Тайны камня и воды (СИ) - Тарьянова Яна

Это свойство заставляло нервничать — прикосновение к ножнам напоминало о неминуемости смерти.

— Ладно...

Ремни обвили предплечье, Змей привычно улегся на руке. Вес прошитой пластинами кожаной куртки согнул плечи. Хатол вдохнул, выдохнул, распрямил спину и застегнул потертый пояс с дюжиной заговоренных кристаллов и зельями.

Перед уходом он выдал Райне два сырых кристалла — пусть хоть оба Даллаку отдаст. Сказал, что оставит сад без охраны, заберет голема.

— Если что... мало ли... без раздумий отправляйте белого лиса к Ултану. Он поймет, что тебе требуется помощь.

«Примчится, как миленький. Соглашение-то я еще не подписал».

Он миновал вечные сумерки Межмирья и вышел под лучи яркого солнца. Свежий, пряный ветер ударил в лицо. Хатол потянулся к скалам, проверил отклик, и пошел сквозь изрядно вытоптанный сосновый бор, выкрикивая:

— Эй! Ты где?

Дракон нашелся на опушке, в окружении перьев и недоеденных крыльев стервятника. Довольный — а чего бы ему быть недовольным, живет вольготно, почти свободен.

— Позавтракал? Работай, давай! Долго я еще за тебя сумку носить буду?

Ящер фыркнул и подставил оседланный бок, намекая: «Привязывай, сам не могу», и принял вес поклажи и седока, не поморщившись. Повинуясь толчку ноги и окрику, взмыл в воздух и, плавно взмахивая крыльями, полетел на восток. У Хатола, вцепившегося в луку седла, захватило дух, и он мигом забыл обо всех минусах. Живой полет завораживал: медленное, неспешное перемещение на дирижабле нельзя было ровнять со стремительным, приправленным ветром, движением дракона.

До Абанна летели не очень долго. Хатол не хотел спешиваться и прочесывать луга и подлесок на территории следопытов. Не менявшая своего русла река была относительной границей, делившей Пустошь по диагонали. В полете в Акваллу Хатол отметил, что она довольно сильно обмелела. А это сулило дополнительный урожай кристаллов.

Следопытов возле Абанна не было. Хатол приказал дракону снижаться и начал один за другим прочесывать островки-отмели. К полудню он вымок до нитки, дважды поскользнулся и упал в илистую грязь, и затоптал големом десяток аллигаторов, решивших, что к ним явился поздний завтрак. Удача улыбнулась Хатолу в обед, не на острове, а на берегу. Он увидел прекрасную рощицу фиолетовых кристаллов, прячущуюся под колючими ивами. Поросль оказалась довольно молодой, но, ползая на четвереньках, можно было набрать достаточное количество окаменевших ветвей. Хатол вызвал голема — негоже оставлять неприкрытой спину — и, разложив на земле мешки, приступил к сбору. Он быстро наполнил две котомки, впихнул три горсти кристаллов в сумку с запасными зельями, и, кляня себя за беспечность — забыл взять рукавицы, теперь ладони изрезаны — встряхнул очередной мешочек. Безнаказанно обогатиться не удалось. Саламандры возникли как из-под земли. Заплясали в языках пламени, поганя воздух дымом пожарища, окружая Хатола, ивы и рощицу.

Заклинание и обратившийся в прах кристалл заставили твердь прийти в движение. Траву, подлесок, укрыл базальтовый ковер, на поверхности которого гасло чужое пламя. Голем направился к кучке беснующихся ящеров, растопыривая руки, грозившие смертельными объятьями. Ускользнуть добыча не могла — еще один кристалл вызвал подмогу. Скалы выпустили каменные клыки, сомкнувшиеся вокруг саламандр. Раздался истошный визг. Взметнулось пламя, и Хатол, неразрывно связанный с порождениями камня, едва не задохнулся от боли. Базальтовое сердце раскалилось и лопнуло, но осколки тела не успели коснуться земли. Очередной кристалл вдохнул в них жизнь, и к саламандрам упрямо пошел новый голем.

Цели достиг третий исполин. Пару ящеров к тому времени прикончили каменные челюсти. Еще двоих голем убил ударами кулака. Пламя почти угасло, Хатол смог подняться с колен и обрел полный контроль над скалами. Последнюю саламандру голем слегка придушил и замер, ожидая следующего приказа.

