Оборона дурацкого замка. Том 8 (СИ) - Ютин Макар

Последний раз такое воодушевление на простодушных лицах бойцов Первого Отряда возникало после успешного уничтожения последней волны месяца. Только атмосфера святилища и страх перед древними залами удержали людей от восторженного рева.

Саргон моргнул, затем недоуменно уставился на девушку. Очень коварный, расчетливый, максимально эффективный шаг. Несмотря на всю свою отстраненность она прекрасно понимала их положение. И то, что приказы выполняются тем хуже, чем дальше Отряд от Форта.

В закрытом проклятием старом капище Облачный Форт представляется еще более далеким, чем звезды на ночном небе.

Саргон покачал головой. Ведь хватило же ей гордости признать сложную обстановку и смекалки, как моментально превратить минусы в плюсы. Он скорее ожидал такого предложения от Алтаджина, но нет.

Дун Цзе стоит посреди комнаты в полумраке, Алтарь за спиной темной глыбой оттеняет хрупкий силуэт, уголки губ приподняты в вялом, иезуитском подобии улыбки, прищуренные глаза цепко осматривают каждого из «соискателей», слабое подергивание щеки выдает гнев и презрение к подчиненным.

Большая их часть моментально забегала по сторонам, как тараканы, принялась обшаривать каждый цунь пола.

Каня в приказном порядке отправили в башню за дополнительными факелами, Вань наморщил лоб и зашлепал губами, Камей пополз на четвереньках, стал нюхать пол как огромная смрадная собака, Уру издавал тонкие щелчки языком, вслушивался в эхо. Остальные тоже не сидели без дела.

Кроме фармацевта и его бессменного приятеля.

Всеобщий энтузиазм мало затронул Саргона. Принимать подачки из рук высших в Облачном Форте вообще чревато, а уж таскать ради этого каштаны из огня ему и вовсе не улыбалось.

Впрочем, кто-то должен, поэтому он не пытался вразумить товарищей. Девушка лишь ускорила процесс и избавилась от ненужных сомнений.

Сплошные плюсы, а риск из-за поспешности на этом фоне достаточно малый, чтобы им пренебречь.

Пока Первый Отряд продолжал бегать с высунутыми языками, Саргон неторопливо осматривался, вслушивался, пытался прощупать немногочисленную утварь и пристенные факелы. Он провел быструю медитацию, чтобы распробовать потоки Ци, но быстро свернулся из-за мрачной черной дыры там, где стоял Алтарь.

В устройстве Ясного Зала сказывалась умеренность и экономность предков: глиняные части не расписаны, деревянные — не обтесаны. Находившиеся возле Алтаря металлические сосуды не покрыты гравировкой, каменные фонари не подверглись привычной для синской культуры шлифовке.

Стены лишены штукатурки, однако кое-где полированы.

Понять, насколько они ровные, на глаз невозможно — с потолка до пола пространство покрыто вертикальными темными линиями разной толщины и плотности. Среди их гипнотического однообразия взгляд терялся, соскальзывал в сторону и так по кругу. Попытка всмотреться получше вызывала головную боль.

Из-за этих странных линий казалось, что пол плывет под ногами, а тени куражатся в хороводе вокруг Алтаря.

В целом, Ясный Зал демонстрировал нарочитый аскетизм, даже некоторую грубость и пренебрежение к входящим. А также множество примитивных элементов искусства, в которых, при должном старании, совсем не сложно разглядеть истоки куда более развитых форм современной синской культуры.

«Насколько же старо это место?»

«Древнее, чем предательство…»

— Кто здесь! — он резко обернулся, напуганный тихим шепотом из-за спины.

Но рядом с ним никто не стоял: до ближайшего, Ма, оставалось больше пяти шагов.

«Просто странный звук», — помотал он головой.

Интуиция молчала на этот счет, а сама фраза звучала неестественно, потусторонне — словно он услышал нечто осмысленное в шепоте ветра или шуме волн. Случайное звукоподражание пополам с достраиванием реальности человеческой психики.

Саргон дернул плечами, цыкнул, затем подошел к Алтарю, рядом с которым стояли Дун Цзе и Алтаджин. Последний опять уселся в свою опостылевшую медитацию, тогда как девушка смерила отрядного культиватора подозрительным взглядом.

