Развод и замок с молотка (СИ) - Сью Санна

Арвин резко притормозил, и я чуть не врезалась в него. Он обернулся и посмотрел на меня с таким искренним удивлением, что у меня на мгновение защемило сердце.

— Э-эви-и… ты опять за свое? — протянул он устало. — Я думал, между нами теперь все иначе.

Еще чего! Нет уж! Я больше не буду той доверчивой размазней, какой была раньше. Да, я плела за его спиной интриги, но свою вину уже искупила, спася его жизнь. А если он хочет моего доверия — пусть докажет, что способен быть хорошим мужем. Одного благородного порыва отдать мне замок в момент благодарности для этого недостаточно.

— У меня отличная память, Арвин, — холодно ответила я, скрестив руки на груди. — И то, что я позволила себя поцеловать, не говорит о том, что я простила твой «теплый» прием. Тем более ты так и не ответил на мой вопрос.

Арвин тяжело вздохнул и нервно провел рукой по волосам, окончательно растрепав свою и без того уже не идеальную причёску. В лучах заходящего солнца его профиль казался особенно резким.

— Конечно же, я все расскажу его величеству, — наконец, сказал он, — но наедине. Пусть он сам решает, что делать. Я не защищаю Виолетту, просто... — Арвин замолчал, будто подбирал слова. — Я не могу поверить, что она на такое способна. Она посредственность без особой магической силы. Возможно, это часть куда бо́льшего заговора — против самого короля.

Я поджала губы, но возражать не стала — времени на споры не было, мы уже подходили к замку, из которого доносились голоса гостей, недоумевающих, куда подевались хозяева.

— Что, невтерпёж? — громогласно поинтересовался министр обороны барон Воронец, едва завидев нас в дверях. Его пухлое лицо расплылось в ухмылке, когда он лукаво подмигнул: — Узнаю себя в молодости! Тоже зажимал баронессу под каждым кустом…

Жар залил мои щеки, я испытала острое желание испариться, особенно когда увидела реакцию родителей: покрасневшей, но подозрительно счастливой маменьки и отца с круглыми от шока глазами.

— Прошу всех в бальный зал! — радушно, но чуть громче, чем надо, объявил Арвин, махнув рукой в сторону высоченных дубовых дверей. — Насладимся закусками и напитками под дивный концерт специально приглашённого струнного народного оркестра, а потом пойдём в столовую ужинать. Ну а после него будет бал!

Гости, всегда готовые к веселью, моментально забыли о сальном комментарии министра и потоками устремились в указанном направлении. Все, кроме его величества. Король стоял в стороне, и его тяжелый подозрительный взгляд прожигал Арвина насквозь, словно он уже знал, что что-то произошло.

— Займись гостями, Эви, — тихо шепнул мне муж, незаметно сжимая мою руку. — А я поговорю с королём.

И нам пришлось разойтись. Мне — чтобы играть положенную герцогине Торгор роль любезной хозяйки приема, а ему — чтобы сообщать его величеству неприятные новости о его драгоценной фаворитке.

***

Вдова Виолетта Марципан

Мухи вернулись из Глыбы с дурными новостями. Их крохотные крылья дрожали от возбуждения, когда они кружили над головой Виолетты, передавая увиденное через магическую связь.

— Ба, все пропало! — завопила Виола, вскакивая из кресла так резко, что опрокинула единственную, оставшуюся целой вазу с ароматическими куреньями. Она со звоном разбилась о каменный пол, и комнату наполнил тяжёлый аромат. — Мы переборщили, и эта идиотка не смогла расстаться со шкатулкой! Она вцепилась в нее, как репей в лохматого пса, и короля это взбесило! Он заставил подарить шкатулку новобрачным, а те ее уничтожили! Нас раскрыли! Надо бежать!

Призрак Милены витал в воздухе, его дымчатые очертания пульсировали, демонстрируя крайнюю степень ярости. Ему не нужно было объяснений — он видел всё через тех же мух.

— И это всё, что пришло в твою пустую голову? — холодно спросила старая ведьма. Её голос шипел, как раскалённое железо, опущенное в воду. — Только и умеешь что паниковать!

Но Виолетта в этот момент не испытывала ничего, кроме животного страха. Её ладони стали липкими от пота, а перед глазами вставали картины: ломающая двери стража, темница, эшафот... Слова бабки лишь разожгли в Виолетте не меньшую ярость.

