Целительница из другого мира (СИ) - Ан Ли

Василиса тем временем создавала коллекцию лекарственных растений — сушила, приклеивала к листам, подписывала свойства и дозировки. Ольга составляла таблицу симптомов — какие признаки на какую болезнь указывают. Дарья (она все-таки уговорила свекра и продолжила учебу) готовила набор перевязочных материалов разной степени чистоты — от обычных тряпок до прокипяченных и выдержанных в спирту бинтов.

За неделю до приезда инспектора мы устроили генеральную репетицию. Я играла роль строгого проверяющего, девчонки демонстрировали свои навыки.

— Госпожа Василиса, — я приняла важный вид, — покажите, как вы проводите первичный осмотр больного.

Василиса подошла к Маше, которая изображала пациента:

— Сначала спрашиваю, что беспокоит. Потом осматриваю — цвет кожи, состояние глаз, языка. Проверяю, нет ли жара — рукой ко лбу. Слушаю дыхание — ухом к груди. Щупаю живот — мягкий или твердый, болит ли при нажатии.

— Хорошо. А если пациент без сознания?

— Проверяю дыхание — подношу перо к носу, смотрю, шевелится ли. Пульс щупаю на шее. Зрачки смотрю — реагируют ли на свет.

— Отлично. Госпожа Параша, у вас пациент с переломом руки. Ваши действия?

Параша уверенно подошла к Анне, которая держала руку, изображая травму:

— Сначала обезболивание — настойка мака или ивовой коры. Потом осторожно ощупываю, определяю место перелома. Если со смещением — вправляю, но только после хорошего обезболивания. Потом шина с двух сторон, крепко, но не пережимая сосуды. Руку на перевязь.

Я кивнула. Девчонки были готовы. Оставалось надеяться, что королевский инспектор оценит.

Сарафанное радио работало исправно. Весть о предстоящем визите инспектора разлетелась по округе быстрее эпидемии. И что самое удивительное — люди начали помогать. Кто-то привез доски для новых учебных столов, кто-то — ткань для формы ученицам, кто-то просто приходил и спрашивал: «Чем помочь?»

Даже старик Григорий притащился:

— Эта… если инспектор будет проверять… могу продемонстрировать правильную технику кровопускания. Традиции ведь тоже важны.

Я улыбнулась:

— Спасибо, Григорий Палыч. Обязательно покажем и традиционные методы. Но и новые тоже.

— Ну-ну, — буркнул он. — Только смотри, не опозорься перед столичным гостем. А то на всех нас тень падет.

Вот так, через полгода после того, как я очнулась в теле Элианы, началась новая глава моей средневековой жизни. Глава, в которой маленькая провинциальная мастерская должна была стать основой для революции в медицине целого королевства.

Страшно? Безумно. Но отступать некуда. Да и не хочется.

В конце концов, если уж судьба дала второй шанс — грех его не использовать на полную катушку.

Глава 5

Кристаллы памяти

После месяцев работы с кристаллами я думала, что разобралась в их природе. Как же я ошибалась.

Все началось с того, что Василиса случайно уронила один из учебных кристаллов — тот самый, с записью сердечно-легочной реанимации. Камень раскололся пополам, и я приготовилась к худшему. Но вместо того чтобы потерять запись, каждая половинка сохранила полную информацию.

— Это же… это же означает, что можно копировать знания! — выдохнула я, держа обе части.

Следующую неделю я провела в лихорадочных экспериментах. Оказалось, что кристаллы подчиняются своим законам:

Маленькие осколки (меньше ногтя) могли хранить только простые факты — названия трав, дозировки, симптомы. Средние (размером с орех) вмещали целые процедуры. А большие… большие были способны на нечто невероятное.

Я взяла самый крупный кристалл из запасов отца — размером с детскую голову, идеально прозрачный, с голубоватым отливом. Месяц назад я бы просто записала в него очередной медицинский протокол. Но теперь решила попробовать кое-что другое.

