— И последнему! — грозно напоминает Фиакр, обернувшись и возвышаясь над ней. — Вы достаточно сказали на сегодня, Ирен. Извольте покинуть мой дом! Арман!
В комнате появляется пожилой, но очень элегантный дворецкий, которого я уже видела.
— Арман! Мадам, к сожалению, торопится! — Фиакр рисует на лице фальшивое сожаление, даже не стараясь быть искренним.
— Мадам! — склоняется в уважительном, но неглубоком поклоне Арман.
— У вас три месяца, Леонард! — угрожающе отвечает Ирен и, сопровождаемая Арманом, покидает комнату.
Фиакр отворачивается к окну и долго смотрит в него. Странно… Прошло явно больше десяти минут, а я не просыпаюсь. Это происки Антона и Генриетты Петровны! Из-за их «дополнительной энергии» я здесь так задержалась.
Фиакр поднимает и выставляет вперед руку, внимательно рассматривая ее при дневном свете.
— Неужели это ты? — вдруг говорит он.
Мне? Не мне? Увидел? Не увидел? Если увидел, то как давно? Или он сам с собой разговаривает?
— Ваше Превосходительство! Excellence! — в комнату возвращается Арман. — Ее светлость просила вам передать…
— Не надо, Арман! Я приблизительно догадываюсь… Устал от приемов и общения. Оставь меня. Вернешься через два часа, — распоряжается Фиакр, и я вижу настоящую усталость на его лице, словно при Ирен он держался изо всех сил, а сейчас отпустил себя, расслабился.
— Слушаюсь! — с достоинством кивает Арман и немедленно выходит.
Фиакр движется в моем направлении, и я вжимаюсь в перину всем телом, перестав дышать. Мужчина откидывает полог и замирает.
Нет. Не видел. Увидел только сейчас. Его лицо каменеет, глаза вспыхивают… восторгом и облегчением.
— Ты?! — выдыхает он. — Вернулась?!
— Можно и так сказать… — очень осторожно отвечаю я. — Не совсем вернулась… Ты не мог бы меня отвязать?
— Кто тебя привязал? — ошарашенно спрашивает Фиакр. — Кто тебя смог увидеть?
— Не имею представления! — честно отвечаю я. — Какие-то нехорошие люди! Я спала и не видела их. Это точно не ты?
— Я? — растерянно переспрашивает он, вставая на колени перед кроватью и протянув ко мне руку.
Отодвигаюсь как можно дальше, насколько это позволяет длина веревки на левой руке. Фиакр продолжает тянуть ко мне руку и, наконец, кладет ее на мое запястье. Сильная судорога прошивает мое тело сладкой болью. Его тоже дергает не по-детски. Никакой техники безопасности!
— Скажи, что это ты! — шепотом просит он, пожирая мое лицо и тело горячим взглядом.
— Смотря что ты подразумеваешь под «ты», — аккуратно подбираю слова.
Крепкий захват моего запястья — и сотни маленьких огоньков, похожих на бенгальские, брызжут во все стороны.
— Я приговорен? — нежно шепчет он и тянет к себе мою руку. — Сколько вы мне дали?
— Чего дали? — недоумеваю я.
Впечатление такое, что меня ввели на роль вместо постоянно играющей актрисы без подготовки и даже сценарий прочесть не дали, не то чтобы выучить содержание реплик и их порядок.
— Умно! — неожиданно хвалит меня возбужденный непонятно чем мужчина. — Вы меня простаком считаете?
Обреченно вздыхаю и вежливо спрашиваю:
— А мы — это кто?
— Sorcière! — мне кажется, или его шепот приобретает эротический оттенок.
— Сорсьер? — переспрашиваю я. — Это французский? Простите, не владею. Это что-то плохое?
— Колдунья! — выдыхает он, впившись в мое лицо черным взглядом.
— Чувствую, что это не комплимент, — ворчу я, поежившись под этим глубоким взглядом.
— Месяц? Неделю? Сутки? — продолжает допытываться Фиакр, приближая губы к моей ладони.
Как там говорят в таких случаях? Вы меня с кем-то путаете?
— Я не спал сутки. Ждал тебя, — сообщает Фиакр. — И ты пришла! Зачем этот фокус с веревками? Меня не надо соблазнять. Я согласен.
— Да? Мило! — хрипло восклицаю я. — А на что?
— Взять тебя! — хрипит и он.
— Как это? — туплю я. — Куда взять?