— Тебе хорошо, ты давно умерла! — закричала она, размазывая по лицу вместе со слезами чёрную тушь. — А я хочу жить! И жить богато! Но что теперь?! Мне придётся бросить дом и банковские счета, потому что я не успею снять с них деньги! Я стану нищей! И всё — из-за тебя!

— А ну угомонись! — рявкнул призрак и применил излюбленный метод воспитания. Раздался звонкий хлопок — это дымчатая ладонь отвесила внучке смачную затрещину, от которой та пошатнулась. — Девчонка твоего любовника в магическом источнике полоскала — ты что, не поняла?! Теперь мы знаем к нему дорогу, а значит скоро ты станешь не только богаче, но и могущественнее всех остальных! Без паники и спешки собирайся — пойдём в замок этой ночью и заберём наконец своё, пока все после приёма будут спать.

Виолетта застыла, прижимая руку к горящей щеке, пытаясь воскресить в памяти доклад мух целиком. Признаться, после уничтожения змей она доклад уже и не смотрела, а теперь чётко увидела, как змеи поразили Арвина, как он упал, и всё-всё-всё, что происходило потом. На искусанных губах Виолетты расплылась торжествующая улыбка. Все же бабка — гений. Хоть так, хоть сяк, а своего они добились — узнали, где прячется источник. Остальное — дело техники.

Глава 23

Весь приём у нас с мужем прошёл в бесконечной суете — не было ни единой минутки, чтобы остаться наедине и перемолвиться хотя бы словом. Мы тонули в потоке гостей, улыбались до боли в щеках, принимали подарки с церемонными поклонами, кружились в танцах под звуки струнного оркестра и изо всех сил старались казаться идеальной парой — той самой образцовой семьёй, которой восхищаются и которой завидуют. И только когда большая часть гостей наконец отбыла через портал — его величество с графиней внезапно (для всех, но не для нас) решили вернуться во дворец, — мы наконец смогли уединиться в уютной полумраке нашей башни.

— О чём договорились с королём? — спросила я, когда мы, не сговариваясь, прошли в гостиную и в изнеможении рухнули на диван. — Чарлот, на мой взгляд, особо удручённым и встревоженным вашим разговором не выглядел.

— Лучше ты сначала расскажи, почему твоя матушка несколько раз за вечер смотрела на меня виновато и пыталась пространно размышлять о важности видеть прекрасное во всём, — парировал Арвин, сбрасывая с плеч парадный камзол и закидывая ногу на ногу.

Я нервно пожала плечами, чувствуя, как накатывает лёгкое раздражение. Конечно же я не собиралась пересказывать мужу весь наш с матушкой разговор — ни о тех ужасных портретах, которые она отправляла от моего лица, ни о письмах, переписанных её рукой так, чтобы я казалась остроумнее и красноречивее. Матушка горячо пыталась доказать, что сделала всё во благо — мол, только благодаря ей мы с Арвином теперь так счастливы. Дескать, он сначала влюбился в мой «слог» и приукрашенные изображения, а потом уж принял то, что ему прислали — тощую костноязыкую меня. Но лишь потому, что его сердце уже пленил созданный ею образ, муж теперь глаз от меня отвести не может.

— Потому что я ей сказала, будто ты хотел разорвать помолвку, а когда это не вышло, планировал уговорить подать на развод меня, — нехотя выдала я мужу полуправду, глядя в сторону на мерцающие угли в камине. — Ведь ты ждал приезда пышнотелой слабоумной девицы, а получил вот это, — я ткнула пальцем себе в грудь.

Муж мягко рассмеялся и провёл тёплой ладонью по моей руке так, что кожу приятно закололо его нежностью.

— Я рад, что ты оказалась не такой, какой я тебя представлял, — признался Арвин, и в его глазах мелькнуло искреннее восхищение. — А что касается короля… Он выслушал мой доклад о происшествии на крыльце и сразу же отправил в Тайную канцелярию распоряжение начать расследование. Чарлот убеждён, что покушение было не на него, а на графиню. Якобы шпионы соседей решили её устранить, чтобы подсунуть его величеству свою принцессу в жёны. Он приказал нам помалкивать.