Князь: Попал по самые помидоры (СИ) - Фокс Гарри

Сэр Годфрик же стоял в экстазе. Его лицо сияло. Он смотрел на меня, как на сошедшую с небес икону.

— Это… не князь… — бормотал он, обращаясь к потолку или к высшим силам. — Это… БОГ! И все народы… падут перед ним… И сольются… в экстазе… во славу Роксане! И каждый… будет помнить… тот день… — его голос дрожал от благоговения, — … когда он… дозволил… мурлыкам… быть… в нашей… одинокой постели!

Бертрам просто бесшумно плакал в углу, обняв колонну.

Я шел, ведя дрожащую Элиану к кабинету, и думал только одно: Я собрал не команду. Я собрал ходячий, говорящий АБСУРД. С таким «эскортом» к королю? Да меня там примут за главаря секты умалишенных! Или сожгут на костре как ересиарха. Все пойдет по самой что ни на есть…

Мои мысли прервались. Элиана, которую я вел за локоть, вдруг сама сжала мою руку. Сильно. Ее пальцы вцепились в мои, как когти. Я удивленно взглянул на нее. Мы были уже у дверей кабинета.

Она подняла заплаканное лицо. Слезы еще блестели на ресницах, но в бирюзовых глазах не было и следа прежнего отчаяния. Там горел холодный, язвительный огонь. Губы ее изогнулись в едва заметной, горькой усмешке. Она встала на цыпочки и прошептала мне на ухо так тихо, что лишь драконья чуткость позволила уловить слова. Шепот был острым, как лезвие, и полным горькой иронии:

— Силой… меня хотите взять, да? Вам… так нравится? Как в той ванной? Или… — она кивнула в сторону холла, где остались Лира и Ирис, — … у вас теперь коллекция? Униженных? Подарочных?

Дверь кабинета была перед нами. За ней — не тишина и переговоры. За ней бушевал новый вихрь. Вихрь боли, гнева и страшной, отчаянной игры женщины, потерявшей все, кроме оскорбленной гордости. И я только что втянул себя в его эпицентр. Добро пожаловать в ад, князь. Собственного производства.

Глава 11

Бабы дерутся! Сэр Годфрик, несите попкорн!

Дверь кабинета захлопнулась за нами, отсекая гул холла, всхлипы Бертрама и мурлыкающие угрозы Лиры. Тишина здесь была гулкой, напряженной, как струна перед разрывом. Я указал Элиане на кресло напротив моего массивного «драконьего» стола. Она села, отряхнув невидимую пыль с бирюзового шелка платья, ее осанка вновь стала безупречной, воинственной. Следы слез еще блестели на щеках, но в бирюзовых глазах не было и тени недавнего отчаяния — только холодная сталь.

Я опустился в свое кресло, чувствуя, как чугунная тяжесть в голове сменяется знакомым напряжением политической игры.

— И что это? — начал я, разводя руками. — К чему весь этот… концерт? Падение на колени, рыдания, клятвы верности «как пса»? Довольно театрально, даже для Штормгарда.

Элиана нахмурилась, ее тонкие брови сошлись у переносицы.

— Какой концерт? — она отчеканила каждое слово. — Разве Вы не в курсе, в каком положении мой дом находится? На грани уничтожения. Каждый день гибнут люди. Каждый день Аскаронская чума подбирается ближе к стенам. Когда гибнет все, что тебе дорого, гордость становится непозволительной роскошью.

Я усмехнулся, постукивая пером по столу.

— Сильно ударило по эго? Это падение на пол? Признание себя «подарочным приложением»? — Я поймал ее взгляд, пытаясь разглядеть хоть искру былого огня. — Или это новый уровень игры?

Бирюзовые глаза сверкнули.

— Порой приходится чем-то жертвовать, князь. Личным. Очень личным. Может, перейдем к делу? — Ее голос был ровным, но в нем чувствовалось напряжение натянутой тетивы.

Я тяжело вздохнул, откидываясь на спинку кресла. Шах и мат. Она загнала меня в угол своим «деловым» тоном.

— Хорошо. Для начала скажи, чего ты хочешь. Конкретно. Без слез и театра.

Элиана выпрямилась. Глаза загорелись холодным светом полководца, составляющего условия капитуляции.

— Я хочу, — начала она четко, формально, — гарантированной защиты региона Штормгард от нападений Аскаронского королевства силами Драконхейма. Гарантированной защиты от посягательств герцогов и графов нашего королевства, которые видят в нашей слабости возможность поживиться. Права управлять моими землями, моим народом. И… — она сделала едва заметную паузу, — … обещание не угнетать народ Штормгарда. Не выжимать из него последние соки в угоду Вашей… казне.

