Двойник короля 18 (СИ) - Скабер Артемий

И тут меня накрыло, в глазах потемнело. Мир схлопнулся в точку — резко, без предупреждения. Сначала сужение поля зрения, потом чернота по краям, наползающая к центру, наконец — полная темнота.

Звуки приглушились, словно через воду, растянулись, замедлились. Слова Жаслана не смог разобрать.

«Павел! — закричал хан. — Тебе нужно вернуться!»

Голос Тимучина — оглушительный, раскатистый, будто гром среди ясного неба, — вибрировал не только в ушах, но и в костях, в крови, в самой сущности.

«Да что ты говоришь?» — хмыкнул в ответ.

— Господин! — затряс меня Жаслан, и я на мгновение вернулся. — Вы тут? Вы меня слышите?

Сука, да что ж вы орёте оба? Будто кто-то сжимает меня в кулаке и выдавливает душу наружу. Тело принца отторгало чужую душу. Голова раскалывается и хреново, сфокусироваться не могу. Попытался прикоснуться к своей душе. Она… горела? Тут сложно наверняка что-то сказать, но ей не очень. Преуменьшение века! Душа агонизировала, разрывалась между телами, истончалась с каждым мгновением. Ещё немного, и не останется ничего.

Варианты? Варианты? Мозг пытался работать на полную катушку, но из-за тела, души это не получалось. Мысли — заторможенные, вязкие. Логические цепочки рвутся, не достигая конца. Выводы ускользают, не успев оформиться.

Зато у меня получилось увидеть на своей душе знаки. Метки — разноцветные, пульсирующие, отпечатки всех сущностей, с которыми соприкасалась душа. Демон — багрово-чёрное клеймо, пульсирующее злобой. Зло — ледяной след, холодный даже на расстоянии. Рухи — серебристые нити, вплетённые в ткань души. Хан — золотистое сияние. Каждая метка — часть меня, изменение, эволюция. То, что делает душу уникальной.

Меня выбросило из тела, словно из катапульты. Рывок, и сознание вне. Парит, наблюдает со стороны.

Тело принца безвольно обмякло на стуле, глаза закатились, рот приоткрыт в беззвучном крике. Жаслан поддерживает, трясёт, зовёт его.

Вернулся в единственное место, где у меня был шанс, — пространственное кольцо.

«Не вздумай возвращаться в тело, когда тебя долго не было и оно далеко!» — кричал хан из диска.

«И что ты предлагаешь делать?» — спросил я, сдерживая совершенно другие слова.

«Я не знаю! Не знаю!» — нервничал Тимучин.

Впервые услышал растерянность в голосе древнего правителя. Бессилие, неуверенность.

Оглядел своё кольцо: «Думай! Думай!»

Предметы — множество: оружие, артефакты, зелья, монстры, жёны, Лахтина, Изольда — они меня не чувствуют, не видят. Диск с душой хана пульсировал всё сильнее. Красные, золотые прожилки заполнили поверхность.

И тут я заметил кое-что светящееся в моём пространственном кольце, помимо диска.

«А что если попробовать туда?» — мелькнуло в голове.

Безумная идея, последний шанс. Спасение или окончательная гибель? Узнаем сейчас.

Глава 6

Сосредоточился на том, что мигало. Мигало настойчиво, ритмично, пульсировало в такт с моими мыслями. Свет и тьма, свет и тьма — завораживающий ритм. Словно маяк среди шторма, среди хаоса, который окружал меня.

Я напряг последние силы, ведь тьма давила, сжимала, выдавливала из меня жизнь. Прикоснулся к диску — пальцы будто прошли сквозь него, ощущение нематериальное, эфемерное. Одновременно дотронулся до объекта. В душе возникло чувство соприкосновения с чем-то древним, мощным, несущим в себе отпечаток давно ушедшей жизни.

Тут же достал его из пространственного кольца. Действие — инстинктивное, будто рука двигалась сама по себе. Предмет отозвался холодом — гладкость полированной поверхности, лёгкая вибрация, идущая откуда-то изнутри.

Душа принца переместилась обратно в своё тело. Я видел это, но не глазами, чем-то другим. Серебристая нить тянулась от диска к лежащему телу. Быстрое движение, как вспышка, и нить исчезла. Завершённый круг, возвращение домой. Должно… Должно что-то произойти. Должна и моя душа переместиться.

