Тайна доктора Авроры (СИ) - Александра Федулаева "Сандра Барро"

Я рассмеялась, на этот раз уже искренне. Он спрыгнул с колен, деловито отряхнулся и направился к двери.

— Ты сильнее, чем они думают, Аврора. Просто не забывай иногда есть, спать и чесать меня за ухом.

— Учту, — кивнула я. — Спасибо, Марс.

— Всегда к вашим услугам, леди-бунтарка, пойдём пройдёмся мимо кухни, — бросил он через плечо, терпеливо поджидая меня. — Здешняя кухарка — милейшая женщина, всегда подсунет пирожок.

Конюшня встретила нас запахом сена, тёплого навоза и лошадей. После душного дома, полного притворства и приглушённых упрёков, воздух здесь казался по-настоящему живым. Рози, почувствовав свободу, стала вырываться из рук и вилять хвостом. Она смешно побежала по тропинке, пытаясь укусить Марса за ухо, но тот, словно настоящий аристократ, с высокомерным видом её игнорировал.

Конюх, широкоплечий мужчина с загорелым лицом и рыжеватыми усами, мыл ведро у бочки. Завидев меня, он выпрямился и, вытирая руки о штаны, прищурился.

— Добрый день, леди. Что-то случилось?

— Нет, ничего особенного, — ответила я, подходя ближе. — Просто… У вас на конюшне новый жилец. Рози.

Он посмотрел на кроху, которая тут же решила, что его сапоги — лучшая игрушка.

— Да, мне уже об этом сказали… Но, леди, щенок в конюшне? — нахмурился он. — Это, честно говоря, совсем лишнее.

— Она будет тише любой кошки, обещаю, — сказала я, ловя Рози и прижимая к себе. — Её можно поселить у старого стойла, она ещё щенок. И я буду приходить ухаживать за ней сама. Всегда.

Он скептически хмыкнул, но всё же кивнул.

— Хорошо. Главное, чтобы она не гонялась за лошадьми. Особенно за Жасмин — у неё нрав хуже, чем у леди Мэриэн. Она тоже всегда чем-то недовольна.

Я улыбнулась, но тут моё внимание привлёк глухой звук: цок-цок… цок… стук с промахом. Лошадь, высокая гнедая, стояла в дальнем стойле и переминалась с ноги на ногу, неестественно нагружая правый бок.

— Она хромает, — заметила я, подходя ближе. — Сколько уже так?

— Со вчерашнего. Думаю, потянула ногу. Завтра кузнец придёт, глянет подковы.

Я присмотрелась. Подошла ближе, осторожно успокаивая кобылу шёпотом.

— Милая, тебе больно? Потерпи. Ладно?

Она фыркнула. В моей голове пронеслось легко: «больно, больно»… Лошадь позволила дотронуться до ноги. Пальцами я осторожно провела по ободу копыта… и почувствовала: между подковой и копытом застрял плоский острый камень.

— Вот в чём дело, — сказала я и посмотрела на конюха. — Камень. Сдавливает ткани, вот и боль. Его надо вытащить, и всё наладится.

Он подошёл, скептицизм сменился уважением.

— Чёрт возьми… Как же я сам не догадался. А вы, леди, очень наблюдательны, не просто так с животными возитесь. Спасибо. Сейчас принесу инструменты.

Когда он ушёл, Марс, сидевший на бочке, прокомментировал:

— Ну что, ветеринар в юбке, спасла ещё одну невинную душу. Можешь гордиться. Только, прошу, не заведи теперь козу. Нам ещё и с щенком справляться.

Я засмеялась, глядя на Рози, которая мирно уселась у входа в стойло, будто уже чувствовала себя здесь как дома. Стало чуть легче.

Да, мир вокруг шатался, как плохо подбитая повозка, но здесь, среди животных, всё казалось проще. Честнее. И, возможно, именно в таких мелочах я могла найти себя — ту, которую не продавали, не обсуждали, не пытались переделать. Настоящую.

Глава 8

Поздно вечером, когда сумерки уже легли на поместье и в окнах отразилось тёплое золотистое свечение, я решилась. Поднялась в его кабинет, постучалась и, услышав короткое «входите», открыла дверь.

Отец сидел в кресле у камина, в руках книга, но, увидев меня, тут же отложил её в сторону. На висках серебрились нити, его взгляд был усталым, но добрым, и на лице появилась тень улыбки.

— Аврора. Я думал, ты сейчас отдыхаешь. Как всё прошло в конюшне? Устроила свою подопечную?

