Зеленая истинная генерала дроу (СИ) - Жнец Анна

Ньол!

Это была она! Заливисто смеялась в объятиях какого-то зеленого бугая с татуировками, а тот тянулся к ней за поцелуем.

Жгучая ярость ошпарила Дракха. Весь мир исчез, сжался до этой воркующей парочки у костра.

Как она посмела! Его истинная! С другим! Это тот мерзавец, с которым Ньол болтала половину дороги?

Генерал раздул ноздри и, стиснув кулаки, решительно двинулся к зеленым голубкам.

Глава 7

После обеда к нам присоединился отряд Злобного топора. Сам Злобный топор, как позже выяснилось, погиб во время последней битвы. Формирование возглавил его брат по кличке Бешеная секира.

Бьог была счастлива. С Бешеной секирой они крутили роман последние несколько лет, и, похоже, дело шло к свадьбе. При виде возлюбленного моя приятельница вся расцвела. С губ ее не сходила глуповато-мечтательная улыбка. Это и понятно. Ее мужчина выжил на войне, они встретились, ничто больше не мешало им пожениться и заделать младенчика. Судя по тем жарким взглядам, которыми обменивались эти двое, думать о продолжении рода они начнут при первом же удобном случае.

Пока ехали, я немного поболтала с воином из отряда Секиры — расспросила о сражениях и потерях. За разговором время пролетело незаметно. Я опомниться не успела, как опустились сумерки и обе группы решили сделать привал.

— Ставим палатки! — закричал жених Бьог.

Орки из его отряда удивленно переглянулись, а вот для меня приказ их командира не стал неожиданностью. Ясен пень, после разлуки влюбленным надо уединиться. Не посреди степи же им трах… миловаться.

— А мы палатки на ночь будем раскладывать? — спросила Хьел у Азьярш, а та отчего-то повернулась ко мне. Я как раз тянулась откинуть покрывало, под которым мой эльфийский пленник прятался от дневного света.

— Ньол, — сказала командирша. — Я хочу обсудить с тобой одну вещь. Отойдем в сторонку.

— Конечно, сейчас.

Я снова потянулась к пледу, под которым угадывалась фигура Дракха, но передумала и убрала руку. Наш отряд вырос. Теперь вокруг полно мужиков, которые всей душой ненавидят дроу и мечтают отомстить врагам за павших товарищей. Пусть лучше пленник полежит в телеге до моего возвращения, а потом я за ним присмотрю. Решив так, я последовала за Азьярш. Мы отошли достаточно далеко от нашей временной стоянки. Свет костров, звуки голосов растаяли позади. Моя собеседница не хотела лишних ушей.

Речь пошла о нашем мирном будущем. Тихая жизнь была Азьярш не по нраву. Она собирала новый отряд, чтобы грабить людские деревушки на окраине Аталана, и предлагала мне стать частью ее бандитской шайки. Сказала, что мой колдовской дар будет ей очень полезен.

Часть моей души ликовала — мои таланты признали, меня, полукровку, выделили среди остальных орчанок, чистокровных, оценили по достоинству. Не этого ли я добивалась всю жизнь? Но другая часть меня после слов командирши ощутила себя грязной, вымаранной. Память о матери, которую силой увели из такого вот разоренного пограничного селения, не позволила мне принять предложение Азьярш. Я отказалась. Разбой и убийство беззащитных крестьян не по мне. Это путь в никуда.

Пиная мелкие камешки, я медленно возвращалась в лагерь, как вдруг мое внимание привлекли громкие вопли. Прищурившись, я увидела, как на фоне костров собирается толпа — да что там случилось? — а в следующую секунду услышала в ночной тишине знакомый голос.

— Убрал от нее руки! Это моя женщина! — орал тот, кто сейчас должен был лежать на дне телеги, накрытый с головой пледом.

Я тотчас рванула с места и со всех ног кинулась на крики.

О боги, боги, боги…

Что творит этот придурок? Совсем что ли рехнулся?

Оставила одного на пару минут — и уже скандал.

— Как это понимать? — А этот утробный рев принадлежал Секире.

У меня внутри аж похолодело. Ну молодец, Дракх! Нашел к кому пристать. Какого шельма у них вообще происходит?

— Ты изменяла мне, пока я воевал? С этим?

— Нет! — визжала Бьог на орчанском. — Я его впервые вижу! То есть не впервые, но между нами ничего не было!

— Она моя избранница!