Меня же накрыла тьма — непроглядная, густая, как смола. Я тонул в ней, погружался всё глубже. Но что-то держало, не давало раствориться в этом ничто.

Попытался открыть глаза: ничего не получилось. Веки — словно каменные плиты, неподъёмные, неподвижные. Нет, не так. Их просто… нет? Есть ли у меня вообще веки? Есть ли глаза?

Ещё одна попытка. Усилие воли, концентрация на единственной мысли: «Открыть. Глаза». Словно ржавый механизм со скрипом, у меня это вышло. Не плавное движение живых тканей, а… что-то другое — механическое, тяжёлое, непривычное.

Я на кухне. Обстановка знакомая: деревянный стол, лавки, очаг, слабо тлеющие угли, запах трав и специй в воздухе. Но запах ли? Я его словно… знаю, вот только не чувствую.

Вон Жаслан с хунтайжи. Монгол облегчённо вздыхает, значит, принц жив. Выражение лица охотника отражало смесь облегчения и недоверия. Лоб прорезали морщины, губы сжаты в тонкую линию. Руки чуть подрагивают, выдавая нервное напряжение. Он придерживает хунтайжи, чья голова безвольно свесилась на грудь. Принц дышит ровно, спокойно, будто спит.

А что касается меня, то я неподвижен, как статуя. Нет, не «как статуя», я и есть статуя. Это осознание обрушилось внезапно, будто удар молота. Попытался посмотреть на себя, но шея не повернулась. Только взгляд мог перемещаться — странное, чуждое ощущение, словно моё сознание парило в каменной тюрьме, способное лишь наблюдать.

Так, как тут у нас работает управление? Новое тело не реагировало привычным образом. Будто разница между желанием пошевелить рукой и самим движением исчезла, растворилась в пустоте. Я отдавал команды, но ничего не происходило, мысленные приказы не фурычат. Попробовал представить движение в деталях — согнуть палец, повернуть запястье, поднять руку. Ничего. Каменная плоть оставалась неподвижной, равнодушной к моим усилиям, словно пытаешься сдвинуть гору одной силой мысли.

Беспокойство начало медленно заползать в сознание. Холодными щупальцами оно обвивало мысли, нашёптывая: «А что, если ты застрял здесь? Навсегда? Каменный саркофаг для живой души? Вечность неподвижности, вечность тишины…»

Нет! Отбросил эти мысли. Думать, анализировать, действовать!

«Тимучин!» — позвал хана. Мысленный голос «прозвучал» громче обычного, словно эхо в пустой пещере.

«Ты жив?» — удивился старик. В его тоне смешались облегчение и искреннее изумление.

«Не дождёшься, — хмыкнул, хотя на самом деле никакого хмыканья не было. Странно осознавать эти привычные человеческие жесты, которые теперь существуют только в воображении. — Я тут, кажется, нашёл временное решение для своей души, но что-то как-то не очень».

Преуменьшение века. «Не очень» — это будто назвать ураган «небольшим ветерком». Я заперт в каменной глыбе без возможности двигаться, говорить, чувствовать. Только мысли и зрение — вот и всё, что у меня осталось.

«Куда ты поместил свою сущность?» — в этом вопросе прозвучала неподдельная заинтересованность. Профессиональный интерес шамана, столкнувшегося с новым, неизведанным явлением.

И я ответил, причём честно. Тишина в ментальном пространстве казалась осязаемой, плотной, словно туман над рекой на рассвете.

«Безумец! — хан назвал меня так. Но в этом слове не было осуждения. Скорее, уважение, граничащее с восхищением. — Ты ещё больший безумец, чем я. На такое бы никогда не решился. Вот это у тебя воля к жизни».

Я почти физически ощутил, как он качает головой. Странное чувство — воспринимать эмоции существа, не имеющего физического тела, находясь в теле, которое не способно чувствовать.

«Хватит меня нахваливать! — оборвал его. Сейчас не время для комплиментов. — Делать что?»

«Ты думаешь, шаманизм — это точная наука? — заворчал хан. Его голос в моей голове звучал раздражённо, но под этим раздражением я чувствовал замешательство. — Многие предположения, основанные на собственном опыте и опыте других, и то, что ты сделал… Я даже не подозревал, что так можно».

«Ну спасибо! — попытался улыбнуться. Мышцы, которые должны были растянуть губы в усмешке, не существовали. Была лишь идея улыбки, намерение, но не само действие. — Помог…»