Абсолютная Власть 4 (СИ) - Майерс Александр

Прошли недели, а может, и месяцы — в вечном полумраке Расколотых земель время теряло свой смысл. Но для Николая Зубарева они стали вечностью, наполненной болью и растущей, как раковая опухоль, силой.

Магия Металла стала для него такой же естественной, как дыхание. Он не просто чувствовал металл — он повелевал им. По одному желанию скалы, окружавшие его пещеру, покрывались стальными шипами, а затем сглаживались, превращаясь в зеркальную поверхность.

Громовержец в руках Зубра был теперь не просто оружием, а частью его воли. Он мог выстрелить снопом игл, облаком дроби, меняющей траекторию в полёте, или пулей, способной прошить скалу насквозь.

Но этого было мало. Голос в голове толкал дальше, заставляя касаться самого сердца хаоса — магических аномалий, усеивающих архипелаг. Сначала это были лишь попытки стабилизировать мелкие, нестабильные разрывы реальности. Они вырывались из-под контроля, обжигая разум Зубра леденящим холодом Пустоты.

Но с каждой неудачей он учился.

Сейчас Николай стоял перед трепещущим в воздухе пятном, из которого сочился фиолетовый, ядовитый свет. Вокруг витали обломки скал и искры дикой магии. Зубр протянул руку, и его пальцы, покрытые недавно проступившими серебристыми узорами, сжались в кулак.

Мускулы на шее напряглись, лицо исказилось гримасой нечеловеческого усилия. Аномалия затрепетала, её края начали сжиматься, свет померк, но затем с новой силой рванулся наружу, отшвырнув Зубарева метра на два. Он тяжело рухнул на камни, зарычав сквозь зубы от боли.

«Слабо, — прозвучал в его сознании ледяной голос. — Ты всё ещё цепляешься за свою смертную сущность. Отпусти её. Позволь силе течь через тебя, а не бороться с ней».

— Заткнись! — прохрипел Николай, поднимаясь.

Он подошёл к луже с дождевой водой и умыл вспотевшее лицо. Посмотрел на своё отражение. Тот, кто смотрел на него, был лишь отдалённо похож на прежнего Зубра. Кожа приобрела бледный, серебристый оттенок, будто под ней текла не кровь, а ртуть. По рукам и шее расходились тёмные, похожие на руны узоры. Глаза горели холодным стальным блеском.

Но если такова была цена за великую силу — то это сущие пустяки.

Справа раздалось урчание. Зубарев повернулся и увидел монстра. Он выглядел как волк, чья спина была покрыта двумя рядами шипов. За его спиной собрались и другие твари.

— Не лезьте, — буркнул он.

Авторитет Николая среди местной фауны стал абсолютным. Монстры сбивались в стаи и следовали за ним, как приручённые псы. Они чувствовали в нём родственную душу — существо, в котором хаос обрёл форму и волю.

«Хватит тренироваться на бездушных аномалиях, — прошептал Мортакс, и в его голосе слышалось нетерпение. — Пора проверить нашу мощь на чём-то более… одушевлённом. На тех, кто может кричать, бояться и умирать».

По лицу Зубарева проползла ухмылка, которую он не сумел сдержать. Идея была соблазнительной. Проверить силу — это одно. Там, где есть люди, можно достать нормальной еды — хлеба, сыра, говядины. Жрать мясо монстров, непонятные грибы и ягоды давно уже надоело.

— Я согласен. Куда ведёшь?

«В Приамурье, твой родной край. Я чувствую стабильный разлом неподалёку. Он ведёт в глухомань, к одной из спящих деревушек. Там можно вдоволь опробовать силу и получить наслаждение».

Николай даже не спросил, зачем Мортаксу это нужно. Он уже понимал — сущность питалась не только магией, но и страхом, болью и отчаянием. И он сам начал испытывать в этом потребность.

Он повернулся к своему «войску» — дюжине свирепых тварей, замерших в ожидании. Без слов, одним лишь взглядом, он отдал приказ следовать. Монстры, повинуясь, двинулись за ним по скалистому плато.

Мортакс привёл его к месту, где воздух дрожал, как над раскалённым камнем. Здесь реальность была тонка, как паутина. Разлом был не таким яростным, как другие — узким, почти невидимым порталом.

