Зеленая истинная генерала дроу (СИ) - Жнец Анна

— Хотя, пожалуй, правильнее будет сказать, не утро, а ночь, — она тихонько хихикнула, и ее смех напомнил перезвон хрустального колокольчика. Дракх умилился. Он и не подозревал, что способен испытать прилив теплоты и нежности просто от звука чужого смеха.

С ответной улыбкой он любовался своей избранницей, пока ее рука не потянулась к его щеке. Неосознанно Дракх отшатнулся от простертой ладони. Он сделал это безотчетно — разум опознал источник боли и дал немедленную команду телу.

— Ты чего? — вскинула брови Ньол.

С неловким видом Дракх прочистил горло. Не дело ему, мужчине, бывшему генералу эльфийской армии, быть таким дерганным. Избранница всего лишь хотела погладить его по лицу. Однако за лаской частенько следовала любовная пощечина, которая у женщин орков была элементом заигрывания. Как тут не напрягаться, если в любой момент тебе может прилететь по морде?

— Встаем? — спросил Дракх.

— Да, выдвигаемся. Азьярш сказала, что завтракать будем на ходу. Сейчас они с Секирой распределяют запасы. Каждому выдают по горсти сухих грибов и полоске вяленого мяса. Не густо. Ничего, в Рагхарте отъедимся.

Слушая Ньол, Дракх задумался, а не ждет ли она от него ответной пощечины? Его рука вряд ли поднимется на женщину. Но что, если его бездействие обижает истинную? Может, он должен наступить на горло собственным принципам и дать любимой то, чего она хочет? С помощью сочной оплеухи выразить, так сказать, всю глубину своих чувств.

Эта тревожная мысль завладела сознанием Дракха на ближайшие несколько часов. Он думал об этом, когда получал от зеленой командирши свою порцию вечерней еды. Думал об этом, пока шел под звездами, держа избранницу за руку. И когда отряд остановился для охоты, заметив вдалеке смутный силуэт какого-то рогатого животного, этот вопрос все еще терзал его разум.

Опасаясь по незнанию наломать дров, Дракх решил обратиться со своей проблемой к кому-нибудь из местных. Больше всего его располагала к себе шаманка. Из всего отряда она казалась самой доброжелательной и относилась к бывшему пленнику с очевидной симпатией. Дракх был уверен, что сумеет найти с ней общий язык, но вот незадача — эта женщина не говорила на всеобщем, а эльфийского не знала тем более. Пришлось искать другой вариант.

В конце концов, его выбор пал на Секиру.

Пока Ньол разводила магический костер, чтобы поджарить подстреленного сайврана, Дракх осторожно приблизился к суровому командиру мужского отряда орков. После ущелья и всех событий с ним связанных, разногласия между ними остались в прошлом, и зеленый великан охотно выслушал эльфа. После чего оглушительно заржал.

— Ну, приятель, — хлопнул он Дракха по спине, да так, что тот едва не зарылся носом в землю. — Если поднимешь на орчанку руку, косточки придется собирать по всей степи.

Дракх задумался.

— А как же пощечина любви?

— Какая еще пощечина любви? — удивился Секира. — Нет никаких пощечин любви.

— Почему же тогда Ньол меня бьет? — совсем запутался Дракх.

— Откуда же я знаю, — хмыкнул гигант, посмеиваясь. — Наверное, рожа твоя ее подбешивает. И я, знаешь ли, ее понимаю. Твой тонкий серый нос так и просит кулака.

По добродушному тону орка было понятно, что он шутит, но от этого не становилось легче. Разговор о местных традициях только добавил Дракху вопросов и головной боли.

Если избранница лупит его по лицу не от большой любви, то какова причина этого регулярного насилия? Рядом с истинной парой хочется расслабиться, а не пребывать в постоянном напряжении, ожидая внезапного удара.

Дракх решил поговорить с Ньол после короткой остановки на отдых и ночной обед.

* * *

Когда во время дороги Ньол снова с игривой улыбкой замахнулась для оплеухи, Дракх перехватил ее запястье.

