Егерь. Опасная Зона (СИ) - Скиба Николай

Некоторые были совсем свежими, с ещё не высохшими остатками мяса, сухожилий и шерсти. На них копошились мухи и жуки-могильщики, создавая отвратительное жужжание. Другие кости были выбеленными временем, отполированными до костяного блеска годами дождей и ветров.

Но самое страшное — все без исключения носили следы мощных челюстей. Глубокие борозды от клыков пересекали черепа, как шрамы от сабельных ударов. Даже человеческий череп был проломлен одним точным укусом в затылок — классический медвежий приём убийства.

Это было не просто место кормёжки хищника. И размеры некоторых костей говорили о том, что здешний хозяин охотится на зверей куда крупнее любой рыси. По распределению останков я мог прочесть целую историю — хищник затаскивал добычу сюда для неспешного пожирания, словно в личную кладовую. Характерные царапины на камнях показывали, как он перетаскивал туши.

— Господи, — выдохнул я.

Даже самые крупные бурые медведи не оставляли после себя такого количества костей. Да и кости у них в берлогах в основном рыбьи, иногда — остатки туш, которые мишка не доел.

Красавчик тревожно запищал, его маленькие когти впились в ткань рубашки. Я поднял голову и увидел, что зверёк весь съёжился, прижав уши к голове. Его маленькое тельце дрожало не от холода, а от первобытного, животного ужаса.

Я осторожно погладил его по спинке, пытаясь успокоить.

Афина внезапно застыла и тихо рыкнула — звук был коротким, но пронзительно тревожным. Предупреждение.

— Что? — прошептал я, следуя за её взглядом.

Хруст.

Тихий, осторожный. Звук костей под чьими-то лапами.

Из глубины ущелья доносились звуки. Медленные, размеренные, тяжёлые. Будто кто-то очень крупный и массивный осторожно переступал с лапы на лапу по усыпанному костями дну расщелины.

Шаг. Долгая пауза. Ещё шаг. Снова пауза.

Но в этой походке было что-то странное. Зверь двигался осторожно, словно сам ожидал подвоха. Между шагами я слышал другие звуки — тяжёлое, хриплое дыхание, скрежет когтей по камню, и что-то ещё. Странный, сладковато-гнилостный запах, от которого хотелось зажать нос.

И с каждым звуком источник приближался к нам.

Я инстинктивно сжал рукоять ножа крепче, хотя прекрасно понимал — против того, кто годами собирал здесь такую коллекцию черепов, мой клинок может и будет полезен, но намного ли?

Сердце колотилось в груди так громко, что я заволновался — хищник услышит этот стук за сотни метров. Адреналин обжигал вены, все мышцы напряглись до предела. Рот пересох от напряжения.

Быстрее… Афина.

Сила 13+1+1+1+1+1+1+1+1= 21

Достигнут второй порог характеристики Сила.

Улучшен пассивный навык: Невероятная мускулатура (F+)

Эффекты улучшения:

Укрепление челюстного аппарата: Челюсти становятся массивнее, клыки — длиннее и толще.

Времени рассматривать улучшения нет. Так, значит 21 нужно, у меня осталось 9, ловкость или поток? Магия или физиология? Ловкости против такого медленного существа и так достаточно, чёрт, рискую!

Поток 5 +3 = 8

Достигнут первый порог характеристики Поток.

Навык «Ядовитые когти и клыки» улучшен.

Ядовитые когти и клыки (F) — слабо действующий замедляющий яд. Ослабление мышечного тонуса — яд расслабляет мускулатуру, снижая силу ударов и скорость движений врага.

ЕСТЬ! Но… Едва успел.

Из густой тени в глубине ущелья медленно, словно кошмарное видение, выдвинулась огромная морда.

Сначала я увидел глаза — два мутно-жёлтых огня размером с чайные блюдца, в которых плескалась злоба и болезненная агрессия. Зрачки были широкими и лихорадочными, как у бешеного зверя. В их глубине читалось не просто голод — там была ярость и боль, делавшая хищника ещё опаснее.

Потом в полумраке блеснули зубы — кривые, покрытые зеленоватым налётом клыки, между которыми висели лоскуты гниющей плоти. Смрадная слюна капала с пасти на каменное дно, и там, где она попадала, камень покрывался тёмными пятнами.

