Тайна доктора Авроры (СИ) - Александра Федулаева "Сандра Барро"

Вивьен же осталась в столице провинции, Эвервуде, где утвердила новое дворянское собрание, в которое входили союзные ей семьи. Её правление было жёстким, но эффективным: дороги строились, порты расширялись, но долги перед лордом Харгрейвом росли. Вскоре герцогство фактически оказалось в его руках. Он предложил Вивьен сочетаться браком для сохранения порядка и безопасности. Через некоторое время, после непродолжительной болезни герцогиня почила.

Между тем, после раскола герцогства лорд Харгрейв издал жестокий, но продуманный указ. По его постановлению право на вступление в наследство сохраняли исключительно мужчины либо вдовы, у которых не было наследников ни мужского, ни женского пола. Любая дочь, претендующая на земли, автоматически лишалась наследства, если в роду находился хотя бы один мужчина, или же она по какой-то причине противилась замужеству. А если же леди, потерявшая мужа и не имевшая детей, решала вступить во второй брак, её земли переходили во власть нового супруга. Он получал полное право распорядиться ими по собственному усмотрению: оставить неприкосновенными для жены или продать, передать, заложить — как пожелает. Этот указ давал Харгрейву ещё больше рычагов влияния на знатные семьи Аргенты и превращал каждый брачный союз в политическую сделку с очень высокими ставками.

Историки до сих пор спорят, кто из двух женщин был прав. Вивьен обеспечила выживание Аргенты. Мелиноре — её душу. А когда спустя семьдесят лет народ добился объединения расколотого герцогства, в столице установили две статуи: мать и дочь, стоящих спиной друг к другу, но смотрящих в одном направлении — на море, откуда когда-то пришла перемена.'

Я молча перелистнула ещё страницу, но следующая глава была уже о торговых союзах с Галбрейтом.

— Интересно, но не всё ясно, — сказала я. — Это всё без волшебства, без великих войн. Просто женщины, которые по-разному видели, как спасать своё наследие.

Марс медленно кивнул.

— Именно. И это куда страшнее. Потому что всё было по-настоящему. Решения, ошибки, цена.

Я прикрыла книгу и погладила обложку.

— Пожалуй, я перечитаю это ещё раз завтра. И, может, сделаю записи. Мне нужно понимать, как люди защищают то, что им дорого, не теряя себя.

— Тогда ты уже делаешь первый ход. — Марс зевнул. — И, надеюсь, не станешь одной из тех, кто сдаёт шахту в обмен на кольцо.

Я хмыкнула и погасила свечу.

— Не стану.

Глава 11

— Я всё ещё не могу поверить, — фыркнула я, поправляя шаль. — Она бросала на него такие взгляды, будто собиралась съесть его заживо. Причём без гарнира.

— Или утащить его в свою спальню, — прокомментировал Марс, лениво ступая рядом. — Нежно припорошить маслом и обжарить на сковородке брачного притворства.

— Марс! — Я не удержалась от смешка. — Это ужасно!

— Это точно, — кивнул он с самым серьёзным видом. — Но согласись, Генри выглядел озадаченным.

— А Фелисити с лордом Эваном? — Я закатила глаза. — Эта девочка флиртовала так усердно, что чуть не уронила бокал в его тарелку. И что это был за смех? Она звучала, как чайник перед взрывом.

— Её манера смеяться — это оружие массового поражения. — Марс сощурился. — Я видел, как даже камергера передёрнуло.

Мы шли по садовой дорожке среди аккуратно подстриженных кустов и распускающихся весенних цветов. Воздух был насыщен ароматом сирени и лёгким намёком на будущие дожди. Никто не мешал нам перемывать кости новоиспечённым родственникам.

— Да… — Я замедлила шаг. — Генри не выглядел впечатлённым. Даже наоборот. Мне показалось, он смотрел на мачеху с какой-то… растерянностью.

— Это потому что он не ожидал, что его мило опекающая «тётюшка» вдруг решит вести себя как героиня третьеразрядного любовного романа.

— Шшш! — Я резко остановилась и схватила Марса на руки. — Слышишь?

Где-то впереди, за заросшей аркой из плетистой розы, слышались голоса. Женский — тягучий, с расчётливой нежностью, и мужской, сдержанный, немного напряжённый. Мы обменялись взглядами и, не сговариваясь, прокрались к живой изгороди, прячась за кустами.

