Подменная дочь (СИ) - Лей Лора

Однако, когда я, на цыпочках, прошла по коридору и заглянула в комнату бабушки, смеяться уже не хотелось, потому что увиденное вызывало улыбку, но отнюдь не веселую…

В свете нескольких свечей глазам предстала картина, чем-то схожая с «Пиетой» Микеладжело или «Возвращением блудного сына» Рембрандта: матриарх сидит на краю кровати и гладит по голове, опущенной на её колени, сидящего на полу и обнимающего её ноги генерала…По щеке бабушки стекает слеза, а спящий (!) мужчина в официальном наряде блаженно лыбится и причмокивает, как маленький мальчик под лаской матери…Чиновничья шапка футуо (ушамяо, с крылышками такая) валялась на полу рядом…

Момо Го и госпожа Фэй, стоящие неподалеку с прижатыми к груди руками и взволнованные встречей матери и сына, безмолвствовали, в их глазах также блестели непролитые слезы…

«О, как, Михалыч… — подумала и почувствовала, как пропала не только смешливость, но и…злость на генерала. — Видать, прижало его не по-детски… Интересно, что же на него свалилась, что он…вот так…один…и в ночи…Ладно, выясним. Сейчас-то что делать?»

Как говорится, у дураков мысли сходятся, потому что поймала вопросительные взгляды старших женщин, указывающие на композицию «встреча на Эльбе»: мол, куда его теперь?

Вздохнула…и подумала о тюфяках и одеялах: на полу расстелем, завалим мужика в чем есть, если не сможем раздеть…Лето, не заболеет, авось!

Девочки Мо поняли с полувзгляда, что делать, исчезли — за постелью, в комнате засуетились мы с дамами — за генерала взялись. Он, слава Богу, не сопротивлялся особо: бормотал чего-то, звал маму, но дал себя раздеть и уложить. Все равно умаялись и, оставив бабулю и момо Го бдеть, разошлись по своим углам. Мастифы легли на террасе вместе с мелкими. Да и пусть! Сюрприз папеньке будет!

И он удался, потому что проснулась я от глухих взрыков и лая и шума падающего тяжелого тела! Упс!

Глава 63

Подорвавшись с постели, в чем была, халат только набросила, выскочила в коридор, чтобы застать сцену «Но пасаран!»: Шан и Шен гордо стояли напротив открытых створок бабулиной комнаты, там же подпрыгивали Бим и Бом, а на полу, у порога, чуть завалившись назад, с глазами, распахнутыми до непривычных для себя размеров, сидел в исподнем папенька и…пытался не орать в голос — просто открывал рот, но беззвучно…

— Доброе утро, батюшка! Ребята, это свой, не бойтесь! — сдерживая смех (опять!), подошла к генералу и помогла встать. Кстати, он даже не противился, все также пребывая в шоке, постепенно трансформирующемся в восхищение, перекрывающем осознание собственного (да и моего) неглиже.

— Че-е-ень Ю-у-у-у — смог выговорить опытный воин. — Это… ОНИ? Знаменитые…тибетские…псы-лошади? А…эти? Громкие и… мелкие?

— Батюшка…Знакомьтесь: Шан и Шен, мои охранники и друзья, и Бим и Бом, тоже мои, но и бабушкины, симхьи, она их очень любит. Ребята, это мой отец и бабушкин сын, генерал Гу! Отец, протяните руку — они должны понюхать и запомнить, что Вы — член семьи, и Вас не нужно…бояться… — намеренно подначивала родителя (он был такой…милый!), переместившись к мастифам и поглаживая по холкам, что достигали талии, а их лобастые головы — груди. Мои красавчики!

— Бояться? Им? Меня? — промямлил батюшка и перевел ошарашенный взгляд с собак на меня. — Ты издеваешься, дочь⁈

— Почему? Вы — неопознанный…врывающийся в дом…объект, но с Вами хозяева…внимательны…Вроде, не враг, но и не друг…Естественная реакция думающих существ — разумные опасения. Вы так не считаете?

Генерал определенно почувствовал, что я не слишком серьезна, но опровергнуть мои слова сходу не мог, интерес же к неотрывно-следящим за нашим диалогом большим собакам, словно бы понимающим, о чем речь, был в данный момент сильнее.

— Ладно, ладно, я понял — ты…шутить изволишь — вздохнул родитель. — Они не… цапнут?