Я внимательно слушал, мысленно прикидывая стоимость такого «щита». Армия, логистика, политический риск…

— А что получу взамен? — спросил я прямо. — Кроме «подарочной» жены и региона на грани коллапса?

— Земли, — ответила она без колебаний. — Мою армию, сколько ее осталось. Мой народ. Все ресурсы Штормгарда — рудники, леса, порты. И… — она посмотрела мне прямо в глаза, — … тайные знания Дома Штормгард. Архивы. То, что копилось веками. То, что может быть полезно… Драконьей Крови.

Тайные знания. Это звучало интригующе. Очень. Но…

— Если я возьму тебя в жены, — начал я, переходя на более опасную территорию, — мне придется объясняться. С моей любезной тетушкой из Аскарона, которая уже прислала мне одну невесту и пять тысяч кошковоинов. И с королем Вильгельмом, который и так смотрит на меня, как на занозу в заднице. Отношения и так натянуты хуже тетивы перед выстрелом. — Я наклонился вперед. — Плюс… мне нужны жены, которые будут себя вести послушно. Рожать наследников. Не устраивать скандалы. А учитывая твою любовь фыркать, как недовольный конь, и размахивать мечом на передовой… — Я кивнул в сторону, где за дверью маячил призрак Лиры. — Это может стать проблемой. Большой проблемой.

Элиана сжала губы. В ее глазах мелькнуло знакомое пламя — пламя воительницы, загнанной в клетку.

— Вы хотите… запереть меня? — спросила она тихо, но с такой силой, что слова будто обжигали. — В золотой клетке княжеского гарема? Отобрать меч? Заставить вышивать крестиком и пить чай с булочками? — Она сделала глубокий вдох. — Если… если это спасет мой народ… то я готова пойти на это. Но…

Но. Это «но» повисло в воздухе, густое, как дым после взрыва. Что скрывалось за ним? Бунт? Тайный план? Отчаяние?

И тут дверь кабинета распахнулась. Без стука. На пороге стояла Ирис.

И… что за черт⁈ Ее платье… Оно стало еще короче! Черная ткань, и без того откровенная, теперь едва прикрывала бедра. Она явно отстегнула часть нижних оборок или подняла подол. И когда она вошла, неся поднос с фарфоровым чайником и чашками, я отчетливо видел черные кружевные трусики с каждым ее шагом. Она шла с подчеркнутой небрежностью, будто демонстрируя товар.

— Чай, Ваша Светлость, — произнесла она ледяным тоном, ставя поднос на стол с таким грохотом, что чашки задребезжали. Ее синие глаза скользнули по Элиане с таким презрением, что могло бы испепелить. Потом она взяла одну чашку, налила кипятка… и ее рука с чашкой намеренно поехала в сторону Элианы. Не «случайно» задела. Целенаправленно двинулась, чтобы опрокинуть обжигающую жидкость на бирюзовый шелк!

Рефлексы попаданца, обостренные драконьей кровью и годами уворачивания от офисных интриг, сработали быстрее мысли. Моя рука метнулась вперед, как кобра. Пальцы сжали раскаленный фарфор за мгновение до того, как чай мог ошпарить Элиану. Несколько капель все же брызнули на скатерть.

— Ой, — произнесла Ирис с фальшивым сожалением, отводя глаза. — Я такая неловкая сегодня. — Потом ее холодный, как айсберг, взгляд упал на меня. — А Вы… такой ловкий.

Я поставил чашку на стол, чувствуя, как гнев начинает кипеть под черепом.

— Да, — ответил я спокойно, глядя на нее. — Было бы нехорошо, если бы леди Элиана ошпарилась. Пришлось бы срочно снять с нее платье. Осмотреть ожоги, знаете ли.

Ирис фыркнула, скрестив руки на груди (отчего декольте стало еще опаснее).

— Еще чего! — язвительно бросила она. — У нас нет лишних платьев на каждый случай! Особенно таких… дорогих. — Она кивнула на наряд Элианы.

Нет лишних платьев? — Мысленно я расхохотался. — Мне кажется, на каждом углу этого поместья уже валяются платья, кружевные комплекты и прочие «аргументы» женской войны. Эх. А ведь совсем недавно Ирис восхищалась Элианой, называла ее «воительницей», а меня — «навозным жуком» перед ней…