В беседке сидела леди Мэриэн. Её локоны были безупречно уложены, а платье вызывающе лёгкое для столь прохладного утра. Напротив стоял Генри, явно пойманный в засаду утренней прогулки.

— … Я так тебе благодарна, Генри. — Голос мачехи был как липкий мёд. — Не знаю, как бы мы справились без тебя.

— Вы прекрасно справляетесь, миледи, — сдержанно ответил он. — И, честно говоря, я не думаю, что подобные разговоры уместны.

— Разговоры? — Она наклонилась чуть вперёд. — Но разве мы не семья? Разве нельзя говорить… по душам?

— Именно потому, что мы семья, я прошу вас держаться в рамках, — голос Генри похолодел. — Вы замужняя женщина, а я ваш племянник.

— И что? — прошипела Мэриэн, отбросив жеманство. — Наше родство не навсегда, и по крови ты мне не племянник.

Он молча поклонился, развернулся и вышел из беседки быстрым шагом. Мы с Марсом едва успели пригнуться, чтобы не попасться на глаза. Мэриэн долго сидела неподвижно, смотря ему вслед, потом резко вскочила, прикусила губу и с досадой бросила:

— Маленький неблагодарный щенок. Думает, что я буду вечно смотреть на это семейство снизу вверх?

Она ещё немного постояла, потом ушла в сторону дома, стуча каблуками по каменным плитам так, будто собиралась продавить их сквозь землю.

Я выдохнула.

— Ну вот и всё, — прошептала я. — Укусила, но зубы сломала.

— А жертва сбежала, виляя хвостом здравомыслия, — буркнул Марс. — Кажется, твой Генри ещё не совсем потерян.

— Да уж, — я улыбнулась. — А мачеха… похоже, получила первый отпор.

— Но, увы, не последний. — Марс потянулся и уселся на дорожку. — Начинается весёлый сезон охоты. На мужей, на наследство и на твою терпимость. Запасайся попкорном.

— И планами, — добавила я. — У меня ведь теперь есть собственная беседка, за которой стоит присматривать.

— И пара хороших кустов для подслушивания, — кивнул кот. — Сад становится интереснее библиотеки.

— Кто бы мог подумать, — усмехнулась я, — что главные драмы будут цвести вместе с розами.

После утренней прогулки по саду и странного взгляда, который леди Мэриэн бросила вслед уходящему Генри, я никак не могла избавиться от тревожного чувства. Это был не просто взгляд… Это был взгляд, которым зрелая актриса осматривает нового амбициозного партнёра: с интересом, прищуром и, о ужас, — оценкой.

Вернувшись в свою комнату, я застала Бетси за тем, что она пыталась приручить мой шкаф. Он сопротивлялся как мог.

— Миледи, я только хотела навести порядок, — сказала она, уронив на пол третью шляпу и не прекращая борьбу с капризными вешалками.

— Бетси, оставь это. У меня к тебе вопрос.

Она замерла, шляпа осталась висеть у неё на локте.

— Конечно, миледи. Вы выглядите… подозрительно серьёзной. Что-то случилось?

— Ты ведь наблюдательная. Скажи мне честно: ты не замечала чего-то странного в отношениях между леди Мэриэн и кузеном Генри?

Бетси побледнела так, будто шкаф начал с ней разговаривать.

— Эээ… В каком смысле странного?

— Например, что она на него смотрит так, как будто он последний кусок торта, а она весь день сидела на диете приличия. И улыбается… вот этим «взрослым» выражением лица.

Бетси покраснела и, перестав возиться с одеждой, аккуратно села на краешек кресла.

— Миледи… Я не хотела бы сплетничать…

— Ты не будешь сплетничать. Ты станешь моим личным информатором, — важно сказала я, проигнорировав фырканье Марса. — Служанка с умом — это ценный союзник.

— … Фыр-мыр-тыр, что? Простите, леди. Я не поняла.

Девочка смотрела на меня, как на снег среди лета, широко раскрыв глаза.

— Всё, забудь это слово… Расскажи мне всё, что слышала. Мы можем доверять друг другу. Я очень привязалась к тебе и ничего не сделаю, что могло бы тебе навредить.