Зеленая истинная генерала дроу (СИ) - Жнец Анна

— Он не мой избранник, — процедила я сквозь зубы.

— Штуковиной у него между ног можно дрова рубить, — хохотнула Зьярх. — У иного мужчины давно бы все упало. Значит, это не обычное возбуждение. Связаны вы прихотью богов.

Оглянувшись через плечо, я оценила внушительный бугор у эльфа в паху и скривилась.

— Не говори никому о своих предположениях, — попросила я шаманку. — В конце концов, это всего лишь домыслы. Ты можешь ошибаться.

— Хорошо, — кивнула моя спутница, и ее шепот стал еще более загадочным. — Только тогда и ты молчи.

— О чем?

Зьярх воровато осмотрелась по сторонам и почти коснулась губами моего уха:

— Я не буду лишать чужеземца магии. Печать поставлю, но ненастоящую. Она не заморозит его силу.

Я невольно вскинула брови. Зьярх идет против воли командирши? Почему?

Видимо, заметив удивление на моем лице, шаманка пояснила:

— Я говорила с духами степи. Они запретили перекрывать источник его маны. Им ведомо больше, чем нам, но Азьярш слепа в своих предрассудках и не желает меня слушать.

Когда мы достигли телеги, брошенной у замшелого валуна далеко за границей света от костров, Зьярх откинула задний борт повозки и помогла слепому эльфу усесться на свободном краю. После из кожаной сумки на поясе она достала склянку, похожую на чернильницу, и тонкую кисточку — такими модницы в Аталане рисовали себе на глазах кокетливые стрелки.

Я молча и с любопытством ждала, что будет дальше.

Пленник все еще держал в руках кружки, теперь уже пустые, и смотрел прямо перед собой.

— Что вы делаете? — дернулся он, когда язычок кисточки, смоченный черной краской, коснулся его шеи у сонной артерии.

— Рисую печать, — каким-то образом шаманка поняла его вопрос. Она ответила, а я перевела.

— Но это делается не так, — нахмурился Дракх. — Печать не рисуют, она сама проступит, когда....

— Молчи. Нечего языком трепать.

Он был прав. Упомянутое колдовство творилось по-другому, но я доверяла Зьярх, а та — мудрости духов.

— Обождем пять минут, покуда краска не высохнет, — сказала шаманка, закончив свою работу.

Сбоку на шее эльфа появилась черная кружевная паутинка. Ее обладатель постоянно норовил потрогать пока еще липкий узор на коже, за что раз за разом получал по упрямой грабле.

* * *

Благодаря подстреленному сайврану, ужин удался. Супа получилось даже с излишком. Я умяла три огромные миски и теперь довольно любовалась своим округлившимся животиком. Даже нежно поглаживала его, надеясь, что он еще какое-то время побудет таким выпуклым и красивым.

Поскольку еды было много, пленнику тоже перепало. Причем, ему достались не какие-то объедки, а солидная порция, густая и с кусками мяса, как у всех. Но ушастый дурачок отказался от своей доли. Заявил, что не голоден. Аппетита у него, видите ли, нет.

— Ты, наверное, думаешь, у нас каждый день такой праздник, — я настойчиво пихала ему в руки тарелку с супом. — Ешь давай. Пользуйся случаем. Кто знает, повезет ли нам завтра. Может, ляжем спать с пустыми желудками. Я бы на твоем месте затолкала в себя столько, сколько влезет, чтобы аж до тошноты.

Впрочем, я и на своем месте поступила именно так и теперь ощущала себя раздутым, неповоротливым шариком.

Словом, как бы я ни пыталась накормить упрямого пленника, тот лишь вздыхал да теплым летним вечером у костра зябко кутался в плед.

Лагерь мы не разбивали, палатки не ставили, ведь дело это небыстрое, а утром снова выдвигаться в путь. Расстелили шкуры, накидали на землю разного тряпья и улеглись вповалку, а дроу с его нежной кожей, боящейся ожогов, было решено загнать на ночь под телегу. Солнце встанет, а там тень.

— Можно мне еще той настойки? — попросил эльф, забираясь в свое убежище. — Ну, той, что из фляги?

Супа ему, значит, не хочется, а всякую гадость он хлебать горазд.

— Обойдешься, — отрезала я.

Ответом мне стал тяжелый вздох.

