Натан тотчас прекратил миловаться с Идой.
Он молниеносно обернулся к брату. Лицо его от изумления и неожиданности вытянулось.
— Что? — прошептал он. — Как?!.. Но это невозможно!
Ивар безразлично пожал плечами и снова глотнул алой жидкости из блестящего бокала. Его пальцы, затянутые в коричневую кожу перчаток, крутили тонкую ножку стеклянного бокала, и Ивар щурил глаз, рассматривая солнечные блики на алом вине.
Глаза Натана налились кровью.
Он подскочил на ноги.
Скомкал тонкую белую ткань вышитой шелками скатерти.
Казалось, еще миг, и он взорвется и рванет ее, сметая со стола приборы и еду.
— Почему ты не сказал мне сразу?!
— Я приехал домой под утро, — небрежно ответил Ивар.
— Где ты ее видел?
— В одной из таверн, — так же лениво и нехотя ответил Ивар. — Я даже попытался ее задержать, и она оцарапала мне лицо,
И он указал на свою разодранную щеку.
— Ты даже этого не можешь сделать нормально, ничтожество, — проорал Натан. — Справиться с девчонкой!
Он налетел на Ивара.
Наверное, хотел вцепиться в него, вымещая на нем свою злобу.
Но тот отвесил огромному, мощному, сильному такую оплеуху, что Натан рухнул, как подкошенный.
А Ивар, прекратив притворяться пьяным, взял со стола салфетку и промокнул губы. Нарочито спокойно и неторопливо, пока Натан с разбитым лицом ворочался у его ног.
Ида вскрикнула и подскочила с места, чтоб помочь любимому.
Она обняла его за плечи, но даже с ее помощью Натан поднялся не сразу.
Взгляд его был бессмысленным.
Ивар же больше не обращал внимания на брата.
Он спокойно уселся на место и налил себе еще вина.
Мать стукнула об пол палкой — обычно так она усмиряла ссоры между сыновьями, — и отвернулась от Натана.
— Тебя следовало бы примерно наказать! — рыкнула Ивару мать. — Я с удовольствием выжгла бы тебе клеймо на коже, прямо на твоем безмозглом лбу, за то, что ты упустил девчонку! А еще лучше было б затравить тебя псами! Расскажи поподробнее, — зло потребовала она у Ивара.
— Я хотел задержать ее, — холодно и бесстрастно ответил Ивар. — Но, когда я вцепился в нее, в таверне… убили одного влиятельного и важного человека.
— Важного! — раздраженно фыркнула мать. — Какое-то гнусное ворье — Это важный человек?!
— Для такого же гнусного ворья, — ответил Ивар спокойно. — Очень важный. За этого человека гнусное ворье убило пятерых, только заподозрив их в злодеянии. Так вот, Никаниэль ускользнула, пользуясь суматохой. И больше я ее не видел.
— Как возможно, — пробормотал изумленный полученной оплеухой Натан, с трудом усаживаясь на стул, — что ты не смог ее удержать?..
Он не сразу смог усесться на свое место.
Ида втащила его на стул, пока он переводил дух и приходил в себя.
Мать его уничтожающе глянула на него.
— Ты действительно не понимаешь? — рявкнула она. — Не знаешь, отчего женщины свирепеют и становятся сильнее мужчин?! Да твоя жена беременна от тебя!
— Этого быть не может, — слабо возразил Натан. — Ни один из нанятых лекарей мне не сказали об этом…
— Значит, срок был мал! — проорала мать, стукнув палкой. — Или врач неувиде ее положения! Или скрыл! Но она беременна, в этом я уверена! Ты упустил из рук то, ради чего женился — наследника!
— Это твои домыслы, — упорствовал Натан.
— Да? А камешки, — старуха мать вдруг рассмеялась. — Графиня де Олен сегодня похвасталась приобретением прекрасного рубина. Нового, не ограненного. Прекрасного и довольно крупного. Нового.
— Что!.. — вскричал Натан, багровея. — Этого быть не может! Месторождения рубинов давно исчерпаны, невозможно появление новых!.. Нет!
— Твоя жена беременна златоведом, — злорадно прокаркала старуха. — Дар семьи передался не тебе и не Ивару — ее ребенку. Поэтому появились новые рубины. Будут и еще.
Ивар смолчал, попивая вино.
Натан, казалось, был абсолютно разбит новостями.
