Проклятие Серых земель (СИ) - Бриз Виталий

Впереди стояли восемь старших учеников. Фенчунь заметила меня, толкнула Яньлинь. Подруга встревоженно нахмурилась. Шу, наоборот ухмыльнулся, и его довольная рожа мне очень не понравилась.

Мы приземлились во внутреннем дворике. Тэнг Бинь развеял печать, не оборачиваясь, направился внутрь Дворца. Я последовал за ним, с интересом глазея по сторонам.

Вроде Дворец другой, а ощущения те же: пустынные коридоры, в которых царит торжественное молчание, нарушаемое лишь тихим звоном ловцов ветра и шелестом камифур [бумажных печатей]; незыблемость отделанных резными деревянными панелями стен; разлитая в пространстве сила.

— Жди здесь, — Тэнг Бинь отворил дверь в небольшую светлую комнату, пропустил меня внутрь и захлопнул за моей спиной. Я не удивился бы, услышав скрежет засова, но запирать меня не стали.

В комнате, куда привел меня Кукольник, уже находился Вэй. Выглядел тот непривычно… растрепанным? Я не сразу осознал, что волосы первого ученика стали гораздо короче. И кто же это «прищемил» хвост белобрысому?

Вэй, скрестив руки на груди, задумчиво смотрел в щель между дощечками штор, наблюдая за столпотворением на площади перед Дворцом. Мое появление он встретил невеселой улыбкой, отстраненно поинтересовался:

— Выпустили зельеморы?

— Да.

— Хорошо.

Белобрысый кивнул, снова уставился в окно. Похоже, солнечный гений изменился не только внешне. Будто Вэя окружил незримый барьер, которым он отгородился от остального мира. Или только от меня? Непривычное поведение первого ученика смущало и даже нервировало. Обиделся? Да, какое-то время я полагал его виноватым в нападении на Хуошана, но мысли-то он читать не умеет! Или это из-за Шу?

Я пожал плечами и подошел к окну с другой стороны. Площадь оказалась как на ладони. Стройные ряды учеников. Восемь старших впереди.

Лоулань вцепилась в рукав Янцзы. Хуошан хмурился, сжимал кулаки. Яньлинь явно успокаивала его, а сама озиралась, теребила кольцо на поясе. Тай, нацепив на лицо соответствующее торжественное выражение, слепо смотрел вперед и ввысь. Шу с довольной улыбкой что-то говорил Танзину, косясь при этом на Быкоголового.

Протяжный звук гонга оборвал шевеления и разговоры.

— Глава Тэнг Фухуа! — звучно объявил в накрывшей остров тишине невидимый старейшина Цзымин. — Поклон!

— Приветствую вас, мои дорогие. Приветствую…

Главу я тоже не видел, но, судя по направлению, откуда доносился голос, он находился над нами, на балконе второго этажа.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы чествовать покорителей горы Тяньмэнь. Я рад объявить, что Тэнг Тай, Тэнг Чжан Яньлинь, Тэнг Шу и Тэнг Фенчунь, — глава делал паузу после каждого названного имени, дожидаясь, пока ученик выйдет вперед, — достигли следующей ступени Пути Света. Дом Колючей Лозы гордится вами и вручает эти геммы, как признание ваших талантов и заслуг. Протяните руки!

В воздухе возникли лозы, хитро заплелись в медальоны, застыли, окаменели. Упали на раскрытые ладони.

— Мы будем следить за вашим успехами, младшие ученики будут равняться на вас. Надеемся, вы совершите немало деяний на благо нашего Дома и во славу его!

— Благодарим за доверие, глава Тэнг Фухуа, — склонились в поклоне новопризнанные адепты. — Мы не подведем вас и Дом Колючей Лозы.

— Тэнг Танзин, Тэнг Янцзы, Тэнг Лоулань и Тэнг Чжан Хуошан, — продолжил глава, когда гомон стих, — смею надеяться, что неудача не остановит вас, и вы продолжите совершенствовать тело и дух, чтобы изо всех сил служить нашему Дому.

Хуошан явно собирался высказаться, в каком месте он видел эту службу, но, слава Извечному Свету и наступившей ему на ногу Яньлинь, сдержался.

— А теперь празднуйте! Празднуйте, дорогие! И пусть сегодня не остается грустных лиц!

Какое-то время на площади царила тишина. Потом ученики расслабились, загомонили — это значило, что глава ушел. Зазвучала музыка. Откуда-то выскочили танцоры. По мосту покатились разноцветные фургоны со снедью. За ними толпой тянулись деревенские жители.

