Тайна доктора Авроры (СИ) - Александра Федулаева "Сандра Барро"

— Думаю, на сегодня достаточно, — сказал он устало, но твёрдо. — Я распоряжусь насчёт кареты. Собирайтесь.

Мэриэн кивнула и поднялась, поправляя шаль. Фелисити выглядела понурой, но молча встала. Я с усилием поднялась с дивана — тело словно налилось свинцом. Я ещё раз оглянулась, это место уже не вызывало никаких эмоций — поскорее хотелось вернуться домой.

У выхода мы попрощались с лордом Сеймуром. Я поблагодарила его за вечер, чувствуя неловкость от того, насколько искренним он был в отличие от других. Генри обменялся с ним коротким взглядом — что-то в нём было недосказанным. Мы вышли в прохладную ночь. Карета уже ждала у подъезда. Швейцар открыл дверь, и мы по очереди заняли места. Лошади нетерпеливо били копытами, словно чувствовали моё напряжение.

Дорога домой прошла в молчании. Фелисити задремала, Мэриэн смотрела в окно нахмурившись. А я никак не могла забыть взгляд Гарольда Эштона — пристальный, холодный, словно изучающий. Меня бросало в дрожь.

Когда мы вернулись домой, Бетси уже ждала меня. Она помогла мне подняться, сняла плащ, перчатки, бережно расправила волосы. Лунный свет проникал сквозь шторы, делая мою комнату почти нереальной.

— Миледи, вы сегодня были так хороши, — сказала она, но в голосе сквозило беспокойство. — Только… вы не выглядите счастливой. Что-то случилось?

Я опустилась на стул и обняла себя руками:

— Да. Один мужчина… Гарольд Эштон. Он представился мне. Смотрел так… будто выбирал трофей. Мне стало не по себе. Я не могу это объяснить. Он меня напугал.

Бетси побледнела:

— Гарольд Эштон? Высокий, с бакенбардами? Тёмный взгляд?

— Да…

Она нервно сжала руки:

— Господи… Это он. Про него шепчутся все. Леди Аврора, это тот, про кого говорят, что его жёны умирали. Первая — от лихорадки, вторая — утонула, третья — с лестницы. И всё при странных обстоятельствах.

— Неужели это правда… — тихо сказала я, глядя на колеблющееся пламя свечи. — Он казался… опасным.

— Будьте осторожны, — предупредила Бетси. — Это очень дурной человек. Говорят, он приносит смерть. Господи милосердный…

Бетси перекрестилась.

— И он смотрел на вас, вы говорите?

Кивнув, я почувствовала, как внутри всё сжимается. Её беспокойство лишь усилило моё.

— Не думаю, что он проявляет ко мне интерес. Но… он подошёл к мачехе. Они о чём-то говорили. Она нас представила.

Бетси нахмурилась.

— Мне это всё не нравится, миледи. Но что бы ни случилось, я буду с вами.

Я слабо улыбнулась.

— Спасибо, Бетси, за всё. Я просто валюсь с ног.

Бетси отошла от меня, начала поправлять шторы и тихо бормотать молитвы. Я смотрела на неё, понимая, что в её словах скрывается горькая правда. Наконец, она выдохнула и сказала:

— Постарайтесь отдохнуть, миледи. Я принесу вам горячее молоко.

Я лишь слабо кивнула. Она поспешно вышла, оставив меня одну в полутёмной комнате.

Когда дверь закрылась, я подошла к подоконнику. На улице лил дождь. Капли стучали по стеклу размеренно, будто отмеряя время. Марс спрыгнул с кресла и потёрся о мои ноги, затем прыгнул на подоконник.

— Ты слышал всё? — спросила я шёпотом, не столько ожидая ответа, сколько надеясь, что мои мысли не ускользнули в пустоту.

Марс повернул голову ко мне, вытянул лапу и невозмутимо начал умываться, будто размышляя, стоит ли отвечать сразу.

— О да, слышал. И, смею заметить, это, судя по всему, именно тот человек, с которым твоя обожаемая мачеха вела переговоры… Как бы это назвать... о сделке под названием «брак». — наконец, изрёк он лениво.

Я вздрогнула. Услышать это вслух было неприятно, даже от Марса. Он говорил с привычной ироничной интонацией, но за ней таилась серьёзность.

— Несмотря на то, что в душе я взрослая женщина, он пугает меня… — прошептала я. — А ты уверен? Моя интуиция кричит, что этот граф тот ещё маньяк.

Марс кивнул, устроившись поудобнее.

