Абсолютная Власть 4 (СИ) - Майерс Александр

— Есть один человек, — я цокнул языком. — И он обязательно ответит за эту клевету. Где воевода?

— В казарме, господин.

Никита был у себя в кабинете. Стол был завален кучей документов — после окончания войны многое предстояло привести в порядок. Утвердить потери, провести сверки по материальной части, изучить рапорты младших офицеров и много чего ещё.

Лицо Добрынина было сосредоточенным. Под рукой стояла кружка с остывшим чаем. Однако увидев меня, он тут же улыбнулся и встал.

— Владимир, ты уже вернулся! Как встреча?

Я не сразу ответил, внимательно глядя на него. Добрынин действительно изменился с тех пор, как я впервые увидел его в этой жизни. В его взгляде читалась уверенность командира, которая не появляется на учениях, а выковывается только в бою.

Даже жидкий пушок на подбородке, на который Никита вечно жаловался, стал превращаться в настоящую мужскую бороду. Воевода возмужал на глазах, во всех смыслах.

— Здравствуй, Никита, — я пожал ему руку и по-братски хлопнул по плечу. — Кажется, я забыл поблагодарить тебя.

— За что? — удивился он.

— За всё. За грамотное командование, за отвагу, за то, что был рядом. Без тебя эта победа стоила бы нам куда дороже.

Воевода смущённо хмыкнул, отводя взгляд.

— Да брось, не стоит. Я делал, что должен. Мы все делали, что должны.

— Это не просто слова. Я действительно тебе благодарен.

— Я тебе тоже, — сказал Добрынин. — Без кого победы точно бы не было, так это без тебя.

Я уселся на стул и кратко пересказал Никите суть разговора с Яровым, не утаивая ничего. Говорил о невероятной, тревожной концентрации аномалий на Расколотых землях, о скоординированной атаке на деревню и о том, что за монстрами стоял Зубр.

Воевода слушал, не перебивая, его лицо становилось всё мрачнее.

— Значит, тот урод не просто сбежал, а нашёл способ стать опаснее? — уточнил он, когда я закончил.

— Гораздо опаснее, — подтвердил я. — И это новая война, старина. Другая, но не менее смертоносная. Бойцы Ярового скоро прибудут к нам для совместных учений. Нужно будет организовать патрули в окрестных землях, отработать тактику против крупных тварей. Хорошо, что Миша уже взялся за это — он получит бесценный опыт.

Добрынин кивнул, в его глазах зажёгся знакомый боевой огонёк.

— Понял. Всё организую. То, что ты заключил союз с графом — это просто отлично. Я слышал, что он опытный вояка. Ты знал, что у него в дружине нет воеводы? Яровой всегда сам командовал своими войсками.

— Именно, — я вздохнул. — Но это, увы, не всё.

Я протянул Никите «Владивостокский вестник». Он прочитал статью, и его лицо вспыхнуло от возмущения.

— Да это же гнусная ложь! Филипп Евгеньевич? Наживаться на войне? Да он последнюю рубашку с себя снимет, если надо! Кто это посмел?..

— Игнатьев, — ответил я. — Он только начал и не остановится на статьях. Следующим шагом будут подкупленные свидетели, фальшивые документы… Нужно действовать на опережение.

Я посмотрел прямо на Никиту.

— Поэтому я прошу тебя о ещё одной услуге, старый друг. Мне нужно, чтобы ты остался здесь за главного. Считай, что я назначаю тебе наместником барона. Командование гарнизоном, забота о людях в Градовке и на всех наших землях, координация с людьми Ярового — всё это будет на тебе. Справишься?

— Если ты прикажешь, — решительно кивнул воевода.

— Хорошо. Спасибо. И… позаботься о Тане. И обо всех остальных в доме, включая Варвара.

Никита выпрямился. В его взгляде не было и тени сомнения.

— Конечно, Владимир. Можешь на меня положиться. Поместье и все его обитатели будут в безопасности. А ты куда отправляешься?

Я развернул газету и ткнул пальцем в название.

— Туда, откуда пришла эта грязь. Еду во Владивосток. Главная битва, Никита, теперь развернётся там. Не с монстрами, а с ядовитым змеем в дорогом костюме, который думает, что может безнаказанно плевать на всё, что мы с таким трудом отстроили.