Глава 6

Генерал Дракх

Сон не шел. Перед глазами все стояло зеленое большеносое лицо с тяжелой челюстью и двойным подбородком. Лицо его истинной.

При мысли, что с этой женщиной ему предстоит делить постель и рожать детей, Дракха передернуло, но член под штанами, как стоял по стойке смирно, так и продолжал стоять. Проклятый предатель! Никак не уймется!

«Не перепадет тебе сегодня, угомонись», — обратился Дракх к этому упрямцу и перевернулся на другой бок, пытаясь удобнее устроиться под днищем деревянной повозки.

За те секунды, что его вытаскивали из телеги, генерал успел не только полюбоваться желтыми клыками своей избранницы, но и оценить ее фигуру — наощупь, когда его, как цыпленка, прижали к огромной мясистой груди и объемному животу. Эти чудовищные груди были как подушки, меж которыми он едва не задохнулся. А живот… Дракх обреченно заскулил при воспоминаниях о нем.

Н-да, он готовился к худшему, но реальность ударила его кулаком под дых.

Жаль, что Ньол отказала ему в той чудесной настойке, при помощи которой он надеялся примириться с горькой правдой жизни.

Как теперь уснуть?

С одной стороны на него давили невеселые мысли о будущем, с другой — мучало возбуждение, постоянное, нездоровое и уже порядком болезненное.

Вот как, скажите на милость, опустить этот член?

Прежде таких проблем не возникало. Последние годы, с тех пор как он плотнее познакомился с королевой дроу, генерал был равнодушен к плотским утехам. Физическая близость стала рутиной, которая приносила разрядку, но не удовольствие. Даже во время оргазма он почти ничего не ощущал. Эти новые дополнительные обязанности изменили его. Если раньше, в ожидании избранницы, Дракх заглядывался на женщин, то теперь всеми силами избегал их общества. Из веселого обаятельного парня он превратился в угрюмого затворника, помешанного на чистоте. Даже если королева не посылала его к кому-нибудь с заданием, он все равно принимал душ трижды в день и постоянно намывал руки. Дошло до того, что вид собственного члена начал вызывать у него отвращение.

Годами Дракх трахался по приказу, и ни разу у него не возникло желания приласкать себя в одиночестве. Но сегодня, этой ночью, пытаясь заснуть на голой земле в тесном пространстве между колесами телеги, он мучался от дикого, сильнейшего, нестерпимого желания подрочить.

«Может, если я это сделаю, мне станет немного легче?» — спросил себя пленник.

Протянув руку, генерал осторожно потрогал тряпку, которая спускалась с борта повозки. С другого бока телеги висела такая же. Это Ньол постаралась, чтобы солнечные лучи не проникли в его убежище.

Итак, он спрятан от посторонних глаз. И уже глубокая ночь. Если сейчас он приспустит штаны и подвигает кулаком, этого никто не заметит, верно?

Дракх колебался. Очень давно он не доставлял себе удовольствия, и теперь сама мысль об этом казалась странной. Следовать своим желаниям, а не покоряться чужой воле. Кончить не потому, что финала ждет твоя вынужденная любовница и она обязательно оскорбится, не узрев буйный фонтан, а потому что сам этого хочешь. Испытать настоящий оргазм, а не вымученный.

Дрожащей рукой Дракх развязал штаны и освободил свою ноющую мужественность. Каждый раз, прикасаясь к своему члену, он испытывал долю гадливости.

Как обычно в такие моменты, его охватило острое желание помыться, но возбуждение было сильнее. Странно, думал генерал Дракх, красивейшие женщины Маэл’ар оставляли его безразличным, а зеленая клыкастая орчанка привела в полную боевую готовность.

Уже не помня, как именно ему нравится, он нерешительно потрогал себя между ног, будто ступая на опасные неизведанные земли. Было приятно. Осмелев, он двинул кулаком и…

Хорошо! Проклятье, как же хорошо!

Уткнувшись лбом в землю, Дракх крепко зажмурился и стиснул зубы, чтобы не закричать.

Не ожидал он, что его тело, измученное, оскверненное, выжатое досуха, способно так чувственно откликаться на ласки.

Дракх принялся теребить себя быстрее, грубо, почти жестко и приглушенно стонал в песок под телегой, дергая бедрами.