— Слишком многое совпадает. Я, конечно, его не видел, но имя, по-моему, слышал, когда подслушивал разговор твоей мачехи. И вот это — про трёх жён. Похоже, он и есть тот старый, невезучий коллекционер. Увы, моя дорогая Аврора, мне не нравятся её планы. Но…

Он сделал паузу, наклонился и ткнулся носом в мою руку.

— ...Но твой отец никогда не допустит подобной глупости. Он слишком тебя любит.

— Да, Марс, я помню, — вздохнула я, гладя его по голове. — Ты тогда говорил, что он старый. Но ему на вид всего около сорока пяти лет. Для этого мира это уже возраст, конечно, но он не выглядел дряхлым. Скорее, опасным. И те истории...

— Сорок пять? — фыркнул он, и этот звук был скорее забавным, чем презрительным. — Ты слышишь себя? Моему прадеду было двадцать человеческих лет, когда он до сих пор гонялся за бабочками. А ты говоришь о сорока пяти!

Он поднял на меня свои проницательные глаза, и в них не было и тени цинизма, только глубокая, непоколебимая уверенность.

— Я уже сказал это и повторю снова. Отец. Он тебя любит, слышишь? Любит больше всего на свете. Он тебя оберегал всю твою жизнь, после ухода твоей матери. Он никогда не позволит, чтобы тебя отдали в руки тому, кто не достоин, кто не сможет дать тебе настоящего счастья. Твой отец — не такой, как другие лорды, которые продают своих дочерей ради выгоды. Он не сделает этого. Он ценит тебя, твоё благополучие.

Я вздохнула, потерев лицо руками.

— Но ведь он болен, Марс. Он ослаб, и я не уверена, что он знает, что творится в доме.

— Болен — не значит слеп, — отозвался кот потянувшись. — Даже если он будет на краю могилы, поверь мне, твой отец не отдаст тебя хищнику вроде Эштона. Он скорее эту мачеху выставит за дверь, чем даст ей продать тебя. Да и ты не ягнёнок на торгу.

Я улыбнулась сквозь тревогу. Его голос был как тёплый чай с мёдом — немного терпкий, но успокаивающий.

— Спасибо. Ты умеешь подбирать слова.

— Конечно, — самодовольно промурлыкал он. — Я же твой советник, напарник и официальный представитель здравого смысла.

Я засмеялась тихо, впервые за вечер. Марс поднял уши.

— Вот! Так лучше. И вообще, если уж и думать о женихах, то не о таких, от кого стынет кровь в жилах. В конце концов, на балу было немало достойных молодых людей. Почему бы не обратить внимание на какого-нибудь симпатичного молодого человека, скажем, на лорда Грэхема?

Я подняла брови.

— Ты предлагаешь мне написать ему письмо, в котором я попрошу его жениться на мне? «Ваня, я ваша навеки»? Тем более он теперь — маркиз и вступает в наследство в связи с печальным событием.

— Я предлагаю тебе перестать думать о тенях и сосредоточиться на людях, которые могут принести тебе свет. И ты, кстати, отличная партия для маркиза.

Дверь открылась и вошла Бетси с подносом. На нём стоял небольшой кувшинчик тёплого молока и тарелка маленьких пирожков с яйцом. Она аккуратно поставила всё на столик, присела в реверансе и быстро удалилась. Мы перекусили в тишине. Затем я потушила свечу и улеглась в постель. В темноте слышался только мерный стук дождя и спокойное дыхание кота. Мир, хоть и на миг, казался менее пугающим.

Я не заметила, как заснула. Сначала был мягкий полумрак — будто я просто закрыла глаза и оказалась в саду. Родной, знакомый, но каким-то образом не такой, как всегда. Цветы казались слишком яркими, листья на деревьях — застывшими, будто нарисованными. И тишина… давящая, без ветра, без птиц, только собственное дыхание, глухое и чужое.

Я шла по тропинке босиком. Земля была холодной и влажной, словно после дождя, но на коже чувствовалось что-то иное — липкое, словно кровь. Я опустила взгляд — под ногами были не лепестки роз, как казалось, а опавшие красные лоскуты, напоминавшие порванную ткань платья… или кожи. Я вздрогнула и попятилась, но тропинка исчезла. Вокруг стояли деревья — голые, чёрные, словно выжженные молнией.

Вдруг из-за одного из стволов выступила фигура. Высокая, в чёрном. Гарольд Эштон. Его лицо словно сливалось с тенью, а глаза были без зрачков — два чёрных пустых провала.