось что-то?
— Юрий Александрович, часть восстановилась, могу отдать.
— Я приеду сейчас.
Я не фантазер и не мечтатель, но пока еду, визуализирую, что это поможет. Позвоню Саше и обрадую. Услышу ее голос.
Скидываю записи себе на телефон, но отчет прошу не писать. Пусть восстанавливаются все данные. Трачу весь вечер на просмотр в ускоренном режиме. Натыкаюсь на один спорный момент.
Выстраиваю всю цепочку, но вопросы, вопросы, вопросы… Одному не разобраться.
Набираю Сергея Ивановича.
— Юра? Так поздно? Что-то случилось?
— Да, Сергей Иванович, мне надо встретиться с одним человеком. Он в СИЗО сейчас.
— Кто?
— Один мой подсудимый. Есть вопросы.
— Почему не задать эти вопросы в суде?
— Сергей Иванович… Так надо. Я редко вас прошу, но сейчас мне надо. Один раз.
— Ладно, устрою.
Думаю, думаю, думаю над этим делом. Как Мюнхгаузен хочу самого себя вытянуть из этого дела, но затянуло уже.
Чтобы отвлечься просматриваю контракт, который прислал Рома. Для него это важно. У меня мысли в другом месте. С другим человеком. Просматриваю бегло. Вроде все в норме.