— Там уже всё в порядке, — сказала я, закрывая за собой дверь. — Отец, мне нужно с вами поговорить.

Он кивнул и жестом указал на кресло напротив.

— Конечно. Что случилось?

Я села, сцепив руки на коленях, пытаясь подобрать слова. Глубоко вдохнула. Грудь сдавило, будто я снова слышала голос Мэриэн, язвительный, холодный, словно лезвие ножа. Фразы застревали в горле, но молчать было невозможно.

— Я слышала… о долгах, — тихо начала я. — О том, как плохо обстоят дела. Я случайно услышала разговор мачехи с управляющим. И я… Я хочу понять. Почему так произошло, что я ничего не знаю об этом?

Лорд Рэдклифф вздохнул, провёл рукой по лицу, словно стирая напряжение.

— Потому что это не твоя ноша, Аврора. Я хотел уберечь тебя. Думал, ты ещё можешь пожить в неведении — без тяжести забот и счётов. Я ошибался?

— Нет, — прошептала я, — но теперь я знаю. И мне страшно. Не из-за денег. Из-за того, что меня могут… использовать. Как разменную монету.

Он поднял глаза и внимательно посмотрел на меня.

— Речь о браке?

Я кивнула. В груди стало тесно.

— Отец… Не позволяйте им выдать меня замуж. Не так. Не за первого, кто покажется выгодным. Я не вещь.

Лорд поднялся, подошёл ко мне и опустился в соседнее кресло. Его руки обняли мои, тёплые, надёжные, и в глазах, только любовь.

— Ты не вещь, Аврора. И никогда не была. Я не позволю, чтобы тебя отдали за кого-то, кто будет обращаться с тобой как с товаром. Но… — он опустил взгляд, — я не могу вовсе отменить твою свадьбу. Таковы законы и положение. Ты старшая дочь, и… от этого многое зависит.

Я опустила глаза. Неожиданно для меня самой подступили слёзы.

— Тогда зачем мне всё это? Почему я должна быть платой?

Он мягко сжал мои руки.

— Потому что мы живём не одни, и таков закон. К сожалению, всё должно происходить именно так. Раньше я думал, что тебя это не беспокоит. Оказалось, я ошибался. Обещаю тебе, моя дорогая: я сделаю всё, чтобы ты вышла за человека, к которому будешь испытывать хотя бы симпатию. Ни страха, ни отвращения. Только уважение. Пусть это не будет любовь с первого взгляда, но нечто настоящее. Я не позволю тебе страдать.

Я всхлипнула и кивнула, прижавшись к его плечу. Он обнял меня, и на мгновение в моей голове вспыхнули воспоминания Авроры. Как в детстве, когда она пряталась за его спиной после страшных снов.

— А если я не захочу никого? — прошептала я.

— Не бойся. Ты привлекаешь внимание многих достойных людей. Возможно, кто-то из них покорит твоё сердце. Но даже если этого не случится, я буду защищать тебя. Возможно, скоро мир изменится к лучшему. На крайний случай у меня есть план, как оградить тебя от нежелательного брака и дать тебе хотя бы иллюзию свободы.

Мы долго сидели в тишине, прижавшись друг к другу. Камин тихо потрескивал, дыхание отца было спокойным, а моя дрожь постепенно проходила. Я всё ещё не знала, что меня ждёт впереди, но одно было ясно: я не одна. У меня был папа, который искренне меня любил. Хотелось задать ему множество вопросов, но я боялась разрушить эту хрупкую связь и потерять магию момента.

Он первым нарушил молчание, голос его был негромким, но твёрдым, словно он много раз прокручивал эти слова в мыслях.

— Ты спрашивала, почему мы обеднели. — Он провёл рукой по подлокотнику кресла. — Дело не только в засухе или падении цен на шерсть, как говорит Мэриэн. Всё началось раньше… и было куда болезненнее.

Я подняла голову, смотря на него сквозь влажную пелену слёз, и встретила его взгляд, усталый, виноватый.

— Несколько лет назад… Я поручился за своего старого друга. Лорда Уитби. Мы были близки с юности, он казался честным, добропорядочным. Он просил ссуду. Якобы на развитие судоходной компании и на путешествие в другие земли, с которыми можно вести торговые отношения. Уверял, что всё вернёт с процентами. Я подписал бумаги. Без раздумий. — Его голос стал жёстче. — А через год он исчез. С деньгами.

Я ахнула.

— Это… было предательством.