Азарт вступил в схватку с осторожностью. За поимку живой саламандры и Рок, и Аквалла назначили вознаграждение — тысячу отборных кристаллов и десять слитков золота. Домой, где четверть награды выплачивал клан Базальта, Хатол саламандру бы не дотащил — слишком далеко, три четверти Пустоши пересечь нужно, это не от устья Абанна добираться. А вот доставить ее к Арке-Радуге идущих-по-следу... можно попытаться.

«А если саламандры попробуют отбить дружка? Сил едва на драку хватило. Слишком уж горячо...»

Пламя и запах гари вытащили из памяти странный сон, который Хатол увидел после исцеления Райны. Каменный столб и скелет, объятый огнем, застрявший в поясе кристалл. Воспоминание мелькнуло и исчезло — победа отодвинула его прочь. Хатол выиграл свой первый бой с саламандрами — стычки, где он был, скорее, наблюдателем, чем участником, не считались. Это вскружило голову и он начал просчитывать вероятность доставки саламандры к Арке-Радуге. Он мог призвать двух големов одновременно, но тогда терял возможность работать со скалами и рвать врагов каменными клыками. Один голем пронесет саламандру далеко и долго. Но не побежит за драконом. Что делать? Отпустить дракона и идти к лазу-Арке пешком, в сопровождении второго голема-охранника? Сколько времени займет дорога? Вроде бы, не очень далеко отлетели... но «близко» в полете и пешком — большая разница.

За размышлениями Хатол набрал еще мешочек кристаллов — даже пригоршню мягких впихнул, рассчитывая, что дозреют — и навьючил добычу на дракона. Как с саламандрой выйдет — неизвестно, а выкуп за Кряжа уже готов. Гебл к добыче подвел, не иначе — таких темных кристаллов Хатол уже лет десять не видел. Можно будет поторговаться, за Даллака золотом доплатить. Следопыты согласятся.

Придушенная ящерица не подавала признаков жизни. Хатол даже обеспокоился и сосредоточился: нет, не померла тварь, каменные ладони жжет подернутый пеплом, но все еще раскаленный уголек.

Он дошел до Абанна. Два пустых пузырька из-под зелий полетели на песок отмели, ледяная вода охладила лицо, смыла невидимые ожоги, оставленные схваткой. Хатол вернулся на твердую землю, вызвал второго голема, лег и прислушался к скалам. Камень хранил безмолвие. В глубине глубин, под толщей базальта, лениво клокотала магма. Но признаков того, что она собирается вырваться на поверхность, заливая землю лавовыми потоками, не было. В недрах царило странное, непривычное для Пустоши умиротворение.

Хатол решился. Отправил дракона с мешочками кристаллов в полет, а сам пошел в нужном направлении в сопровождении големов. Первое время пришлось идти по густой, припорошенной пеплом траве, но вскоре между холмов нашлась ровная, неизвестно кем утоптанная дорожка. Хатол сделал несколько шагов и прислушался к себе: что скажет чутье на опасность? Ловушка, не ловушка? Обычно Пустошь — Хатол разделял мнение, что она почти разумна — чинила препятствия путникам. Изменчивая, пропитанная магией земля вмиг покрывалась глубокими оврагами или будила дремлющую под холмами магму, открывая вулкан. Легкая дорога в Пустоши — это подозрительно. Но врожденное чутье, помогавшее выпутываться из любых передряг, молчало. И Хатол побежал по тропе среди холмов.

Дракон не удалялся, кружил над головой, словно никак не мог поверить, что хозяин предпочел пешую прогулку полету. Это успокаивало. В случае опасности можно будет бросить саламандру, подозвать дракона и улететь.

Пара часов бега — через луг и мирный лиственный лес — укрепили Хатола в уверенности, что Пустошь решила избавить его от препятствий. Ни тебе джунглей, ни внезапных болот, когда сделав шаг, увязаешь в трясине, ни раскаленных участков пустыни с обжигающим лицо песком. Ни зубастых стервятников, ни исходящих пеной и хохотом шакалов, ни прячущихся в траве «дьявольских силков».

— Возможно, Пустоши надоели ожоги, но сама она не в силах закрыть огненные двери, — сообщил голему Хатол, рассматривая крепкий деревянный мост через речку.

Когда они пересекли реку, дракон снизился, зашипел — без тревоги, без угрозы — и Хатол почувствовал усиленную магией мысль: «Дверь рядом! Садись, быстро довезу!»