Зеленая истинная генерала дроу (СИ) - Жнец Анна

Из такого вот блаженного забытья его вырвал голос истинной.

— Стемнело. Вылезай, если хочешь.

С его головы сдернули опостылевшую ткань, под которой ему было так жарко. Дракх разлепил глаза — и судорожно вздохнул.

Он видел! Мутно, нечетко, будто сквозь белесый туман, но видел силуэт женщины, склонившейся над бортом телеги.

Затрепетав, генерал попытался сфокусировать взгляд и — размытый образ на секунду сложился в ясную картину.

Теперь он знал, как выглядит его истинная.

Глава 5

Вытаскивать пленника из телеги было еще тем удовольствием. Во-первых, эльф был тяжелым, как гора, во-вторых, неуклюжим из-за слепоты, а в-третьих, его все время приходилось прятать от солнца.

Одна я бы не справилась, поэтому звала на помощь Бьог. С этой орчанкой мы были почти приятельницами. Она восхищала меня своей классической красотой. Плоское лицо с широким носом, тяжелые надбровные дуги, круглые выпуклые глаза и аккуратный соблазнительный второй подбородок. Если смотреть сбоку, ее массивное тело шло упругими волнами: огромная грудь стекала на не менее огромный живот — совсем как на статуэтках, что изображали богиню материнства и плодородия Итрих. Самая аппетитная женская фигура — беременная. Каждая орчанка стремилась выглядеть так, будто она в положении. Что касается Бьог, казалось, что рожать ей вот-вот. Девятый месяц, не меньше.

— Стемнело. Вылезай, если хочешь, — я сдернула с пленника покрывало и отошла в сторону, чтобы уступить место своей помощнице.

Бьог заглянула в телегу.

Серый извращенец вел себя странно. Таращил на мою подругу слепые глаза и часто моргал.

Недолго думая, Бьог сгребла его в охапку и без какого-либо видимого труда перетащила через деревянный борт повозки. Эта женщина была очень сильной. На секунду эльфа прижало к ее монументальной груди, а в следующую — он уже стоял на ногах, слегка пошатываясь.

— Я… — пленник поморщился и принялся тереть кулаками веки. — Я…

— Пошли… — привычным жестом я потянула его за собой, к общему костру.

— Я… — растерянно повторял эльф, спотыкаясь и продолжая трогать свои глаза. — Я… прозрел. На какое-то время. На несколько мгновений. Но теперь опять… туман.

— Что ж, радуйся. Это хороший знак. Дело сдвинулось с мертвой точки. Значит, выздоровление не за горами.

Мой ушастый спутник кивнул, но как-то уныло.

Костры трещали, по воздуху летали красноватые искры. Женщины чистили большие чугунные котелки и подвешивали их над огнем. В некотором отдалении группа орчанок ловко орудовала ножами, снимая шкуру с убитого животного. Сегодня нам повезло. Одна из воительниц подстрелила из тяжелого дальнобойного лука сайврана, пасущегося на горизонте. Эта самая крупная антилопа степи. На ужин будет жирный, наваристый суп с кусками мяса, крупой из запасов и сухими грибами — куда же без них.

У каждого в отряде были свои обязанности. Бьог готовила на всех, а я, будучи единственным магом огня, разводила костры и следила за пламенем. Свою работу я сделала и теперь могла отдохнуть.

— Пришли.

Я тормознула пленника и надавила ему на плечо, намекая, чтобы он опустился на землю.

Во время вечерних привалов мы все устраивались вокруг огня в ожидании трапезы. Сидели кто на старых тряпках, кто на голой земле и под звездным небом обсуждали недавние сражения или травили байки. Мне нравилось то чувство сплоченности, что возникало в нашем отряде в эти часы.

Пока Дракх возился, пытаясь усесться поудобнее, несколько орчанок повернули головы в его сторону, но ничего не сказали. Никто не возражал, чтобы пленник занял место возле костра. Я тихонько выдохнула.

Нащупав рядом бесхозный плед, эльф завернулся в него по самые уши.

— Тебе что холодно? — удивилась я.

Летняя ночь в степи теплая, многие женщины из отряда даже избавились от рубах, чтобы проветрить груди. Бьог часто жаловалась, что под ними преет.

— Я видел тебя, — мой странный трофей еще плотнее замотался в пыльную ткань.