Полные мужские губы вдруг прижимаются к моему запястью, и бенгальские огоньки снопом вырываются на свободу. Впечатление, что кто-то из нас двоих — сварщик.
— Где тебя прятали? — продолжает бредить Фиакр. — Последняя Sorcière для последнего Décisif… Последняя Колдунья для последнего Решающего…
— Ни я, ни Полинка к ним больше никогда не пойдем! — даю я клятву этому странному мужчине из моего многосерийного сна. — Они мошенники!
— Ты удивительная! — отвечает он нелогично и снова целует мою руку, возобновляя бенгальский салют.
— Вернемся к веревкам! — напоминаю я. — Снимешь?
— Почему не сама? — спрашивает он с неожиданным подозрением.
— Не могу! — сознаюсь я в очевидном для меня.
— Не понимаю твоей хитрости, — хмурится он. — Развлекаешься? Играешь? Смертельные игры тебя возбуждают?
Опять про возбуждение! Да что ж такое!
— С развязанными руками я лучше соображаю! — выбираю я первый аргумент. — Причем намного!
— А я думаю, что это часть хитрой игры! — возражает серьезный Фиакр. — Ты боишься, что я не сдержу слово? Ты ж понимаешь, что это невозможно?
— Я не понимаю даже, какое слово! — по-настоящему сержусь я. — Какая мне разница, сдержишь ты его или нет!
— Слово Обрученного с Колдуньей! — важно, даже напыщенно отвечает Фиакр, лицо которого подозрительно расплывается.
— Ладно-ладно! — примирительно соглашаюсь я, обрадовавшись тому, что всё вокруг плывет и размазывается. — Конечно, сдержишь!
— Что?! — грозно выкрикивает он. — Что происходит?!
Две мужские руки крепко сжимают мои запястья, и снопы искр — это последнее, что я вижу во сне.
Бледная Генриетта Петровна. Вспотевший Антон. Спокойная и серьезно задумчивая Елена.
— Убедились, что это всё ваше опаивание, а не прорывы в магические миры? — сержусь я, пытаясь встать.
— Лежать! — резкая команда Елены.
Верчу головой, не видя Полину.
— Где моя подруга? — возмущаюсь я. — Я вас предупреждаю! Я сейчас же обращусь в полицию!
— Это не спасет ни тебя, ни его! — резко отвечает мне Елена, замораживая голубыми глазами.
— Я сама себя спасу! — зло выкрикиваю я. — Где Полина?
— С Полиной всё в полном порядке! — уверяет меня Антон. — В отличие от вас!
— А что со мной не так?! — почти рычу я.
— У вас осталось жизненных сил на пару прорывов. И всё! — горячо говорит Антон.
— Что значит — и всё?! — бешусь я от бессилия.
Я недооценила масштабы их аферы. Это просто непобедимая мафия, как торговцы оружием или наркотиками.
— Ты или останешься там раньше времени или умрешь здесь, — вежливо отвечает на мой вопрос Елена. — Что выбираешь?
— А есть выбор? — ехидничаю я.
— Выбор всегда есть, — пожимает идеальными плечами Елена, подарив мне сладко-розовый взгляд. — Например, подготовиться к встрече с судьбой. Особенно, если хочешь переиграть ее. Ведь хочешь?
Глава 4. Je ne comprends pas!
Строптивых женщин легче переносить, чем спокойных.
Их, правда, иногда убивают, зато никогда не бросают.
Бернард Шоу
— Как будем готовиться? — успокаиваюсь я и заваливаю их вопросами. — Нужно заплатить дополнительно? Продать квартиру? Взять кредит? У вас ничего не получится. Вообще ничего! Даже если вы возьмете меня в заложники, мой отец расправится с вами быстро и качественно! И где моя Полинка?
— Сколько у нас времени? — нервно дергая плечами, спрашивает Генриетта Петровна у Елены.
— Пара часов! — гордо говорю я, ища в сумочке телефон.
— Дня два, но я не уверена, — спокойно отвечает Елена. — Сколько успеем, столько сделаем.
— Люба! — Антон берет мою руку с телефоном. — Не надо тратить драгоценное время. Его так мало, поэтому мы все нервничаем.
— Боитесь не отработать моих денег? — осознанно хамлю я. — Или такие добросовестные?
— Я бы сказала… осведомленные, — не сердится на меня Елена, улыбаясь и сверкая синими глазами.