Закрыла глаза и начала вспоминать. Не конкретные знания, а… всю себя. Одиннадцать лет в московской реанимации. Каждую смену, каждого пациента, каждую успешную реанимацию и каждую смерть. Радость спасения и горечь потерь. Усталость после суточных дежурств и адреналин экстренных ситуаций.

Кристалл в руках нагрелся так, что стало больно держать. Но я не отпускала. Вливала в него не просто знания — опыт. Всю себя как медика.

Когда открыла глаза, прошло три часа. Я едва держалась на ногах, зато кристалл… он светился изнутри мягким пульсирующим светом, будто живой.

— Элиана, ты в порядке? — Маша заглянула в мастерскую. — Ты так долго тут сидишь…

— Все хорошо, — я аккуратно завернула большой кристалл в ткань. — Просто работаю над кое-чем важным.

На следующий день я собрала учениц для важного урока.

— Сегодня мы учимся работать с кристаллами памяти, — объявила я, выкладывая на стол несколько малых камней.

— Это те самые волшебные камни, о которых говорила Аграфена? — спросила Дарья.

— Никакого волшебства. Это… как очень плотная запись информации. Представьте, что можно взять целую книгу и сжать ее до размера ореха.

Конечно, это было упрощение. Но как объяснить средневековым девушкам концепцию записи нейронных паттернов?

— Сначала проверим, у кого есть способности, — я взяла самый простой кристалл с записью о лекарственных травах. — Василиса, начнем с тебя.

Василиса взяла камень, закрыла глаза. Через секунду открыла:

— Ничего не происходит.

— Не пытайся взять знание силой. Расслабься. Представь, что кристалл — это друг, который хочет поделиться секретом.

Она попробовала снова. На этот раз успешно — я поняла по тому, как расширились ее глаза.

— Боже мой! Я знаю… я знаю все о подорожнике! Не просто помню — ЗНАЮ! Как будто всю жизнь с ним работала!

Следующей была Параша. У нее получилось с первого раза, но…

— В этом камне грусть, — сказала она, хмурясь. — Тот, кто записывал, был очень печален.

Она была права. Этот кристалл отец записывал после смерти матери — он упоминал об этом в дневнике.

— У тебя особый дар, — сказала я Параше. — Ты чувствуешь не только знания, но и эмоции. Это может быть очень полезно… или опасно.

Ольга и еще три ученицы тоже показали способности, хотя и разного уровня. А вот у Дарьи и двух других не получилось совсем.

— Не расстраивайтесь, — успокоила я их. — Не всем дано работать с кристаллами. Зато вы отлично справляетесь с практическими навыками.

После занятия Василиса осталась:

— Элиана, а можно я попробую что-то записать?

Я дала ей маленький чистый кристалл:

— Начни с чего-то простого. Например, как правильно накладывать повязку.

Она сосредоточилась. Кристалл слабо мерцнул и… почернел.

— Что я сделала не так⁈ — испугалась Василиса.

Я взяла почерневший камень. Холод. Страх. Отвращение.

— Ты думала о чем-то плохом?

— Я… я вспомнила, как в первый раз увидела гнойную рану. Мне стало дурно, но я пыталась записать технику перевязки…

— Вот в чем проблема. Кристаллы записывают то, что ты чувствуешь сильнее всего. Если страх сильнее желания научить — получится вот это.

Я выбросила испорченный кристалл в ведро:

— Запомни: записывать можно только в спокойном, позитивном состоянии. Иначе передашь не знания, а травмы.

Мы попробовали снова. На этот раз Василиса думала о том, как приятно помогать людям, как важно правильно обработать рану. Кристалл засветился мягким голубым светом.

— Получилось! — она просияла.

Я проверила запись. Не идеально, но для первого раза очень неплохо. Информация о наложении повязки была четкой, а главное — передавалось спокойствие и уверенность в действиях.

Следующие недели мы методично создавали библиотеку кристаллов. Я распределила работу между теми, кто показал способности:

Василиса записывала хирургические процедуры — у нее были самые ловкие руки и ясная голова. Ее кристаллы получались четкими, почти без эмоциональных примесей.