— И?

Пленник вздохнул и, потянув носом воздух, попросил:

— Можно мне… Я чувствую запах крепкой настойки. Можно мне?

Покачав головой, я попросила у Бьог ее флягу с перебродившим ягодным соком.

Эльф припал к горлышку бутыли с неожиданной для меня жадностью и сделал два долгих судорожных глотка.

— Все, хватит, — я отобрала у него флягу и заменила ее большой кружкой из глины. — Много пить вредно. Тупеешь. Вот лучше возьми грибного чая.

Сгорбленный, сидящий под пледом с дымящейся кружкой в руках, мой пленник напоминал моряка, которого выловили из воды после кораблекрушения и пытались согреть всеми подручными средствами.

— Я видел тебя, — повторил он хриплым, сдавленным шепотом и поежился. Его застывший взгляд был устремлен в одну точку.

— И судя по тому, как тебя сейчас плющит, остался под впечатлением. Выглядишь как жертва группового надругательства.

— Я так себя и ощущаю, — едва слышно выдохнул эльф.

Горькая ухмылка тронула мои губы. Обидно. Полукровку, меня никто не находил привлекательной. Человеческих мужчин отталкивала моя зеленая кожа, а орков — хрупкость и невысокий рост. Этому вот тоже что-то не понравилось.

Сколько себя помню, внешность была моим проклятием. Я даже любовью занималась единожды в жизни, с незнакомцем, которого подцепила в одном из трактиров Рагхарта. Он клюнул на меня, только потому что едва стоял на ногах. А мне очень хотелось лишиться невинности и сделать это не с каким-нибудь одурманенным врагом, взятым в плен, а с орком.

— Я привыкну, — шептал Дракх, едва заметно раскачиваясь из стороны в сторону. — Привыкну, привыкну, — он повторял это как молитву, как заклинание, снова и снова.

— Ты, знаешь ли, тоже не красавиц, — прошипела я в его сторону и отвернулась, скрестив руки на груди.

Орчанки у костра тихо переговаривались. Бьог помешивала суп в котелке большой деревянной ложкой. Ветер гонял по долине сухие странствующие кустарники. Сквозь клубы дыма я увидела приближающуюся фигуру шаманки.

Я думала, что Зьярх сядет у огня вместе с другими женщинами, но она подошла ко мне и шепнула, наклонившись к самому моему уху:

— Есть разговор. Отойдем.

Глава 5.2

Я думала, что Зьярх сядет у огня вместе с другими женщинами, но она подошла ко мне и шепнула, наклонившись к самому моему уху:

— Есть разговор. Отойдем.

Ее заговорщицкий тон и то, как тихо она обратилась ко мне, явно не желая быть услышанной посторонними, мгновенно насторожили меня.

Я отдала свою кружку Дракху и поднялась на ноги.

— И он пусть тоже ступает с нами, — сказала Зьярх, кивнув на моего пленника. — Речь пойдет о нем.

Хищные зубы тревоги вгрызлись в меня еще сильнее. Что случилось? Надеюсь, разговор будет не про эту проклятую истинность?

— Вставай, — бросила я на эльфийском своей ушастой проблеме, ибо орчанского та не понимала.

Дракх подчинился, держа в руке две кружки с чаем — свою и мою. Плед соскользнул с его широких плеч и упал в степную пыль.

К моему глубокому изумлению, шаманка взяла меня под локоть, как если бы мы были закадычными подружками, и повела в сторону дальней телеги — туда, где густились тени и не дотягивался свет от костров. Я обернулась на пленника и увидела, что он неуверенно плетется позади, следуя за шорохом наших шагов. В какой-то момент на его пути вырос камень.

— Осторожно! — закричала я, но мое предупреждение запоздало.

Дракх споткнулся — не упал, но выплеснул себе на грудь содержимое обеих кружек. К счастью, к этому времени чай в них успел остыть.

Пока пострадавший ругался себе под нос на эльфийском, моя спутница шептала мне на ухо:

— Азьярш приказала поставить на пленника печати, раз уж мы не отдаем его стервятникам, а везем с собой в Рагхарт. Она опасается того момента, когда его опустевший резерв вновь наполнится маной. Полагаешь, ее страхи имеют под собой почву? Твой избранник может что-нибудь учудить?