Зеленая истинная генерала дроу (СИ) - Жнец Анна

* * *

За ночь руки затекли так, что он перестал их ощущать. Едва очнувшись, Дракх принялся выкручивать связанные запястья, чтобы восстановить нормальный ток крови. Ныли заломленные назад плечи, на зубах скрипел песок, голова весила не меньше тонны, ибо поспать ему удалось от силы часа два-три. Кроме этого, ужасно хотелось облегчиться. От этого желания внизу живота аж жгло. Да и стояк никуда не делся, причиняя дополнительные мучения.

— Ньол? — позвал Дракх свою истинную. Он знал, что она уже на ногах — слышал возню в глубине палатки. — Ньол? Мне надо в уборную.

В ответ орчанка тихо выругалась сквозь зубы.

Раздались приближающиеся шаги. В ноздри ударил запах трав и чего-то терпкого, неопределимого, но сводящего с ума. Его начало потряхивать.

— Только быстро и без глупостей, — прошипела Ньол где-то позади и дернула за узел на его запястьях. Плечи тут же прострелило болью. Чтобы не застонать, пришлось стиснуть зубы до хруста.

— Чего шипишь? Нравится, извращенец?

— Пожалуйста, скорее.

Судя по звукам и тому, как быстро его освободили от веревок, Ньол воспользовалась ножом.

Подняться на ноги удалось не с первой попытки. Тело было деревянным, непослушным, словно чужим. Кое-как Дракх встал на четвереньки, затем на колени, а после Ньол за плечо дернула его наверх.

— Благодарю, — шепнул он, слепо шаря перед собой ладонью. И торопливо двинулся туда, откуда тянуло утренней свежестью. Все его мысли занимали растущие потребности организма, которые с каждой секундой грозили стать нестерпимыми.

— Куда, идиот! — завопила Ньол. — Там солнце!

Ее крик раздался ровно в тот момент, когда Дракх врезался в тканевую стену палатки, немного промазав мимо цели. И хвала богине, что промазал, что не успел покинуть свое убежище! Он слишком боялся опозориться, а потому не заметил, что тьма перед глазами посветлела.

Утро. Наружу не сунуться без защиты.

____

обрэ* — брачный ошейник. Женатые дроу носят на шее особый брачный ошейник под названием обрэ. Замужние темные эльфийки — брачный браслет, который называется эрбо.

Глава 4.2

— Стой, подожди, — сказала Ньол, и рядом послышалось копошение.

Через несколько минут на голову пленника опустилось что-то тяжелое и мягкое, пахнущее шерстью. Плед? Генерал пошевелился под этой тряпкой и понял: она спускается ему до колен. Дышать стало труднее. Если раньше его слепые глаза видели свет, то теперь он померк.

Теплые нежные пальцы коснулись щиколотки. Ньол чем-то обматывала ему босые стопы.

— Все, пойдем.

Его куда-то аккуратно подтолкнули — предположительно в сторону выхода.

— Смотри, не урони одеяло. Это твоя единственная защита от солнца.

Дракх кивнул и вцепился в грубую ткань изо всех сил.

Когда они вышли из палатки, он сразу это почувствовал. Макушку припекало. Губительные солнечные лучи словно пытались заползти в его убежище.

Нужда подгоняла, но пленник шел медленно, осторожно, боясь споткнуться, ведь тогда спасительное покрывало могло соскользнуть с головы — и привет, жуткие ожоги. К счастью, Ньол страховала его. Дракх ощущал на затылке ее ладонь.

— Влево, — направляла истинная. — Еще несколько шагов.

Вокруг было шумно. Он слышал отрывистую речь орков, а еще стук, звон и скрежет. Интересно, чем они занимаются, что стоит такой грохот?

— Здесь, — пальцы Ньол сжали его плечо через ткань. — Можешь делать свои дела.

Дракх смутился. Он не знал, куда его привели, не стоит ли он в самом центре лагеря на виду у всех. Есть вещи, заниматься которыми предпочитаешь сугубо в одиночестве.

— Где мы? — прохрипел генерал из-под пледа.

— В дикой степи, — ответила Ньол.

— Я понимаю, но… Конкретнее?

— Ты достал уже. Облегчайся, не заставляй меня ждать.

— Тогда отойди.

— Да никто на тебя не смотрит.

Пленник вздохнул. Развязав штаны, он одной рукой взял своего распухшего воина и направил его вниз (надеялся, что в землю, а не себе на ноги), а другой отодвинул плед, чтобы не замочить.