Я подошёл к окну, глядя двор поместья. Владивосток… Технический город, один из важнейших оплотов имперского флота и промышленности, где сталь и пар ценились выше магии. Я знал, что там моя связь с Очагом будет подавлена, а магия ослабнет. Я останусь почти что голым перед кинжалами интриг.

Но я почувствовал, как внутри застывает стальная решимость. Эта слабость не делала меня слабее. Она лишь меняла правила игры.

Если Игнатьев думал, что, выманив меня на своё поле, он получит преимущество, он жестоко ошибался. Я сражался и побеждал, когда у меня не было ничего, кроме воли. Так будет и сейчас.

— Передай Михаилу и Артёму, чтобы оставались на связи, — сказал я, поворачиваясь к Никите.

Он молча кивнул.

Я снова посмотрел на юг, обратившись мыслями туда, где на берегу океанского залива дымили фабричными трубами кварталы Владивостока.

Пришло время сойтись в дуэли с мастером интриг. И на сей раз оружием будут не клинки и заклинания, а слова, намёки и улыбки, скрывающие удар кинжалом.

Что ж, я был готов к любой битве.

Где-то в глуши

Воздух в предгорьях трепетал от энергии разлома. Рваная рана в реальности пульсировала сиреневым, болезненным светом, извергая наружу не столько монстров, сколько сам хаос. Земля вокруг была покрыта инеем, хотя погода стояла тёплая, а камни плавились, словно воск, в метре от ледяных участков.

Михаил Градов стоял в центре своего небольшого отряда, с наслаждением вдыхая знакомый аромат опасности. Его металлическая рука с тихими щелчками сжималась в кулак и разжималась.

Сегодня Михаил не просто выполнял приказ брата. Сегодня он выпускал пар.

— Приготовиться! — крикнул он.

Из разлома выползли твари. Три существа, похожие на помесь волка и ящерицы, с чешуйчатой шкурой.

— Эти мои, — процедил Михаил.

Он резко выбросил вперёд руку — обычную, из живой плоти. Сила Телекинеза вырвалась из ладони, сжав одного из монстров в незримый кулак. Чудовище зависло в воздухе, затрепетало, выпучив глаза. Затрещали кости, ломаемые мощью заклинания.

Монстр сначала рычал от ярости, затем скулил от боли, а потом лишь хрипел, не в силах даже содрогнуться в агонии.

Мерзкое удовольствие наполнило грудь Михаила. Он дёрнул рукой, и искалеченное тело монстра полетело в его же сородичей, сбивая их на землю.

В тот же миг два кинжала, висевших на поясе Михаила, сорвались с мест и понеслись вперёд, сверкая в воздухе. Миша научился управлять двумя клинками сразу, и теперь его воля направляла их независимо друг от друга.

Один кинжал пронзил шею монстра и вспорол горло, заставив чёрную кровь водопадом хлынуть на землю. Второй полоснул другую тварь по морде и затем вонзился в глазницу по самую рукоять. Тварь рухнула беззвучно.

Секач покосился на Михаила, но его взгляд сразу же вернулся к разлому, откуда полезли новые монстры.

— Разберитесь с ними, — приказал Градов.

Пошевелив пальцами, он заставил кинжалы вырваться из тел тварей и атаковать уже следующих.

Тем временем в бой вступили дружинники. Они дали залп магическими болтами, а следом бросились в рукопашную. Секач обнажил тесаки и первым врубился в нестройные ряды чудовищ. Его клинки, казалось, были продолжением его рук — короткие, мощные взмахи, и вот уже одна тварь лишилась головы, а вторая, с распоротым брюхом, забилась в агонии.

Остальные дружинники, вооружённые саблями, добивали уцелевших. Они уже привыкли к тактике своего командира — Михаил наносил первый и главный удар, а они добивали оставшихся.

Но Михаилу было мало. Его взгляд упал на первого монстра, того, что он швырнул. Он был ещё жив и пытался уползти обратно к разлому, медленно передвигая искалеченные лапы.

В глазах Михаила вспыхнул яростный огонь. Он медленно подошёл к монстру. Тот выглядел так, будто стоял на коленях, глядя на Градова снизу вверх. И в сознании Миши тут же вспыхнул образ Рудольфа Муратова, стоящего на коленях перед его братом. Того, кого он не мог убить.