Я рассмеялась:

— Со мной Вам нечего опасаться! Говорю же, знакомьтесь!

Генерал неуверенно протянул руку, и мастифы, сначала глянув на меня, обнюхали большую ладонь мужчины и, посмотрев на него после, чуть отступили, давая товарищам сделать то же самое.

Бим и Бома уже обнюхали ноги генерала и теперь, задрав мордочки, ждали, когда тот сообразит присесть, чтобы они могли повторить действия мастифов — познакомиться поближе с запахом нового человека. Их симпатичные круглые глазки блестели азартом и ожиданием: малыши были более контактными, нежели цханг-ки, что, в общем-то, нормально, исходя из их психологии.

Папенька, наконец, сообразил, чего от него хотят, и медленно опустился на корточки, чтобы тут же быть атакованным подвижными крошками, не только понюхавшим его руки, но и начавшими их облизывать и тыкаться под ладони, требуя ласки.

Это было…занимательно-трогательное зрелище, собравшее в разных концах открытого коридора-террасы новых наблюдателей: выглянули бабушка и момо Го, вышла маркиза, из-за неё высовывались любопытные Шеньки, с улицы следил за происходящим невозмутимый Рам, поодаль сгрудились разбуженные собаками вернувшиеся из деревни остальные слуги.

Все смотрели на господина, возящегося с собаками, с удивлением и умилением, тихо перешептываясь, но как-то тепло и даже уважительно — мне так почудилось. День начинался с положительных эмоций, и я решила, что появление генерала в моем доме знаменует перемены к лучшему в наших взаимоотношениях. Почему? Интуиция.

«Черт! Надо бы слуг постращать потом, чтобы лишнего не ляпнули относительно нашего с папенькой внешнего вида — до меня только дошло! — Впрочем, они к моему спортивному костюму попривыкли, генерал же — мужчина…Да и плачу я хорошо деревенским, авось, пожадничают терять деньги и будут молчать. Надеюсь».

Лицо родителя постепенно светлело, он расслаблялся, тоже начал улыбаться, посмеиваться, тиская песиков, а те и рады стараться — потявкивали, вертелись, заигрывали… Мастифы следили за происходящим внимательно и с долей превосходства, мол, поладили и ладно, но мы все равно бдим, мало ли что…

Насладившись представлением, я обратилась к отцу:

— Батюшка, Вы попариться не хотите? На полу не очень удобно, наверное, было спать…Уж простите за такой прием…А мы пока завтрак приготовим.

Генерал оторвался от собак, легко поднялся, посмотрел на зрителей: все поклонились, слуги сразу бросились врассыпную, а мои дамы вопросительно уставились на родителя: примет предложение или…?

— И здесь есть баня? Как у Чжана? — спросил генерал.

— Да. Рам, если, что, Вам поможет…Только он почти не говорит на танском, но всё понимает. Вот только переодеться в чистое…Братья кое-что оставили, подберем, но сразу прошу прощения — не рассчитывали на Ваш…размерчик.

Гу Чен Вэй выслушал мои комментарии, посмотрел на небо, потянулся, не стесняясь, улыбнулся довольно, оглянулся на маркизу, бабулю, сидящую в кресле, момо Го, поклонился им и ответил:

— А давай! Попробуем!

Дамы растроганно сморгнули, а я вдруг подумала — а в усадьбе-то знают, где ночевал хозяин?

— Отец, в город послать слугу, чтобы Вас не потеряли?

Батюшка вздрогнул и скривился.

— Ты права, дочь…Я…не предупредил…Кого можно послать?

— Могу сама, но лучше Шень Мяо и Шень Сяо, они и одежду Вам привезут неофициальную.

Генерал смутился…Помнит чего?

— Да, отправь…

Девчонки собрались быстро, повозка у нас была (маркизова), так что уже к обеду вопрос был решен.

Пока растапливали баню, генерал накинул официоз и прохаживался по двору — осматривался, Рам и собаки его сопровождали. Бабушка с маркизой ушли к себе — одеваться, а я, отправив Шенек, распорядилась о завтраке и тоже пошла приводить себя в порядок: нас явно ждал разговор, а его лучше вести на сытый желудок и в комфорте.

Глава 64

Завтракали в комнате бабушки, а вот пить чай, по общему решению, выбрались в беседку во дворе: солнце успело нагреть воздух, так что простыть генералу не грозило.