Вот засранец! Нет, чтобы нести свой бред на эльфийском, которого тут никто не знает, так он на всеобщем орет.

И с чего это Бьог вдруг стала его избранницей? Ко мне же клеился. Передумал? Перепутал? Головой ударился, когда из телеги выбирался?

Я побежала еще быстрее.

— Он сумасшедший! Не верь ему! Я верна тебе!

— Боги благословили нашу связь!

Нет, ушастый точно решил проститься с жизнью! Так и хотелось закричать: «Заткнись! Заткнись! Не усугубляй!»

— Какая еще связь? — рычал Секира. — Ты дала ему свой мохнатый пирожок?

— Ты что! Этому дохляку?

— Не смей врать мне, женщина!

Я достигла лагеря как раз в тот момент, когда ревнивый жених грубо схватил Бьог за плечо, а чокнутый дроу поднял с земли толстенную палку. Кажется, это была одна из опор разобранной палатки.

Ой, нет…

Ахнув, я зажала ладонью рот. Поняла, что сейчас случится.

Толпа притихла, и в этой тишине громом прогремело:

— Не смей кричать на мою истинную! Не смей ее трогать своими грязными лапами! Она моя!

Серая бестолочь замахнулась и обрушила свое оружие на спину командира мужского отряда орков.

Болван! На кого ты полез? Это же не мужик, а гора стальных мышц! Да у него бицепс больше твоей тупой ушастой башки!

Палка, встретившись с могучей зеленой спиной, ожидаемо разлетелась в щепки.

Медленно-медленно Секира повернул к пленнику свое перекошенное от злости лицо и оскалился.

Ой-ёй, что сейчас будет…

Меж лопаток пробежал холодок.

— Прекратите! — я замахала руками, пытаясь привлечь к себе внимание. — Стой! Не надо! Он просто обознался. Этот эльф дурачок. Блаженный. Не в своем уме. Не трогай его.

Секира рычал, таращась на свою жертву из-под сведенных кустистых бровей. Его ноздри раздувались, как у быка. Белки глаз стремительно наливались кровью.

— Этот голос… — Эльфийский дебошир вздрогнул и обернулся. Наши взгляды встретились. Его лицо вытянулось. Неуверенно, робко он спросил: — Ньол?

— Ньол, Ньол, — подтвердила шаманка, стоящая среди толпы зевак.

Серые губы дрогнули, но растянуться в улыбке не успели, ибо в нос пленнику кувалдой прилетел тяжелый кулак.

Глава 8

Снаружи спорили на орчанском. Сквозь приоткрытый полог палатки, единственной поставленной в лагере, до меня вместе с ветром доносился крик Бешеной секиры.

— Он оскорбил меня и мою женщину! Я хочу себе его голову! Из его черепа я сделаю кубок для вина и подарю Бьог.

Представив себе такое развитие событий, я поежилась.

— В зад себе затолкай свои подарки! — шипела моя подруга, наверняка уже бывшая. — Никакими черепами ты меня не задобришь. Даже если шкуру сдерешь с этого вонючего эльфа…

Я снова поежилась.

— …и пошьешь мне платье из его кожи, я тебя не прощу. Как ты мог подумать, будто я и этот… этот… серый червь…

Она всхлипнула.

Послышалась какая-то возня, будто жених пытался обнять обиженную невесту, а та упиралась.

Со вздохом я посмотрела на избитого виновника всей этой безумной свистопляски. Дракх по-прежнему был без сознания. Вместе с шаманкой мы затащили его под крышу ее палатки и уложили на шкуры. Сейчас я прижимала зачарованный камень к распухшему окровавленному носу пленника. Камень был ледяным, даже пришлось обернуть его тряпкой, иначе он обжигал мне пальцы. Какая удача, что в мужском отряде нашелся маг стужи и Зьярх уговорила его нам помочь — втайне от командира и не бесплатно. И хотя холод чуть снял отек, нос остроухого ревнивца все еще напоминал большую мятую картофелину.

— Я требую для него кары! — Секира не унимал своих кровожадных порывов.

Я немного знала этого орка и понимала: просто так он не отступит, тем более его брат недавно пал от вражеской руки дроу. К публичному оскорблению и ссоре с невестой примешивались личные счеты. Целых три причины, чтобы добиваться смерти представителя ненавистной расы. У меня ком вставал в горле, когда я думала о том, что Азьярш может пойти у Секиры на поводу и отдать ему пленника на растерзание.