— Мы могли бы окружить эту девку заботой, любовью и вниманием, — яростно продолжила мать-герцогиня, — могли ее гладить по головке и доить из нее камни! Мы могли стать богаче, намного богаче! Все девять месяцев мы могли богатеть! Мы купались бы в деньгах! Мы подарили б короне самые крупные и красивые камни и стали б навечно друзьями молодого короля! И были б самой влиятельной семьей в наших краях! Но ты, похотливый скунс, предпочел лизаться с твоей нетерпеливой рыжей сучкой и вспугнул жену! Ты все это потерял из-за свой похотливости, идиот!
Глава 26
В городе мы прикупили еще сена для нашего осла и мешок овса — кормить его.
Потому что скоро ему придется как следует потрудиться.
В домик Марты мы вернулись очень поздно.
Практически ночью.
Марта встретила нас с фонарем, не то долго пришлось бы нам плутать по кустам.
— Ах, — воскликнула она, увидев Стира, — мальчишку какого притащила! Молоденький какой, и тощий! Что ж за работник-то из него выйдет?
— Хороший работник, — отрезала я. — Это мой брат, Стюарт. Честный и добрый юноша. У него и руки, и сердце золотые.
Однако, Марта была права — Стир был на удивление худым.
Я всегда думала, что он вырастет в доброго и мощного великана.
А он был тонким, как пятнадцатилетний мальчишка.
И на ужин, немудреную кашу, хлеб и кусок холодного окорока, он набросился жадно, будто ничего вкуснее не ел уже много дней.
— Вы ведь как будто не бедствовали, — удивилась я, зажигая свечи, чтоб немного осветить наш домик. — А ты голоден, как волк. Стюарт, торопливо жуя, глотая и давясь, исподлобья посмотрел на меня.
— Мать боялась, что я растолстею и разонравлюсь невесте, — сухо ответил он. — Она настаивала, что хочет выйти замуж за чистого, юного мальчика.
— А самой лет сорок! — ужаснулась я. — Она ведь совсем не молода!
— Зато богата, — заметил Стир. — Поэтому мать готова была на все, чтоб получить ее деньги. Она недокармливала меня и поручала работы больше, чем слугам.
— Ужасно, — выдохнула я. — Но можно ж было…
— У братьев попросить? — усмехнулся Стир. — Они тоже сидели на голодном пайке. Мать строго следила за тем, чтобы никто не съел больше положенного. Кухня была под замком, кладовка тем более.
— Бедные дети, — вздыхала Марта и подкладывала Стиру куски побольше.
— Теперь ты не будешь голодать, — пообещала я. — Никогда.
— Но как? — удивился Стир. — Откуда у тебя деньги? И чем мы будем зарабатывать?
— Будем добывать рубины, — просто ответила я. — Подтвердим у казначея право Марты на этот домик и землю, и откроем прииск. Вот в этом мне нужна твоя помощь. Поначалу сами будем копать землю. А потом наймем кого-нибудь. Ты будешь следить за рабочими, вести учет камням.
Стир чуть не подавился.
— Рубины? — не веря своим ушам, произнес он. — Ты это сейчас серьезно?
Он таращил на меня глаза, будто я предлагала ему королевскую корону.
— Да, — ответила я. — Вполне.
Стир лихорадочно соображал.
— Но если это правда, если здесь прииск, — проговорил он, отодвинув тарелку с недоеденной кашей, — то мы будем сказочно богаты! И тогда можно будет…
Он осекся. И я договорила за него:
— Отнять у матери остальных детей?
Стир кивнул.
— Она все равно распродаст их, — с горечью произнес он. — Действительно, как борзых щенков! А перед этим сломает. Сделает из них покорных кукол. Запугает, забьет, научит говорить по команде и прислуживать новому господину. Я давно хотел удрать, заработать денег и забрать к себе хоть кого-то, но…
— Но?..
— Она как чуяла, старая ведьма, — глухо ответил он. — То заморит голодом и работой так, что сил не было идти. То кто-то заболеет, и мне приходится за ним ухаживать. Не бросишь же.
— Тоже мне, тайна, — усмехнулась я. — Наверняка Максимилиан раскрывал ей твои планы. Наушник и подлиза…
Брата Макса я не любила.
Он был… словно назойливая муха. Вечно лез в лицо, говорил вкрадчивым и ласковым голоском.
