Тайна доктора Авроры (СИ) - Александра Федулаева "Сандра Барро"

— Ты не обязана делать вид, что тебе весело, — мягко сказал он. — Но ты справляешься лучше, чем думаешь.

Я взглянула на него. В его глазах не было насмешки, лишь спокойное принятие.

— Это всё не для меня, Генри. Я чувствую себя... как в чужом платье на чужом празднике.

Он хмыкнул.

— Ну, по крайней мере, платье тебе идёт. Хоть и напоминает пирог с персиками.

Я рассмеялась. И вдруг стало легче.

Бал продолжался. Мне пришлось станцевать ещё раз — с сыном графини Вестон, потом с каким-то заикающимся юношей, которого подталкивала вперёд собственная мать. Каждый раз я возвращалась к своей колонне, как к пристани. За вечер я услышала не меньше трёх комментариев про «живой взгляд» и «неземную скромность», не говоря уж о двух намёках на удачную партию.

Мачеха сияла, её планы воплощались. Фелисити кружилась по залу, словно у неё выросли крылья. Я же, несмотря на усталость, понемногу переставала чувствовать себя гостьей. Было в этом вечере что-то… необычное. Не волшебство, но ощущение, что мир не делится только на чёрное и белое.

Танцы сменяли друг друга. Меня приглашали чаще, чем я ожидала — быть Рэдклиффом всё ещё значило что-то, даже если ваше поместье трещит по швам. Я кружилась в вальсе с юным виконтенком, с трудом понимала немецкий акцент какого-то маркиза, танцевала кадриль с длинноногим баронетом, который смотрел только на Фелисити через моё плечо.

В перерыве я сбежала в галерею, открыв окно и вдохнув весенний воздух. За изгородью пели соловьи, и это было куда приятнее, чем вся эта пышность. Я прислонилась к подоконнику, снимая перчатку, чтобы почесать запястье.

— Устали?

Я вздрогнула.

Глава 21

Я вздрогнула. Оборот головы, и передо мной оказался лорд Николас Сеймур. Безошибочно узнаваемый: высокий, сдержанно элегантный, с сединой на висках и прямой, чуть ироничной осанкой мужчины, который знал цену и себе, и остальному свету. Он держал в руках бокал с каким-то янтарным напитком и смотрел на меня с тем вниманием, которое невозможно спутать с любопытством. В свете свечей он казался будто сошедшим со старинного портрета — воплощением того самого аристократического обаяния, о котором пишут в романах.

— Простите, лорд Сеймур, я не заметила вас, — произнесла я, торопливо опуская взгляд.

— А я вас заметил, — с лёгкой улыбкой ответил он. — Уже несколько раз за вечер. И подумал: пора вмешаться, пока вас окончательно не заговорили до скуки юные джентльмены с непомерным самомнением и отсутствием чувства ритма.

Я усмехнулась, искоса глянув на него.

— Признаться, большинство из них действительно были либо слишком уверены в себе, либо слишком неуклюжи. Или оба варианта сразу.

— Леди Аврора. Надеюсь, я не испугал вас? — Голос у него был низкий, уверенный, чуть насмешливый, но не холодный.

— Нет, — поспешно сказала я, слегка поклонившись. — Просто... Я не ожидала компании.

— Вот и прекрасно. Спонтанность, это основа всех самых запоминающихся моментов в жизни.

Он подошёл ближе и встал рядом у окна. Мы молчали несколько секунд, глядя, как ветер шевелит кроны деревьев внизу. Не знаю, что ощущали другие дамы рядом с ним, но я чувствовала себя в безопасности.

— Вы удивительно спокойны, лорд Сеймур, — заметила я. — Будто этот бал вовсе не касается вас.

— В каком-то смысле так и есть, — ответил он, отставив бокал на подоконник. — Моя юность давно прошла. Теперь я больше наблюдатель, чем участник.

Он повернулся ко мне и мягко продолжил:

— Ваш отец просил меня присматривать за вами и вашей семьёй в его отсутствие. И, должен признаться, это одно из тех поручений, которые я исполняю с удовольствием.

Я почувствовала, как щёки вспыхнули. И дело было не только в смущении — в словах лорда Сеймура не было ни тени двусмысленности. Но было что-то другое. Забота. Почтительность. Тёплая, разумная энергия взрослого мужчины, с которым можно не притворяться.

— Я благодарна вам, милорд. — Мой голос был тише, чем обычно. — Мой отец... Он много значит для меня.

