Хозяин багряных болот (СИ) - Ванг Кристина

Есислава закрыла глаза. Лицо от слез и царапин горело огнем. Она больше не хотела бежать. Всё. Устала. Пусть Хозяин сам к ней идет, раз так ему нужна невеста. А не придет… Так пусть кикиморы забирают ее жизнь.

Тишина леса больше не пугала. Наоборот, укачивала. Хотелось спать. Наконец-то ее не мучили кошмары и нежный голос.

Еся выдохнула и всё-таки открыла глаза. Он ведь и в самом деле ее больше не зовет.

Она снова вытерла глаза от слез и откинула голову. Еще немного передохнет и пойдет дальше. Обязательно пойдет. Если не встретятся они с Хозяином, откуда он узнает, что невеста пришла? Вдруг обрушит свой гнев на ее деревню… Да к бесам ту деревню! Главное, чтобы маменька, тятенька да братик были здоровы.

В мертвой тишине вдруг послышался отчетливый скрип. Есислава опасливо подняла голову и увидела два огонька на верхушке толстого ствола. Она прищурилась и в ужасе взвизгнула. Дерево смотрело на нее девичьим лицом. Вполоборота смотрело. В свете, исходящем из глаз, Еся разглядела, к чему прислонялась всё это время. Чуть выше того места, где только что была ее голова, у дерева с ликом девицы не было ничего. Есислава видела шевелящиеся внутренности. Они то становились больше, то меньше, а сердце… Еся видела, как оно бьется.

Она вскочила на ноги и кинулась прочь от нечистого дерева. В деревню. Немедля! Сейчас! Не сможет она! Не сможет. Пусть лучше ей горло перережут. Нет ничего ужанее бесконечного, непроходящего страха, сжимающего сердце и грудь так, что дышать невыночимо.

Есислава побежала. Слезы снова текли по щекам. Она хотела вернуться домой, но ни единого огонечка не появлялось впереди, ни звука. Ее по-прежнему окружал темный лес Хозяина.

Наконец, она споткнулась и упала. Нога распухла так, что даже прикоснуться к ней было больно. Еся звучно зарыдала, сворачиваясь на холодной земле калачиком. Как же ей было больно и страшно. А ведь она еще даже Болотника не видела.

Есислава ревела так сильно, что разболелась голова. А потом смех стал стихать, заскрипели деревья, запели птицы. И она начала засыпать. Наверное, нужно было бороться, но Еся так устала. Будь что будет.

Она заснула на холодной земле, крепко обнимая себя за плечи.

Всё тело ныло. И хотя лежать было мягко, Есислава принялась вертеться с бока на бок. Всё ей не лежалось. То нога, то рука, то жарко, то холодно. В конце концов, она совсем проснулась и открыла глаза.

Еся с мгновение просто моргала, не в силах понять, что с ней приключилось. Она пыталась разглядеть, где лежит, но не могла.

Есислава в ужасе подскочила на кровати.

Не видит! Она ничего не видит! Темнота. Полнейшая. Кромешная. Черная. Ни очертаний предметов, ни лучика света. Ничего.

Еся коснулась руками глаз и облегченно выдохнула. Повязка… У нее на глазах повязка. Всего-то… Святогор, наверное, утром проказничал.

Осознание окатило Есю словно холодная вода. Ах, да… Нету же тут никакого Святогора. Не может он быть в лесу. Он остался в деревне с родителями.

Но где же сама Еся? На чем таком мягком сидит?

Она схватилась за край повязки и уже собиралась потянуть вниз, как сбоку донесся знакомый голос:

— Не снимай. Хочешь жить — не снимай повязку, — Еся в страхе застыла. Это был тот самый голос из сна. Только теперь он не звучал нежно. Обычный хриплый мужской голос.

— Кто здесь?! — спросила она, хотя и так всё поняла.

Ответом ей была звучная усмешка.

— Неужто жениха не узнала? — насмешливо произнес Болотник. Есислава сглотнула. Ну вот и конец ее. — Знаешь ведь, что будет, если в глаза мне посмотришь?

Она кивнула. Все тело закаменело. Еся боялась шелохнуться. Он тут. Здесь. Говорит с ней. Сидит где-то рядом и говорит.

— Если не хочешь сгинуть, не снимай платок. Спи в нем, по комнате своей в нем ходи. Только когда будешь умываться, снимай. Но очей не открывай. А не то утоплю тебя в болоте. Не пожалею. Всё поняла, Есислава?

Она снова закивала.

Послышался скрип. Застучали шаги. Что-то заскрежетало по полу. Сердце Есиславы забилось, как ошалелое. Неслось галопом. Казалось, вот-вот выскочит.