Ничего не получалось. Слыша за спиной дыхание Ньол, Дракх не мог расслабиться, да и возбуждение мешало. Член ныл. Прикасаться к нему было и больно, и очень приятно. Хотелось приласкать себя, но не делать же этого здесь, при таких обстоятельствах, когда истинная буквально дышит тебе в затылок.

И все же он не выдержал, двинул кулаком пару раз и зажмурился крепко-крепко.

— Ну ты скоро? — проворчала Ньол.

Ее голос, раздавшийся неожиданно близко, заставил генерала вздрогнуть и покраснеть.

Он сосредоточился, напрягся и… снова неудача.

Позади Ньол нетерпеливо переступала с ноги на ногу, подгоняя его недовольным сопением. Дракх уже и сам злился на свой упрямый организм. В который раз он попытался расслабиться — и дернулся, услышав приближающиеся шаги.

Какая-то женщина заговорила на всеобщем прямо рядом с ним:

— Ты что тут делаешь? Выгуливаешь свою подстилку?

Проклятье! Они не одни. Рядом еще кто-то есть! Теперь он точно не выдавит из себя ни капли!

— Наши враги тоже ходят в уборную, — ответила Ньол с ноткой раздражения в голосе.

«Вали отсюда!» — мысленно обратился Дракх к незнакомке, но та, похоже, никуда не торопилась и продолжила разговор.

— Слышала? Сокол принес письмо из-за Серединных гор. Мы заключили годовое перемирие с серокожими.

Перемирие? Сердце эльфа екнуло. Он замер под покрывалом с членом в руке и весь обратился в слух.

— Поэтому лагерь сворачивается? — спросила Ньол. — Едем домой?

— Едем домой, — подтвердила незнакомка.

Генерала охватило волнение, причин которого он не до конца понимал. Обстоятельства изменились. Должно ли это как-то повлиять на его положение?

Та же самая мысль, вероятно, посетила и Ньол, потому что она сказала:

— Так может, пленника надо вернуть сородичам?

В тишине, что повисла после этой фразы, раздалось громкое журчание. Дракх даже не сразу сообразил, что это за звук. Он отчетливо ощутил, как от последних слов избранницы приподнялись волоски на руках и задней стороне шеи.

Он только обрел истинную пару, а теперь обратно в Маэл’ар? К королеве и его мерзким дополнительным обязанностям? Нет!

Он едва не закричал это вслух, благо незнакомая орчанка успела сказать:

— Отвезем его в Рагхарт. Пусть вожак решает, что с ним делать.

Плечи генерала обмякли.

— Я остаюсь с тобой? — уточнил он, когда шаги посторонней женщины растаяли вдалеке.

— Ты закончил?

Пленник обнаружил, что за время подслушанного разговора его тело успело избавиться от лишней жидкости, и заправил свою ноющую дубинку в штаны.

— Я остаюсь? — снова спросил он с напряжением в голосе. — Меня везут в этот ваш Рикхарт.

— Рагхарт, — поправила Ньол, взяв его за плечо и потащив за собой.

— Я еду туда? С тобой? Не обратно? — ему надо было убедиться, что он все понял правильно. — К вожаку орков?

— Да.

— И это решение окончательное?

— Да откуда же я знаю! — кажется, избранницу начинала злить его болтливость.

После завтрака, который состоял из сухих грибов и нескольких полосок вяленого мяса, Ньол помогла ему забраться в телегу с поклажей и накинула на него плотную тряпку, чтобы защитить от солнца. В этой повозке он и трясся весь день, почти без движения, маясь от скуки и духоты.

Изредка покрывало, под которым он лежал, приподнимали и ему бросали какую-то еду или бурдюк с водой. Во время привалов Ньол водила его в уборную, и он мог размять затекшие ноги. Спустя два или три таких раза генерал привык облегчаться, когда за спиной кто-то стоит, и уже не испытывал тех трудностей, что прежде. Однако унизительная зависимость от чужой помощи бесила до зубовного скрежета. Неудивительно, что истинная его не хочет, — он так жалок в своей слепой немощи!

Колеса телеги натужно скрипели, будто с трудом выдерживая ее вес. Груз в кузове шатался и дребезжал. Под все эти звуки пленник пытался спать, ведь во сне время проходит незаметно и не надо думать, чем занять бесконечную изматывающую дорогу.