Повелительница пустыни (СИ) - Рош Ярина

Мое сердце бешено колотилось, пытаясь вырваться из груди. Я понимала, что сопротивление бесполезно. Он слишком силен, слишком властен, слишком уверен в себе.

Когда он отпустил меня, я едва удержалась на ногах. Передо мной стоял не принц, а хищник, готовый растерзать свою жертву. Его слова эхом отдавались в моей голове, отравляя сознание.

"У тебя не будет шанса. Ни единого". Я знала, что он будет наблюдать за мной, контролировать каждый мой шаг, наслаждаясь моей беспомощностью.

Вокруг меня сгущалась тьма отчаяния. Я оказалась в ловушке, из которой, казалось, нет выхода.

Но где-то в глубине души еще теплилась искорка надежды. Я не сдамся без боя. Я буду искать этот шанс, эту единственную лазейку, которая позволит мне вырваться из его цепких лап. Я докажу ему, что он ошибся, недооценив меня.

Я подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. В моем взгляде не было страха, а была только решимость.

Я не пророню ни слова, не покажу ему свою слабость. Пусть он думает, что сломил меня. Но внутри меня бушует пламя, готовое вырваться наружу и испепелить все на своем пути. Я буду жить, чтобы отомстить.

Его ноздри затрепетали, кончики тонких губ изогнулись в зловещей улыбке, лицо приняло хищное и одновременно вызывающее выражение.

Он понял. Он все понял по моему взгляду, что наше противостояние не окончено, лишь затаилось, и даже ему не дано предугадать его исход.

Он лишь отсрочил развязку туго затянувшегося узла, который затянулся ещё туже.

Принц оскалился хищно и сладостно, и обрушил на меня заклинание покорности. Ледяные цепи магии сковали меня, оплели тело, лишая воли.

Теперь он мог приказать мне даже броситься в пропасть и я, словно марионетка, исполню его приказ.

Сколько раз он упивался моей беспомощностью, используя свою власть, заставляя трепетать от ужаса перед его безумными прихотями. В такие минуты сердце замирало в предчувствии чего-то отвратительного, но… глаза.

В моих глазах, затуманенных слезами, пылал огонь непокорности. Не сломить. Не растоптать. Не подчинить.

Принц, окинув меня ещё раз взглядом, вышел из комнаты, оставив меня наедине с гигантом.

Тот достал плащ и накинул его, укутав с головой, пряча от посторонних глаз.

Легко, словно перышко, он поднял меня на руки и понес. Капюшон скрыл от моих глаз весь обзор, и только мой взгляд выхватывал кусочки ковра на полу, по которым ступали сапоги моего носильщика.

Вскоре показались мраморные ступеньки на выходе дворца, затем камни дорожки, и подножки крытой повозки.

Застучали копыта лошади, и мы тронулись с места, а я так и осталась сидеть на коленях, крепко прижатая к груди.

Наш путь промелькнул стремительно, и вот уже перед глазами замаячила крашеная древесина: пол и потертые ступени.

Опустив меня на пол в комнате, гигант сдернул плащ, обнажив передо мной обстановку моего нового заточения.

"Да… Не ошибусь, что это бордель. Или, как их тут называют, квартал красных фонарей, приют порока."

Комната утопала в багровых и алых оттенках. Стоя у кровати, я краем глаза заметила, что и покрывало вторит этой зловещей палитре.

Пока я изучала убранство в пределах доступного обзора, гигант бесшумно растворился за дверью.

"Сволочь. Решил втоптать в грязь, сломать?… Что ж, и здесь теплится жизнь. Нужно осмотреться, выведать лазейки и бежать. Надеюсь, бдительность в отношении меня ослабнет…"

Завершить мысль мне не дали: в комнату вошли двое. Дородная женщина, облаченная в кричащие цвета, с алым заревом помады на губах.

"У них, видимо, фетиш на все оттенки красного," — усмехнулась про себя.

Когда-то ее красота затмевала многих, и даже печать времени не смогла до конца стереть былое великолепие, лишь приглушила его, словно выцветший гобелен.

Второй предстала старушка, чье одеяние напоминало скорее серую хламиду прислуги, нежели достойное облачение.

Если у первой морщинки лишь лучились вокруг глаз, то у второй они прорезали лицо глубокими бороздами, словно карта прожитых лет, исчерченная временем.