А затем из тени полностью вышел её владелец, и мой мир…

Дрогнул.

Зверь был огромных размеров, но его вид внушал… отвращение.

Стоя на четырех мощных лапах, он был ростом мне по грудь. Когда-то тёмно-бурая шерсть теперь свалялась клоками, местами вылезла, обнажая покрытую язвами кожу. От его тела исходил тошнотворный запах разложения, смешанный с кислой вонью болезни.

Звериный кодекс: Заражённый медведь.

Эволюционный ранг: F .

Уровень зверя: 19.

А та стая уровнем выше уже в ужасе чуть отступила от логова.

Но я зажат в тиски.

Медведь остановился метрах в пяти от меня и медленно склонил массивную голову набок. Он демонстрировал болезненную агрессию. Его взгляд метался, он то и дело оскаливался без причины, а задние лапы нервно переминались с места на место. Болезнь явно поразила не только тело, но и разум хищника. Или его так изменил раскол?

Зверь рычал — низко, гортанно, звук походил на бульканье воды в засоренной трубе.

Кровь в жилах превратилась в лёд.

Медведь сделал ещё один неторопливый, но агрессивный шаг вперёд. Его когти со зловещим скрежетом царапали каменное дно. Массивная пасть приоткрылась, и оттуда повалил зловонный пар.

Но зверь не спешил нападать. Что-то его настораживало — может быть, незнакомый запах, а может, инстинктивное чувство опасности.

Расстояние между нами сокращалось с каждой секундой.

Четыре метра.

Три с половиной.

Медведь принюхивался, его ноздри раздувались, голова поворачивалась то ко мне, то к выходу из ущелья.

В этот момент, когда смерть буквально дышала мне в затылок, я понял три вещи.

Первая: у меня есть лишь призрачный шанс победить это доисторическое чудовище. Мой нож, моя ловкость, помощь питомцев — всё это было каплей в море против такого противника. Но медведи для меня медленные, если учитывать пройденную эволюцию. Этот зверь — зверь силы, а ещё он… Болен.

Вторая: ветряная рысь была не жертвой в этой истории. Она была охотником высочайшего класса, который использовал не только собственную силу, но и интеллект, хитрость, знание территории и даже других хищников как инструменты для достижения цели.

Третья: настоящей добычей в этом лесу с самого начала был…

Я.

Глава 11

Медведь замер на мгновение, его мутные глаза изучали нас, словно оценивая, стоит ли тратить силы. Массивная голова поворачивалась медленно, неумолимо, как башня осадной машины. Из тёмной глубины пасти капала зловонная слюна, шлёпаясь на древние кости.

Запах ударил волной — сладковато-кислая вонь плоти, смешанная с едким смрадом застоявшейся крови. Я инстинктивно задержал дыхание, но миазмы всё равно проникали, обволакивали горло липкой плёнкой.

Красавчик съёжился в комок на моём плече, его крошечное тельце дрожало так сильно, что я чувствовал вибрацию через ткань рубашки. Острые коготки впились в кожу до боли — зверёк цеплялся изо всех сил, подавляя первобытный позыв бежать без оглядки.

Я знал этот момент. Слишком хорошо знал.

Последний миг тишины перед бурей.

Раненый медведь решал — атаковать или отступить. Такое я уже видел.

В эти секунды всё замирало. Лес затаивал дыхание. Ветер стихал. Птицы умолкали. Даже сердце, казалось, на миг останавливалось, давая хищнику принять решение.

И я всегда чувствовал этот момент кожей.

Медленно, с жутким скрежетом, который эхом отдавался от каменных стен, тварь подняла морду. Мускулы на шее напряглись, вздулись под свалявшейся шерстью. Грудная клетка расширилась, втягивая воздух.

И он издал рёв.

— ГРААААААРРРРРРАААААААААААААА!

От этого рёва кровь застыла в жилах, превратившись в ледяную кашу.

Красавчик не выдержал. Он сорвался с моего плеча с истошным писком ужаса и метнулся в сторону, его белоснежное тело мелькнуло среди костей. Зверёк забился под выступ скалы, прижавшись к камню и дрожа всем телом.