— Люба! Посмотрите на меня, пожалуйста! — настойчиво просит Антон. — Откройте глаза!
Трусливо открываю правый глаз: Антон и Полина стоят надо мной. В глазах подруги искреннее беспокойство. В глазах инструктора инквизиторское подозрение. Открываю левый глаз. Теперь считываются и Полинкин страх, и Антонова досада.
— Надо поговорить, — непривычно жестко заявляет Антон.
— Наедине не буду! — выставляю первое условие.
— Хорошо, — быстро соглашается он. — Полина останется с нами.
— Вы не будете меня воспитывать! — готово и второе условие.
— Ни в коем случае! — подозрительно быстро отвечает тренер. — Всё? Это все ваши условия?
— Пока да! — важно отвечаю я, ничего больше не придумав.
— Тогда и у меня будет одно условие, — усмехается Антон и, увидев мой милостивый кивок, продолжает. — С моей стороны тоже будет еще один свидетель нашего разговора.
— Кто? — синхронно спрашиваем мы с Полиной.
— Я, — раздается за спинами Антона и Полины бархатный женский голос.
Они расступаются, и я вижу женщину… мечты. Не моей, конечно. Мужской. По моему скромному мнению, именно так должна выглядеть… Женщина. Так должна была выглядеть первая Женщина — Ева. Так должна будет выглядеть Женщина — посланница планеты Земля на Всегалактическом съезде (слете) женщин, чтоб всем остальным формам жизни было от чего сдохнуть. От зависти.
— Добрый день! — Женщина медленно подходит к нам, приветливо мне улыбаясь.
— Ой, здравствуйте! — получается сказать у Полинки, которая открывает рот от изумления и забывает закрыть от восхищения.
— Виноват! — вытягивается в струнку Антон, изменившись на глазах.
Перед нами не молодой приятный инструктор, тренер, лектор, а строгий взрослый мужчина, умеющий нести ответственность за свои слова и поступки.
— Виноват, — мягко соглашается Женщина, но это обманчивая мягкость, за которой чувствуется железная воля.
— Прошу дать мне шанс всё исправить! — бодро докладывает Антон.
— Исправить уже нельзя, — шепчет Женщина, поймав мой взгляд своим цепким взглядом больших васильково-синих (синих?) глаз. — И ты это прекрасно знаешь…
Клянусь, что они только что были свинцово-серыми, как оловянные солдатики моего младшего брата.
— Мы постараемся! Еще не всё потеряно! — в голосе Антона появляется нервная дрожь.
— Стараться будем уже вместе, — как-то равнодушно по отношению к переживаниям Антона говорит Женщина, наконец, обратив на нашего тренера взгляд (о господи!) ядовито-зеленых глаз.
Антон заметно бледнеет, стоически ожидая ее ответа. Очень надеюсь, что у меня не поехала кукушка. Но и реальностью это быть не может! Торгуюсь со своим сознанием и сговариваюсь на том, что это продолжение сна. Делаю попытку встать.
— Сиди…те! — мгновенно реагирует Женщина, сверкнув карими глазами и смягчив резкость тона словом «пожалуйста».
Полина без разрешения садится в соседнее кресло, в котором для нее и начиналось сегодняшнее наше занятие. Она напугана и одновременно счастлива. Ее бледное лицо на скулах горит лихорадочным румянцем. И вообще она похожа на нелепо накрашенную актрису провинциального театра.
Женщина взглядом заставляет Антона поставить для нее кресло напротив нас. Антон встает за ее спиной как верный паж королевы. Да! Точно! Королева!
Королева смотрит на меня внимательно, но как-то недоуменно, словно она не ожидала, что я именно так выгляжу.
— Я слушаю вас! — вызывающе говорю я, напав первой. — У меня к вам нет вопросов. А у вас?
— А у нас есть, — Женщина некоторое время думает, улыбаться мне или нет, потом всё-таки улыбается.
Бл-и-и-и-н! Так и ориентацию сменить недолго! Как можно быть такой красивой?! Это же просто непорядочно по отношению ко всем нам, оставшимся в мире женщинам.
— Слушаю, — нервно сглатываю я.
— Сколько прорывов? — ее первый вопрос, и ухмылка идеальных губ.
— Ни одного. Пять глупых снов, — мой ответ, и гордый взгляд писающегося щенка.
— Место одно и то же? — второй вопрос, и смена цвета радужки на сиреневый.