«Через него, — скомандовал Мортакс. — Та сторона ещё не знает, какая буря на неё обрушится».

Зубр шагнул вперёд, чувствуя, как его тело на мгновение распадается на молекулы, а затем снова собирается. Монстры последовали за ним, протискиваясь в узкий проход.

С другой стороны царила тихая, прохладная ночь. Пахло хвоей и дымом из печных труб. Это спокойствие вызвало в Зубре приступ ярости. Они тут жили своей жалкой, размеренной жизнью, пока он мучился на Расколотых землях!

Деревня, залитая лунным светом, спала. Несколько десятков изб, покосившийся амбар, колодец. Никаких стен, никакой охраны. Идеальная цель.

Он обернулся к своим тварям. Их глаза горели в темноте зловещими огоньками.

— Убивайте, — проскрежетал Зубр.

С воем и рёвом монстры ринулись вперёд. Первой жертвой стала собака, выскочившая с лаем на порог одной из изб.

В следующее мгновение твари вломились в дома. Послышались душераздирающие крики, звон стекла, треск древесины.

Зубр, не спеша, пошёл по центральной улице, вдыхая воздух, наполнявшийся запахом страха и крови. Он приблизился к одной из изб, откуда доносился детский плач. Дверь была заперта. Он едва дотронулся до железной скобы, и та расплавилась, каплями упав на землю. Николай толкнул дверь плечом, и та с треском отлетела.

Внутри, сжавшись в углу, находилась молодая женщина, пытаясь закрыть своим телом двух маленьких детей. Её глаза, полные животного ужаса, смотрели на него.

— Пожалуйста… нет… — простонала она.

Зубр широко улыбнулся. Он поднял руку, и из стоявшего у окна стола вырвались гвозди. Стол рассыпался, а гвозди зависли в воздухе, целясь прямо в беззащитных людей.

«Наслаждайся, — прошептал Мортакс. — Это твоя награда. Это наша сила».

Зубр сомкнул пальцы в кулак. Гвозди со свистом устремились вперёд, и через мгновение всё было кончено. Николай чувствовал, как чёрная, липкая энергия струится в душу, питая и его, и сущность внутри.

Он вышел на улицу. Хаос был в самом разгаре. Его твари вытаскивали людей из домов, разрывая их на части. Кто-то пытался бежать, но никто не ушёл далеко.

Когда последний крик затих, деревня лежала в руинах. Зубр поднял руки, чувствуя неистовую мощь, текущую в жилах. Он был богом разрушения. И это было лишь начало.

«Вкусно, не правда ли? — голос Мортакса звучал удовлетворённо, как никогда. — Их страх… их боль… это лишь крохи. Представь, что мы сможем сделать с тем, кто отнял у тебя всё. Градов. Его семья. Его люди».

Мысль о мести, которая раньше была просто навязчивой идеей, теперь стала яркой, цветной картинкой. Зубарев буквально видел, как повергает Владимира на колени, как заставляет его смотреть на уничтожение всего, что тот любит. Он чувствовал, как сила Мортакса и его собственная ярость сливаются в единое, неостановимое целое.

— Да, — прохрипел Зубр, сжимая окровавленные кулаки и глядя на пылающие останки деревни. — Скоро. Скоро он всё почувствует!

Он знал, что это была лишь разведка. Пробный удар. Но он уже предвкушал главное сражение. И от этого предвкушения по его спине бежали ледяные мурашки восторга.

Глава 7

Тревожные вести

Я разбирал кипу отчётов в своём кабинете. Донесения были в основном обнадёживающими: началось восстановление разрушенных деревень, крестьяне возвращались на поля, поступали первые, пока ещё скромные, выплаты по контрибуции.

Муратов, что было крайне показательно, прислал даже группу своих строителей для помощи в отстройке уничтоженных гражданских объектов. Жест, возможно, вынужденный, но он говорил о многом.

Маховик разрушения удалось если не остановить, то хотя бы перевести на другие обороты. Работы, конечно, предстояло ещё немерено, но первый шаг был сделан.

Мои размышления прервал стук в дверь. В кабинет вошёл Базилевский, чьего визита я сегодня и ждал. Юрист был, как всегда, безупречен — тёмный костюм без единой морщинки, галстук затянут с геометрической точностью. Во всём его виде сквозила педантичная аккуратность, граничащая с одержимостью.