Владыка голубого кристалла (СИ) - "Shigure Tou"

Ветер стих, песок осел. Полоса преобразилась. Люди с трибун начали перешептываться. Вацлав и еще несколько глав великих домов вскочили со своих мест. Гамаюны, видя их гнев, предупреждающе каркнули. И в целом вели себя провокационно, словно добивались от людей нарушения древнего соглашения, — осенило колдуна.

Дарий встретился взглядом с отцом и кратко качнул головой. Нельзя дать этим белоснежным тварям себя переиграть. Вацлав еще раз взглянул на новую полосу и скорее упал, чем сел на свое место. Остальные главы посмотрели на него непонимающе, но последовали примеру, чем выказали доверие.

— Это невозможно… — пробормотал кто-то из участников смотра.

И Дарий был отчасти с ним согласен. Он во все глаза рассматривал образовавшееся на месте рытвин болото с ненадежными на вид кочками. От зеленой, затхлой воды поднимался едва заметный пар. И распространялся такой запах, что неподготовленный мог упасть в обморок.

Стена с веревками обратилась скалой в десять человеческих высот с колючими выступами. Порезаться о такие не составит труда. Убиться, упав с вершины, в принципе, тоже. Ни о каких веревках больше не шло речи.

Брусья стали колючими лозами, под которыми придется ползти по грязи, а лабиринт, что должен был проверить ловкость, неожиданно вырос до руин из потерявшего белизну камня и теперь натурально представлял не меньшую опасность, чем остальные туры.

— Как они смогли такое сотворить? — Изумился Дарий. Подобное волшебство граничило со вседозволенностью, нарушало все законы мироздания. Даже мертвого нельзя поднять, когда разложение сковало или разрушило его мышцы. А тут всё буквально из ничего.

«Как хранители ядра мира, гамаюны способны видоизменять его на свое усмотрение, — пояснил Див, видимо, видя все, что видит колдун. — В разумных пределах. Так что будьте осторожны, хозяин».

Значит, они могли наставить и скрытых ловушек. Сколько же они собрались убить вот так сразу?

Дарий засомневался. Может быть, им все же нарушить соглашение и вступить в бой сейчас, пока все живы и полны сил? Нет, нельзя, гамаюны того и добиваются, иначе бы не стали вот так серьезно усложнять задачу.

Свят обернулся к младшему брату. Дарий поджал губы, искоса глянул на остальных, лившихся красок на лицах участников. Многие тоже смотрели на него, теперь ища в темной силе защиту, а не пытаясь надумать угрозу.

Дарий очень аккуратно махнул им рукой, предлагая подойти ближе. И зашептал, почти не шевеля губами.

— Не рвитесь вперед. Наша задача — выжить, всем без исключения. Умрет хоть один и враг добьется разлада. Того, кто попробует воспользоваться чужой слабостью, лично придушу в лабиринте, пока никто не видит, ясно?

— Ты ведь пойдешь первым? — Без задней мысли спросил один из участников.

— А может, ты? — Съязвил Злат.

— Хватит! — шикнул Дарий. Посмотрел на кнут и его озарило. — Да, болото я пройду первым, а вы не отставайте!

— У меня есть идея получше, — вдруг фыркнул один из самых высоких, долговязых участников.

Он вышел вперед, отошел от основной толпы осознающих опасность и поклонился гамаюнам.

— О великие, светлые повелители неба, увидев ваше, несомненно, справедливое испытание, я понял, что никогда не смогу его пройти. Я отказываюсь от борьбы за право наследования.

На трибунах вздохнули: кто с осуждением, кто с пониманием.

— Какая жалость, но ведь мы не требуем от вас ничего сверх меры, но будь, по-твоему, человек, — гамаюн взмахнул крылом, и с неба ударила молния. Попала прямо в парня. Запахло грозой и паленой плотью. Одежда на несчастном большей частью сгорела, как и добрая часть некогда густых волос. Парень качнулся и упал в пыль.

— Что вы себе позволяете?! — Выкрикнул один из глав великих домов, грозно указывая на гнездо пальцем. — Как вы посмели навредить человеку?!

Главный в крылатой братии сделал предупреждающий мах, порывом ветра усаживая человека обратно на свое место.

