Чужая тень II (СИ) - Михалек Дмитрий Владимирович

За моей спиной уже пробиралась ко люку семья шляпников.

Ножи ударили наотмашь, отсекая тупую голову первого зомби, дерзнувшего оказаться передо мной. Я пнул его на этот раз обычным пинком, сбрасывая тушу к его товарищам, чтобы хоть немного помешать им подниматься ко мне.

— Свет! — выдохнул я.

Зомби поморщились и заскребли по лестничным ступеням, будто только светомагия способна была пробиться сквозь мертвецкую дымку их глаз.

Я медленно отступал, а они крались, скалясь и щелкая гнилыми зубами, уже сточенными до щербин и от этого еще более опасными. Правая рука заныла, будто напоминая мне об укусе внутри сферы.

«Я вставил некроконструктам инстинкт сообщать личу о встречах со светомагом или паладином с аурой по невербальной некросети, а также настроил зомби второго и третьего типов не атаковать, а действовать волнами, тратя Ци противника на дорогие защитные средства. Это дало отличные результаты даже с превосходящими меня по лиге культиваторами. Занятно, что мертвецы хоть и являются порождением моей воли, атакованный ими культиватор не считается сферами вызванным на поединок. Так я могу не опасаться, что за мной придут звери высших лиг как за нарушителем закона сфер. Возможно, это из-за того, что некроконструкт не поглощает артефакт противника. Заметка: Надо будет разработать способ, чтобы мертвецы могли оповещать лича о силе культиватора, загонять его, словно зверя, передавая сведения личу должного уровня, чтобы, победив, тот мог бы забирать артефакт и приносить его мне. Мечты… Мечты…»

— Вот! Научный подход нормальные люди две с половиной тысячи лет к культивации делали, а ваши за полторы тысячи ввергли всё наследие предков в какую-то охоту за колдунами, — восхитился Зэр ремаркой автора.

— Этот научный подход людей жрёт и в себе подобных обращает, — напомнил я Зэру, не заметив, как коснулся спиной стены коридора.

Зомби уже не нападали, а, рыча, отбегали от меня и снова кидались, останавливались за пяток шагов и снова отбегали на четвереньках.

Я взлетел в люк, освещая чердак лучиком света. Меня уже ждала семья шляпников. На этот раз нож был у мужичка, а его супруга жалась к его спине.

Подойдя к каменному блоку, весившему, наверное, как половина коня, и уперевшись в него руками, я подвинул его на прежнее место, закрывая зияющее отверстие.

— Так, теперь выход с чердака… — проговорил я и направился мимо лавочников на другую сторону крыши.

Серые доски оказались не такими прочными, как могло показаться на первый взгляд, и я без труда вырвал их одну за одной голыми руками, затем, обернувшись к семейной паре, указал на проход, который уже заливало алое вечернее солнце:

— Ну! Там, впереди, безопасно. Но на улицы вам лучше не спускаться.

— Спасибо тебе, кто бы ты ни был! — затараторил лавочник. — Всегда заходите в наш магазин, всегда!

В ответ я лишь кивнул, провожая их взглядом. Сквозь балки и сухие опилки уже пробивался дым. Интересно, мелькнула мысль, в какой это магазин меня пригласил шляпник, если сейчас этот сгорит дотла?..

— Райс, я заглянул сквозь крышу. Там тоже арбалетные гнёзда и тяжелая дверь, — сообщил появившийся рядом Зэр.

— Ну и как быть? — развел я руками, пряча саи.

— Ломай стену тут! — указал Зэр сквозь боковину чердака прямо над люком. — Она вплотную прилегает к крепости.

— Там же камни необъятные…

— Да, но кладка прямая, а не полигональная. Кроме того, ты световоин серебряной лиги, а это — всего лишь камни.

— На них антикультиваторный заслон.

— Когда обезьяна взяла в руки камень, она стала человеком! Вот и ты возьми камень! — указал Зэр взглядом на плиту, закрывающую люк. — Только поторопись. Когда откроешь люк, появится тяга, как в печке, и всё пламя рванет сюда!

— Слушай, откуда ты знаешь про эту теорию происхождения людей? Ее же впервые упоминают в книгах про Триединого, а ты же жил раньше.

— Да чушь этот ваш Триединый! Даже дети знают, что человек — это зверь из сферы, которого выпустили предыдущие народы. Мы были для них великанами, как кара за их дела и нарушения закона сфер. Но когда мы уничтожил всех лилипутов, то стали плодится и размножаться и, не желая возвращаться в сферы, заняли Тёмный мир.

