Я смотрю, как Велик с аппетитом уплетает жареных лягушек и, как ни странно, на душе становится чуточку легче и теплее. Как бы он ни жаловался, а дров наколол, печку растопил, и даже нам обоим ужин раздобыл. На столе горит масляная лампа, он сумел найти где-то масло или жир.
– Спасибо, – с улыбкой произношу я. – Ты всё-таки сегодня молодец.
– М-м… было бы за что, – бормочет Велик, облизывая лягушачью лапку. – А ты уже стала наставницей? Мы скоро отсюда выберемся?
– Не стала, но, кажется, мне удалось найти важных союзников. Завтра будет видно.
– Хорошо, потому что я очень устал, – говорит божок, кладя на тарелку обглоданную лягушку. – А ещё Водяной сказал, что я не похож на бога, а похож на домового. А это низшие создания! Как же так? Что со мной не так? Я должен выглядеть величественно!
– Ну, может тебе поменять имидж? – шутливо говорю я, чувствуя, что глаза начинают закрываться.
– Что такое «имидж»?
– Внешность, образ… – тяну я сонно, подавляя зевоту.
– А это идея! Постричься? Покрасить волосы в оранжевый? Вот у водяного зелёные усы – сразу видно, он не так-то прост, а! Мне тоже нужны запоминающиеся детали во внешности.
– Да, но главное не переборщить, – соглашаюсь я.
Бормотание Велика становится далёким, я слушаю его в пол-уха. Чувствую, что засыпаю прямо на стуле, но так пригрелась и устала, что даже не могу встать.
Меня приводит в чувство громкий стук в дверь. Я едва не подскакиваю, сердце испуганно ёкает. Кого в такое время могло принести?
Велик тоже с опаской косится в сторону коридора.
– Спрячься, быстро, – велю я. – А лучше выйди через заднюю дверь и подожди у сарая, потому что, если это Рагнар с очередными обвинениями, он может войти без спроса и найти тебя. Тогда нам точно конец – он в домовых не верит.
– На улице холодно-о…
– Велик! – шикаю я.
Божок поджимает губы, но послушно спешит прочь. А я иду к двери, сна больше ни в одном глазу.
– Кто там? – спрашиваю я строго.
Дверь хилая, в землях безмужних замки запрещены, ведь воровать у нас нечего, а Дарина может зайти в любой момент. Есть старая задвижка, чтобы запираться на ночь, но она едва жива.
– Добрый вечер, лира Анна!
Голос мужской и мне незнаком. Это точно не Норд, но теперь хочется, чтобы был он. Незнакомец, пришедший в такой час, пугает ещё больше.
– Что вам нужно? – холодно спрашиваю я, а сама озираюсь в поисках оружия.
У меня лишь старая метла в коридоре, да тупой нож на кухоньке.
– Меня зовут Радимир, я сегодня жду вас весь вечер, увидел, что вы приехали и пришёл, уж простите за наглость. Хотел поговорить, откроете?
Радимир… это Радик, чтоб его!
В груди противно тянет тревогой и лёгкой паникой. Репутация Радика говорит сама за себя. Я бы могла поверить, что он мужчина, которому можно доверять, но видела синяки Еси. Он жестокий, каким бы добрым сейчас ни был его голос.
– Добрый вечер, лир Радимир. Вы верно отметили, что я поздно вернулась с работы. И поэтому немного устала и сейчас ложусь спать. Если вы не против, поговорим позже, и желательно днём, – я стараюсь говорить вежливо и спокойно.
Лучше его не злить. Внутри теплится надежда, что Радик уйдёт, но я понимаю, шансов крайне мало.
– Анна, – начинает фамильярничать он. – Я знаю, что Есения рассказала тебе о моих намерениях. Поговорим сейчас? Много твоего времени я не займу, зато я принёс тебе подарки.
– Боюсь, что я не считаю приличным открывать дверь мужчине в такое время, – в моём голосе проскальзывают стальные нотки. – Будьте любезны уйти. Поговорим позже.
– Да, я слышал от лиры Дарины, что ты с гонором. Тем приятнее будет укротить, – в голосе Радика слышится предвкушение и даже веселье.
Я едва успеваю сделать вдох, как Радимир наваливается на дверь и делает толчок, вырывая абсолютно бесполезную щеколду.
Я успеваю лишь податься назад, вскрик замирает в горле.
– Щеколда в этом доме всегда была слабая, – щерится в улыбке Радик.
Полутьма не даёт мне как следует разглядеть Радимира, но всё же я вспоминаю, что уже видела его.
Когда Дарина стригла мои волосы, Радик стоял рядом с Нордом и пялился на меня. Я отлично запомнила его слегка полноватую фигуру и острую бородку.
– Что вы себе позволяете? – мой голос звенит от ярости и страха.
Радик входит в дом вальяжно и по-хозяйски. В руке он держит объёмный сверток.
– Я избавил тебя от необходимости изображать благочестие, – широко улыбается Радимир. – Считай это помощью.
Он думает, я изображаю?!
– Вы называете то, что вломились в дом к беззащитной женщине, помощью?
– К старой деве, – поправляет меня Радик. – Всё-таки у вас права несколько иные, не так ли?
Настоящий хам и подонок, который выкрутит любую ситуацию в свою пользу.
– Я считаю, что у меня есть полное право не находиться наедине с мужчиной, которого я даже не знаю.
– Сейчас и познакомимся. Предлагаю немного снизить градус беседы. Прости, если напугал, милая. Хорошо? – Радик подмигивает мне, а затем протягивает свёрток: – Это тебе.
Стою на месте, не делая попыток взять подарок.
– Мне не нужны подачки, у меня есть всё, что необходимо, – твёрдым голосом говорю я.
– Ну как же так, лапочка? Давай посмотрим, что ты имеешь в виду под «всё, что необходимо»… – Радик нагло проходит в мой дом, цокая языком осматривается и выносит вердикт: – Нищета.
– Вас это не касается.
Мой взгляд сразу же устремляется в сторону кухоньки. Я буквально ощупываю всё вокруг, надеясь, что Велик послушался меня и не затаился где-то в комнате. Но всё в порядке, божка нигде нет, наша тайна в безопасности.
Зато есть остатки необычной трапезы Велика. Тарелка с остатками лягушек всё ещё стоит на столе. Взгляд Радика устремляется к ней. Он подходит, слегка наклоняется, принюхиваясь к содержимому.
– Одна Морена знает, что это за странная еда, – качает головой он. – Анна, ну так же нельзя!
Радик принимается разворачивать сверток. Он достаёт оттуда большой кусок холодного мяса, булочки, которые явно испекла Еся, и горшочек с чем-то дымящимся.
Меня переполняет отвращением к мужчинам подобного толка. Он заставил Есю готовить для своей будущей любовницы? Сколько же здесь женщин у него под крылом?