— Борьба за право наследования не привилегия, а обязанность. Любой, кто считает, что не может справиться с самыми обычными испытаниями, не имеет права на жизнь. Нахлебники Агидель ни к чему. Или люди успели позабыть свою обязанность сдерживать зло и охранять границу?

Лекари бросились к несчастному. Обугленный, он все еще тяжело дышал, но Дарий знал, с такими ожогами ему не выжить.

— В правилах сказано, гамаюны не имеют права вредить людям! — Свирепел лишившийся сына барин, готовясь броситься на птиц с голыми кулаками.

— Разве трус может зваться человеком? — Вполне серьезно поинтересовался главный. — В случившемся только твоя вина. Ты не смог должным образом подготовить отпрыска. Но нет худа без добра, этот урок вы все запомните надолго.

Участники опасливо переглянулись. Больше никто не пытался выйти из соревнований, где ставкой стало не наследование титула, а собственная жизнь. Дарий подарил умирающему еще один безучастный взгляд, после чего сосредоточился на болоте.

— Держитесь рядом, и ради богини, не делайте больше глупостей. Нам нельзя никого терять.

На этот раз споров не возникло. Лекари унесли обугленное тело, а гамаюн махнул когтистой лапой, величаво приказав начать первый тур испытаний.

Дарий, как и обещал, вышел вперед, сорвал с пояса кнут и начал бить им по кочкам. Три сразу ушли под дымящуюся воду. Две остались на поверхности. Боясь, что их шаткость может в любой момент перемениться, парнишка прыгнул на одну, затем на вторую, попутно проверяя крепость остальных. Дети знатных домов прыгали прямо за ним. Страх смерти пробудил в них невиданную доселе осторожность.

Болото в пару десятков метров длинной могло показаться не особенно сложным препятствием. Но сами по себе кочки были небольшие, скользкие, их было много, и мечом до них не дотянуться. Да и что-то подсказывало: только с достаточной силой удара, призванные утопить возвышенности, погружались в трясину.

Кнут ударил по каждой кочке, чтобы ни один умник не решил, что непроверенная вершина может оказаться безопасной. И удачно перебрался на другую сторону болота. Братья успешно прошли по безопасному пути за ним. Остальные тоже торопились в меру своей прыти.

Но один из участников малость соскользнул, его нога погрузилась в воду. И по полю тут же пронесся его мучительный крик. Парень ушел бы весь, но идущий после него быстро сориентировался, перепрыгнул и схватил несчастного за шиворот. Они чуть вместе не рухнули в зеленый кипяток, лишь чудом сохранив равновесие.

И все же с обваренной ногой особенно не попрыгаешь. Прохождение испытания группой замедлилось.

— Почему прошедшие стоят? — Лилейно поинтересовалась одна из птиц, та, что, судя по всему, была самкой. — Ваша задача — пройти полосу препятствий первыми.

— Ваша задача выбрать достойного, — обернулся к ним Свят. — Наша — пройти испытание с достоинством. Поддержка товарищей в опасной ситуации и есть проявление людского духа. Один в поле не воин.

С этими словами, Свят вернулся на топь, добрался до зависших в опасной ситуации соплеменников и протянул руки, предлагая спасителю буквально передать раненого ему.

Дарий затаил дыхание, судорожно придумывая, как в случае опасности поддержать брата. Но тот просто взвалил постанывающего участника на плечи и аккуратно зашагал с ним обратно на берег.

Причина затора была устранена и люди пошли дальше. Чуть медленнее, чтобы точно не свалиться, но все же решительно и без сомнений. Не прошло и десяти минут, как все оказались на твердой земле, теперь поглядывая в сторону опасной скалы.

Единственный пострадавший сел на землю. Из его глаз текли позорные слезы. Пересиливая себя, он стянул с ноги сапог, выливая из него остатки зеленой мути. То, во что превратилась его нога, оказалось испытанием для всех ее увидевших. Обварившееся мясо висело на кости, словно в кипятке его держали не менее шесть, а то и девяти часов.

Двое не выдержали зрелища, их стошнило. Остальные отвернулись. Лекари спешили на помощь, главы великих домов затаили дыхание, но гамаюны больше не пытались призвать молнию, чтобы покарать ошибившегося. Они вывели его из строя и тем остались довольны. Хотя, очевидно, рассчитывали первые создания богов, на большие потери.