И клюка, на которую она опиралась, лишь усугубляла впечатление прожитой ею долгой жизни.

У первой женщины волосы, словно волны, были перевиты нитями жемчуга и ниспадали на грудь тугой пышной косой, в то время как вторая прятала свои волосы под скромным покровом платка.

— Не обманул Ходжа, что привез драгоценный камешек.

Она подошла и подняла своим ухоженным пальчиком мой подбородок. «Да что они пристали к нему? Всем необходимо рассмотреть меня с такого ракурса….»

— Жаль, что придется отдать тебя… взыскательным клиентам, жаждущих маленьких слабостей. Не рекомендую устраивать скандалы у меня в доме. Матушка Рози не потерпит неповиновения. Ортаз, следи за ней, чтобы она была в целости и сохранности, а то нам не сносить гнева принца.

Из её слов поняла, что это хозяйка борделя Матушка Рози, а старая женщина Ортаз, которая покорно тихо прошептала в ответ:

— Хорошо, госпожа.

— А сейчас первый урок покорности. Будешь стоять, пока не спадет магия.

Она улыбнулась снисходительной улыбкой и плавно выплыла из комнаты.

Ортаз, последовав за хозяйкой, обернулась в дверях и, вздрогнув, плотно прикрыла дверь, оставив меня застывшим каменным изваянием.

Ортаз шла медленно, стараясь унять дрожь. Стоило ей только переступить порог комнаты и встретиться взглядом с этой девушкой, как ее пронзил ледяной озноб.

Смертельный холод исходил из этих зеленых, безусловно, красивых глаз. Да, Ортаз видела и более совершенные лица, и более изысканные черты, но такого взгляда — никогда.

Встречались гневные, потерянные, пустые… но этот источал предчувствие неминуемой беды.

А оглянувшись, она ясно почувствовала, как этот холод коснулся её лица. И сейчас она хотела только успокоить свое сердце или лучше выпить стаканчик крепкого вина, чтобы согреть не только тело, но и растревоженную душу.

— Что скажешь? — Рози зашла в свою комнату, которая служила и кабинетом, и спальней.

— Госпожа. Не посылайте к ней своих… богатых клиентов. От неё веет угрозой….

— Не говори глупостей. Чем она нам там… веет? Слабая рабыня, да и я не могу отменить уже оплаченный визит. Тем более, ты знаешь, чем нам грозит отказ от условия с принцем? А она никуда не денется. Самое главное, чтобы была живая, а в каком состоянии она будет все это время — не важно. Ты же не дашь ей умереть? Не правда ли?

Она грозно приподняла бровь и таким же взглядом одарила старуху.

— Я буду стараться, госпожа.

Как только последние нити магии рассеялись, я рухнула на ковер, словно подкошенная.

Ноги отказывались держать, тело пронзали тысячи острых игл. Пришлось дать себе время растечься по полу лужицей, пока не восстановилась циркуляция крови.

— Сволочь… Второй на очереди будешь ты, Матушка Рози, — прошипела я, пародируя приторную интонацию хозяйки этого борделя.

Утолив мучительную жажду глотком из кувшина, покрытого бисером влаги, я обессилено опустилась на пуфик, обтянутый линялой тканью.

Небольшое окно было плотно задрапировано тяжёлыми шторами. Инстинктивно потянувшись к нему, я отдёрнула ткань, надеясь увидеть спасительную лазейку.

Но надежда умерла, не успев родиться: на окнах красовались кованые решетки.

— Видимо, я не первая, кто мечтал вырваться отсюда через окно, — с горькой усмешкой прошептала я, оплакивая утраченную возможность.

Обвела взглядом комнату в поисках средств для защиты, но, увы, только один кувшин подходил для этой цели.

Рядом с дверью находился шкаф с закрытыми створками и с висячим замком.

«Интересно, что скрывается в нём?» — промелькнула мысль.

Дверь отворилась и вошла Ортаз, а за ней девушка с подносом. Та приветливо улыбнулась и выгрузила несколько пиал, наполненные едой.

— Поешь, — услышала голос Ортаз. — Мия потом заберет посуду. Отдыхай, эврам.

Они ушли, а её голос, словно мягкое тепло, окутало меня, будто я вновь оказалась в объятиях сестры, дарящих безмятежный покой и нежность.