— Что ты бродишь у Алтаря? Ни один темный артефакт или массив не может находится рядом с посвященным Шан-ди таинством, — уверенно сказала она и загородила спиной каменное основание, — ищи в другом месте, боец.

Саргон не стал обострять конфликт. Единственное, что он успел разглядеть — это два странных предмета на постаменте, рядом с глиняным изображением божка.

Первый представлял собой две перпендикулярные деревянные планки в форме перевёрнутой буквы Т, на вертикальной дощечке закреплен грузик на нитке. Второй инструмент походил на первый: форма буквы E, от которой конический груз на вервии подвешен к верхней внешней части E.

«Второй артефакт — точно отвес! Им еще древние египтяне пользовались, я видел в музее. А еще — не такие древние мебельщики и ремонтники у нас на хате в моем детстве, без особой разницы в конструкции… Причем отвес-то новёхонький! Время ничего с ним не сделало! А другая халабуда… Скорее всего, тоже какой-то инструмент. Дерьмо! Надо было лучше запоминать Юлвея, когда он болтал про всю эту…»

Юный практик дернулся, уголок рта болезненно скривился. Он нарочито медленно сделал вдох, выдох отправил в пространство споры сожалений и неприятия, извлек пыль вины из возвышенной души, развеял ее в стерильном воздухе священного места.

Помогло плохо.

"Еще одна странность: воздух совсем не затхлый, нет привкуса пыли, гнили, специфического запаха закрытых и брошенных помещений, вроде старых бункеров.

Нет, скорее ощущение, словно на секретном производстве, словно я опять на практике в Чистых Зонах, где все ходят в комбезах и даже телесные чешуйки сбрасывать не разрешается".

Недоверчивый взгляд брюнетки демонстративно сверлил его спину, пока он в раздумьях шагал от одних врат к другим, тогда как ее шимей исследовала брата-близнеца двери, через которую люди попали в Алтарный зал.

«Надо бы рассмотреть Алтарь поподробнее, но эта стерва меня подозревает непонятно в чем…»

Его колебания прервал Юншэн.

Фармацевт бесцеремонно взял его за рукав, потянул к левой двери, затем демонстративно ткнул пальцем с обгрызенными ногтями в выбитые над круглой аркой иероглифы. С учетом того, как он старательно отворачивал взгляд от Саргона и вообще любого объекта выше уровня пола, выглядела его поза донельзя странно — точно вампир, указующий на солнце.

Саргон пожал плечами и покорно уставился на участок стены с надписью. Прямо под иероглифами располагалась круглая арка из серых кирпичей, ажурная дверь в святилище тускло переливалась тонкими досками в паре метров вглубь сводчатого входа.

— Ты хочешь, чтобы я их прочитал? — недоуменно спросил практик.

Фармацевт покачал головой, явно раздраженный недогадливостью своего товарища.

— У.-оль.ни, — он ткнул в один из символов.

Действительно, угольник. В самом примитивном его понимании — просто две планки, соединенные друг с другом под прямым углом с выбитыми рисками. По крайней мере, так ему говорили ассоциации синского языка.

К сожалению, кроме этого иероглифа, Саргон мог прочитать только символ: «управление», то есть «угольник управляет», но чем, что, как, зачем такая надпись — оставалось без ответа.

Он сомневался, что кто-нибудь из его спутников понимает древнюю письменность лучше него, способного распознать некоторую архаику чисто по ассоциации, благодаря щедрому языковому паку герменевтики виртуальности.

— У.-оль.ни, — снова повторил Юншэн, затем зашипел и попытался грызануть Саргона за плечо.

Тот озлобленного фармацевта осторожненько отвел, а сам…

«Дева Мария и все ее ангелы!!!» — патетично воскликнул он, благо что про себя, — «дебильная песня Дун Цзе, ей еще подпевал, гм, подвывал Юншэн! Как же там звучало? Где-то следуют уровню, в движении что-то там что-то. А потом… Да, потом точно пелось про инструменты! Угольник не помню, но циркуль и какой-то безмен… что это вообще такое? А, неважно. И весы, весы тоже! Откуда она все знала⁈»