Что происходит? Что он делает? Да будь она проклята — эта повязка! Будь всё это проклято! Как же страшно! Страшно не видеть, не знать, не понимать…

Она вжалась спиной не то в спинку кровати, не то в стену… Горячая не то лапа, не то рука — сразу было не понять- сжала ее запястье.

Есислава бесславно завизжала что есть мочи. От усилий аж у самой уши заложило.

Ее вдруг резко потянули. Она оказалась сжата медвежьей хваткой. Хозяин, прижав ее к себе, лапой-рукой закрыл рот. Еся перепугалась пуще прежнего.

Не потопит! Он ее задушит! Вот как пить дать, раздавит своими руками-лапищами.

Есислава принялась вырывать. Брыкалась как строптивая коза. Силы вдруг нашлись, чтобы и колотить Болотника, и ногами махать.

— Дурная баба! Кто ж вас такими-то рожает?! Успокойся! Не сделаю я тебе ничего! Прекрати, а не то хуже будет! На привязь посажу!

А слова-то его лучше не сделали. Еся, как про привязь услыхала, так принялась молотить Болотника сильнее.

— Есислава! — Грозно прорычал он ее имя, и Еся застыла. Всё… Сейчас сам повязку с ее глаз стянет и заставит в свои глаза смотреть. А потом всё — дно болота пристанище ее.

— Не верещи. Я тебя сейчас отпущу. А ты не верещи. Поняла? Я возьму тебя за руку и дам потрогать, что тут есть. Ты же не видишь. Поняла?

Есислава замерла. На животе она точно чувствовала пальцы, а за спиной — обычное человеческое тело.

Еся осторожно коснулась своими пальцами его ладони, закрывающей ей рот. Перстень, сухая кожа, край рукава рубахи. Она подняла руки выше и нащупала лицо. Нос. Глаза. Борода колючая, но, кажется, аккуратная, уши, губы… Человек, вроде…

— Где еще желаешь потрогать? — насмешливый голос раздался у уха. У Еси по спине побежали мурашки. — Не стесняйся, говори. Я, глядишь, помогу найти нужное место.

Есислава возмущенно замычала в его руку и снова принялась вырываться. На утопление она была согласна, а на всякое «не стесняйся» — нет.

— Да угомонись ты! Угомонись! Не серьезно я. Ничего тебе не сделаю. Хватит! Есислава!

Она сдалась и обмякла на руках. Будь что будет. Она ведь в его власти. По крайней мере, Хозяин не чудовище. Лик у него человеческий.

— Вот так бы сразу, — он отпустил ее.

— Что вы со мной сделаете? — спросила Есислава сразу, как почувствовала свободу.

— Ничего. Если повязку не снимешь. Давай-ка, — он коснулся руки. Еся вздрогнула.

Она совсем ничего не видела, не понимала, где находится. Даже, как выглядит Хозяин, не знала. И от этого чувствовала, будто всё вокруг вертится, и пол под ее ногами неустойчивый. Странные ощущения застилали страх. Дикий ужас постепенно унимался.

— Вот, — Хозяин взял ее за запястье и направил руку. — К твоей постели я стол подвинул. А вот тут кровать. Садись. Осторожно, — он помог ей сесть. — А это ложка, — положил ее руку на деревянный предмет. Еся не могла быть уверенной в то, что трогает, судила по смутным ощущениям. — Здесь каша, — он взял ее вторую руку и прислонил к теплому горшку. — Поешь и отдохни.

— Зачем? — ошарашенно спросила Есислава. Она, вообще-то, ожидала, что ее топить будут, убивать, а не… откармливать.

— Что зачем?

— Зачем Хозяину Багряных Болот заботиться обо мне? Разве не должна я просто умереть, чтобы вы оставили деревню в покое? — Еся не собиралась есть. Тут совсем не до еды. Она во влодениях Болотника! Нечистого духа, который погубил столько молодых девушек и держит в страхе ее деревню. Да какая ж тут еда и отдых?

— На этот вопрос я тебе ответить не могу. Знай, что из прихоти убивать тебя я не стану, — его голос стал тихим, далеким и печальным. Таким же, каким он звал ее к себе. — Поешь и отдохни. Тебе нужно залечить раны. Из комнаты не выходи. Иначе запру.

Есислава поджала губы. Она не умрет. Не убьют ее прям тут. Не потопят. Пока.

Со всеми своими невестами Хозяин был так радушен? Но почему же тогда ни одна не выжила? Почему ни одна не вернулась в деревню? Откуда же взялась эта страшная былина? Если не по прихоти, то почему тогда?