— Звучит еще бредовей, чем происхождение от обезьяны, — хмыкнул я и подошёл к плите.

— К тебе это не относится. Это — история Темного мира, а ты, светломирец, будь добр бери камень и ломай эту дурацкую стену, пока мы тут не сгорели с тобой из-за твоей болтовни!

— Моей болтовни? — переспросил я и, улыбаясь, поднял плиту.

Затрещали балки. Вырвавшиеся из отверстия языки пламени тут же лизнули мою одежду. Я размахнулся и, крутанувшись вокруг своей оси, засадил камнем по смежной с цитаделью стене.

Глава 18

Казематы Триединого

Доски чердачных перекрытий выгнулись в ее направлении. Пламя из люка, пыхнув, взмыло до самой крыши, выползая по остроконечному потолку к тому пролому, через который ушли шляпники. Я невольно поморщился от дохнувшего мне в лицо жара.

— Отойди и раскрути плиту в руках, а потом запусти, как снаряд из катапульты! — посоветовал Зэр.

Вместо катапульт армия Переката моего времени давно уже имела пушки и несколько баллист с фугасными фитильными наконечниками, но смысл совета был понятен и так.

Нагнувшись, чтобы не быть опаленным огнем, я старался не дышать гарью и пару раз смахивал с волос обжигающие голову искры. О причёске можно было забыть. Я приподнял блок и начал его раскручивать, надеясь лишь на прочность пола.

Виток и ещё виток. Я концентрировал своё Ци на том, чтобы удерживать плиту и одновременно не поддаться её инерции. Наконец на одном из оборотов я отпустил импровизированный снаряд, придав ему толчком обеих рук дополнительную энергию. Плита устремилась в точку, где уже была намечена проломленными досками мишень.

Грохот и скрип сухих досок слился с громыханием камней, ознаменовав мой успех. Пламя получило дополнительную тягу и теперь лезло еще и в цитадель.

Выхватив арбалет и приведя его в боевое положение, я наложил на себя «стойкость кедра», вдруг осознав, что защита стала лучше, явно вырастив до «стойкости храма».

Я рванул в пролом и, пробегая через пламенную завесу, на мгновение зажмурив глаза. Под моими ногам вдруг стало пусто, и я рухнул вниз, инстинктивно балансируя на чём-то неровном. Правая нога подкосилась, и я осел. Культивационная сила больше не поддерживала меня, и арбалетная рана в ноге вновь напомнила о себе резкой болью.

Осмотревшись по сторонам, я понял, что оказался на какой-то лестнице. Судя по доносившимся из-за каменных стен звукам, на улице шёл плотный бой. Цитадель жгла и отстреливала восставших зомби.

Я увидел их первым. С нижних этажей ко мне бежало двое стражей со щитами и булавами, но без каких-либо шлемов: святые отцы явно не привыкли к равным боям «строй на строй». Я навскидку разрядил арбалет, попав в глазницу первому. Второй прикрылся щитом и, перепрыгнув через тело сотоварища, побежал быстрее. Я быстро перезарядил арбалет и выстрелил чуть выше колена, пробив стражу ногу. Тот рухнул на ступени и застыл на лестничном пролете под накрывшим его щитом. Я поднялся и, прихрамывая, обошел его и направился вниз. В самом деле, зачем мне проливать лишнюю кровь, когда противника устраняет банальный болевой шок? Я же не они, в конце концов…

Моей конечной целью был подвал: во всех порядочных замках и крепостях там часто располагались пыточные и тюремные камеры. Я спускался, а щит убитого болтался на моем предплечье пока я натягивал тетиву заново. Карманный арбалет хоть был и небольшим, но всё же требовал силы обеих рук.

В холле перед дверью, той самой, у которой снаружи меня поливали смолой, всё, от стен до лестничных перил, было украшено золотом. В глазах аж рябило от треугольников и сияющих ликов одних и тех же людей, подающих с картин минерал, колосья и детей. В углах холла первого этажа стояли муляжи рыцарей в доспехах и с алебардами. Я убрал арбалет в разгрузку и взял одну из алебард так, что за спиной оставалась большая часть древка. Для боя внутри помещения она не очень годилась, хотя во всем остальном была отличным оружием, но все-таки…