— Места разные. Все пять, — мой ответ, и нахально вздернутый нос.
— Люди. Звуки. Запахи. Повторы были? — третий вопрос, и ее наклон ко мне, и аромат смородины с чем-то острым, сбивающий с мысли, почти парализующий.
— Один и тот же человек во всех пяти снах, — мой ответ, и я ловлю себя на ощущении полного счастья и достижения жизненной гармонии.
Вот так бы сидела всю свою жизнь и отвечала на любые ее вопросы, лишь бы она была рядом и хоть что-то спрашивала.
— Тебя кто-то видит? — четвертый вопрос меня радует (она обратилась ко мне на «ты»!) и расстраивает (слишком строго!).
— Только он. Больше никто. Но его это не радует, — честно отвечаю я и добавляю. — Это его бесит!
— Можно тебя коснуться? — вежливо спрашивает она.
Одурев от счастья, киваю. Она встает и заходит за мою спину. Как раньше Антон, Женщина кладет руку на мою макушку. Странно, ожидая блаженство, почти нирвану, испытанную с Антоном, я чувствую только нервное ожидание и досаду.
— Неожиданно, — шепотом говорит Женщина и обращается к Антону. — Не переживай! Твоя вина минимальна. Она не стандарт.
Пока я решаю, обижаться или нет на то, что меня забраковали, Женщина продолжает:
— Это она.
— Не может быть! — в блаженном ужасе шепчет Антон, пугая Полинку и веселя меня.
— Не может! — подтверждаю я. — Точно не может! Что бы это ни значило!
Женщина обходит мое кресло и, наклонившись, ласково заглядывает в мои глаза своими черными глазами.
— Я искала тебя, — доверительно сообщает она. — Но всё идет слишком быстро. Сделаем, что сможем. Но…
— Что значит но?! — вдруг тоненько, но смело в происходящее сумасшествие вмешивается Полина. — Моей подруге что-то угрожает?
Женщина разворачивается к Полине, по-матерински глядя на нее голубыми глазами. А я дала бы ей не больше двадцати пяти!
— Вашей подруге, — медленно и чувственно отвечает она (Полинку на «вы» называет!), — не угрожает ничто, кроме нее самой. Ну… и судьба…
— Как это? — спрашиваем мы хором. — Какая судьба?
— Лучше счастливая, — беспечно отвечает Женщина. — Ведь лучше?
— Да! — соглашается Полина немедленно.
— Я никуда не буду перемещаться! — протестую я, впервые по-настоящему испугавшись.
Пугают меня не слова этой потрясающей красавицы, а ее постоянно меняющие цвет глаза. Либо меня психотропными травят порционно несколько дней, либо я всё-таки сплю.
— От вас, Люба, это уже не зависит, — вздыхает Антон. — Можно было бы выстроить линию защиты, но…
— Время упущено! — бодро, нарочито весело говорит Женщина. — Но это не значит, что ты не справишься. Есть шанс. Где-то три к десяти. Или даже четыре! Еще троечка от меня. Единичка от Антона. Единичка от Генриетты Петровны. Наберем до восьми или девяти. Иначе…
— Иначе? — подсказываю я настойчиво, поскольку Женщина вдруг замолкает на полуслове.
— Иначе тебя пришлепнет любая девятка или десятка, — до обидного просто отвечает она.
— Пришлепнет? — иронизирую я, наконец, всё поняв.
Они точно пичкают нас какими-то синтетическими наркотиками, постепенно увеличивая дозу. Отсюда Полинина одержимость, мои приключенческие сны, ее разноцветные глаза. Да нет! Вообще вся она! Это божественно красивый наркотический глюк!
Естественно, мы подсядем — и наша зависимость будет приносить им прибыль. Сколько таких дурочек, как Полинка, они уже обманули и обманут! Не у всех есть здравомыслящая и не поддающаяся на любовный фэнтези-бред лучшая подруга!
— Порвут, пришьют, кокнут, — рассеянно уточняет Женщина.
— Елена! — подобострастно обращается к Женщине Антон. — А сколько у нас времени?
— Не знаю, — задумчиво отвечает она.
Елена! А то! Теперь понятнее становится, из-за каких женщин началась когда-то Троянская война.
— Как ты себя чувствуешь сейчас? — Елена прожигает меня черным взглядом. — Попробуешь еще раз расслабиться на границе между сном и явью? Сможешь?