Вэй отвернулся, прислонился спиной к стене, закрыл глаза.

Полагаю, нас на праздник не приглашали. Тогда что мы тут делаем?

Ждать ответа оказалось недолго.

Не истекло и пяти минут, как в комнату вошел глава Фухуа в сопровождении Кукольника и наставника Цзымина. Последний взмахом руки сотворил барьер, заглушавший веселье на площади. Вид у всех троих был хмурый. Мы с белобрысым склонились в традиционном приветствии. Глава Фухуа молчал, не спеша давать знак, что можно выпрямиться.

— Вэй и Саньфэн, полагаю, вы догадываетесь, почему сейчас находитесь здесь, а не на площади, — произнес он.

Пожалуй, да. Пускай мы с Хуошаном не натворили ничего непоправимого, пускай действовали, исходя из ошибочных предпосылок, как ни крути, мы собирались пойти против Дома, и в худшем случае наши поступки могут расценить как предательство. В лучшем… тоже ничего хорошего. Радовало одно — Быкоголового здесь нет, и что бы старейшины ни решили вменить нам в вину, обвинять они будут меня одного.

Непонятно только, причем здесь Вэй?

Тэнг Фухуа просвещать не спешил, решив вдоволь помучить нас неизвестностью. Тишина длилась, и длилась, и длилась, звеня от напряжения. И чем дольше глава молчал, тем более нехорошее предчувствие меня одолевало.

— Вы оба поняли суть горы Тяньмэнь, — наконец заговорил глава. — Поднялись на новую ступень Пути Света, и я хотел бы сказать, что с честью прошли испытания, но…

Тэнг Фухуа взял паузу, придавая вес следующим словам:

— Но вы оба сознательно нарушили законы Дома, причинив вред своим братьям, и я не имею права закрыть на это глаза.

— Мне очень жаль, что своими необдуманными действиями я принес неприятности Дому и поставил под угрозу жизни Хуошана и Танзина, — глухо покаялся белобрысый, опускаясь на колени и склоняя голову. — Я был слишком самонадеян и недооценил опасность для окружавших меня людей.

Я промолчал, повторив позу Вэя. А что тут говорить? Что Шу первый начал? Обидно, конечно, что крысюк вывернулся. Но свидетелей нет. И даже если бы мне удалось доказать, что я всего лишь защищался, то факт оставался фактом — после драки я сбежал на своих двоих, а Шу унесли, так что ситуацию это не слишком меняло. Нападению на Яньлинь и вовсе не было никаких оправданий.

Снова воцарилось напряженное молчание. Обнадеживало, что если бы глава и старейшины приняли решение об изгнании, то, скорей всего, озвучили бы его полчаса назад перед всеми — в назидание.

— Я хочу напомнить, — вмешался старейшина Цзымин, — что каждый имеет право на ошибку.

Белобрысый помрачнел, словно слова наставника для него были худшим наказанием, чем недовольство главы.

— В критический момент обратившись к Хуошану и Танзину, Вэй рассчитывал на помощь братьев. Он и сам готов был защищать и, заметьте, защищал их до этого все два дня на Тяньмэнь.

— То, что ваш ученик спровоцировал Мо тоу [Демонического безумца — нарицательное имя для обозначения заклинателя, что использует свой дар во зло], а затем натравил его на тех, кто заведомо слабее, чтобы отвлечь и таким образом спастись самому — это вы называете ошибкой, уважаемый Тэнг Цзымин? — проскрипел Кукольник. — А может быть, даже… какое слово вы использовали в прошлый раз? Случайностью?

Вэй скрипнул зубами, но даже не попытался возразить.

— Вы мастер изворотливых формулировок, — продолжал Тэнг Бинь. — Но даже вам не найти оправдания поступкам второго вашего подопечного. Проникновение в обитель, попытка убийства учеников Шу и Яньлинь — это вы уже не объясните простой случайностью.

— Не сомневаюсь, что если бы Саньфэн действительно хотел причинить вред или тем более убить названных вами учеников, он бы сделал это, — хмыкнул старейшина Цзымин. — Но пока я вижу обратное. Если вы запамятовали, уважаемый Тэнг Бинь, я напомню про Тая, которого Саньфэн, рискуя собой, вывел из Леса заблудших. А также про Янцзы, спасенного из гнезда пауков. Если уж на то пошло, признаем открыто: Тай, Фенчунь и Шу получили геммы адепта во многом благодаря этим двоих.