— Это видно. И он вами гордится. Вы сегодня великолепны, несмотря на то, что, подозреваю, вы не в восторге от своего платья.

Я не удержалась и рассмеялась:

— Оно напоминает мне десерт. Причём приторный. Но, похоже, это никого не смущает.

— Уверяю вас, — усмехнулся он, — большинство гостей и не подозревают, насколько вы не соответствуете своему платью. И это делает вас особенно интересной.

Наступила короткая пауза. Я опустила глаза, чтобы скрыть странное, лёгкое волнение, которое охватило меня.

— Позвольте пригласить вас на следующий танец? — произнёс он наконец, предлагая руку. — Это будет менуэт. Очень подходящий выбор, если ноги болят, а душа требует покоя.

Я вложила руку в его и с удивлением поняла, что не волнуюсь. Он вёл меня не как кавалер, который оценивает, а как человек, который поддерживает. В зале вновь закружились пары, музыка перешла в плавный, благородный ритм. Мы двинулись в танце, не торопясь, со сдержанным достоинством.

Он танцевал превосходно. Ни одного лишнего движения, не одной попытки произвести впечатление — всё просто, уверенно и так, как будто мы репетировали это заранее. Я смотрела на него, на его ясный взгляд, лёгкую полуулыбку, на сдержанную силу в его осанке, и думала, что в прежней жизни, в той, где не было мачех, балов и аристократических приличий, я бы, наверное, влюбилась в него.

Но здесь… Здесь он был недосягаем. Слишком зрелый, слишком опытный, слишком далёкий. И в то же время — единственный, кто смотрел на меня по-настоящему.

— Вы удивительный партнёр, леди Аврора, — сказал он, когда музыка смолкла. — Надеюсь, это был не последний наш танец.

— С вами — точно не последний, — ответила я, и наши взгляды на мгновение встретились.

Лорд Сеймур уверенно и неторопливо повёл меня под руку сквозь зал, направляясь к колонне, у которой стояли мачеха, Генри и... ещё один незнакомый мне человек. Я заметила его раньше, но не придала значения. Теперь же его взгляд прожигал меня насквозь. Он смотрел на нас с Сеймуром так пристально, что мне стало не по себе.

Мужчина сразу привлекал внимание. Высокий, худощавый, с аккуратной щетиной и идеально выглаженным чёрным костюмом. Но не внешность бросалась в глаза, а его манера стоять. Слишком прямо, слишком спокойно и самоуверенно. И взгляд... Он не мигал, смотрел прямо на меня, как будто уже мысленно разобрал меня на части. От этого взгляда хотелось поёжиться и спрятаться за лорда Сеймура.

— Вы дрожите, — заметил лорд Сеймур почти шёпотом. — Всё хорошо?

— Просто... Немного зябко, — соврала я, хотя зябко было скорее в душе, чем в теле.

Мачеха заметила нас и тут же расплылась в своей самой сияющей улыбке — той, что она обычно приберегала для гостей с состоянием. Генри же выглядел так, будто ему подали тухлую рыбу на серебряном блюде. Он не спускал глаз с мужчины, стоящего рядом с ним, и выражение его лица нельзя было назвать дружелюбным.

— Милорд Сеймур, — проворковала мачеха, приседая в реверансе. — Какая честь! Аврора. Дорогая... Ваш танец был просто великолепен.

Сеймур склонил голову с безупречной вежливостью:

— Леди Мэриэн, лорд Генри, — кивнул он, взглянув на третьего мужчину, который не сводил с него глаз.

— Леди Аврора и лорд Сеймур, — представила нас мачеха. — Хочу познакомить вас с лордом Гарольдом Эштоном, нашим соседом. Он недавно приехал сюда, после тяжёлой утраты — потерял супругу. Произошла ужасная трагедия.

Генри сжал губы в тонкую линию. А лорд Сеймур, всё ещё держа мою руку, произнёс ровно, почти отстранённо.:

— Лорд Эштон, примите мои соболезнования.

— Лорд Сеймур, — ответил мужчина с лёгким кивком. Его голос был мягким, даже вкрадчивым, но в нём чувствовалась неуловимая, неприятная холодность.

Гарольд Эштон посмотрел на меня и снова задержал взгляд. На этот раз он изучал меня с интересом, от которого я почувствовала себя неуютно. Мне захотелось вытереть лицо платком — словно я была вещью, а не человеком.