— Не надо, — твердо сказал он, посмотрев ей в глаза. — Почему ты это делаешь?

— Но как же? — растерялась Ньол. — Тебе же это… нравится?

В конце ее фразы дрожал неуверенный вопрос.

— Нравится? — изумился Дракх. — Мне?

Ньол кивнула, но с видом, будто земля под ее ногами внезапно зашаталась.

— Нет? — уточнила она. — А разве темные эльфы не любят, когда их бьют и…

С каждым словом ее голос звучал все тише, пока не упал до глухого шепота. Увидев, как Дракх вскинул брови, Ньол осеклась и тяжело сглотнула. Дракх отпустил ее запястье, и орчанка посмотрела на свою ладонь так, словно та была кусачим зверьком, а не частью ее собственного тела.

— О боги, — простонала она и закрыла лицо руками. — О боги, о боги, о боги… Я ошиблась? Ты не… Ох, демоны…

Ньол сорвалась с места и быстро зашагала вперед, не отнимая ладоней от лица, как будто ей было невыносимо стыдно и она пыталась сбежать от этого чувства.

Дракх нагнал любимую и пошел рядом, лихорадочно размышляя, как ее успокоить. Но раньше, чем он успел подобрать нужные слова, Ньол опустила руки, издав долгий вздох облегчения.

— Хвала богам, мне больше не надо тебя бить. Как же я рада! Это было ужасно.

Она робко покосилась на него из-под завесы волос, он поймал ее взгляд, и они дружно рассмеялись, как если бы между ними была особая эмоциональная связь, которая помогала им улавливать настроение друг друга. Смех разрядил обстановку. Теперь, вместо того чтобы вариться в неловкости, они улыбались и вместе шутили по поводу этой нелепой ситуации.

— А я ведь всерьез размышлял над тем, чтобы ударить тебя в ответ. Решил, что так выглядят ваши орочьи заигрывания и ты обидишься, что я тебя не бью.

— А я все думала, какое унижение тебе понравится. И каждый раз перед пощечиной наступала себе на горло. Ты не представляешь, как меня корежило от всего этого.

Они нервно хихикали, чувствуя, как тонкая ниточка, протянувшаяся между ними, все больше крепнет благодаря этим веселым откровениям.

Тяжелая ночная дорога вдруг стала легкой и приятной. Ноги покрывались мозолями от долгой ходьбы, а Дракх и Ньол не замечали этого, занятые разговором.

* * *

В Рагхарт они вошли поздним вечером. Город был окружен крепостной стеной из вкопанных вплотную друг к другу и заостренных сверху столбов. Дракх вертел головой — в тылу врага он оказался впервые, никогда не видел крупных орочьих городов и умирал от любопытства.

Дома у орков все были деревянные, очень простые, приземистые, почти одинаковые. Дома-близнецы. В этом окна чуть больше, чем в соседнем, в том треугольная крыша поострее, здесь ставни есть и некое подобие флюгера — вот и все отличия.

После тесноты горных туннелей Маэл’ар улицы Рагхарта казались Дракху широченными, но это он просто не был в столице Аталанской империи, где конные экипажи могли ехать по дороге в три ряда и еще оставалось место для пешеходов.

Несмотря на поздний час, в городе кипела жизнь. Во многих окнах горел свет, из освещенных комнат доносились голоса, во дворе у дома бегали детишки, такие же упитанные, как и их родители. Почти на каждом крыльце кто-то сидел — мужчина с трубкой, женщина с младенцем у груди, семья из трех поколений за оживленной беседой. Соседи махали друг другу руками и громко переговаривались через забор, если он был.

Вернувшийся из похода отряд приветствовали как победителей. Эта сплоченность зеленого народа поразила Дракха до глубины души. Огромными глазами он наблюдал за тем, как орчанки выносят из дома разные лакомства и спешат угостить усталых путников. В Маэл’ар не всякая жена встречает мужа с войны, а тут незнакомые женщины поят, кормят, спрашивают о самочувствии и тепло желают удачи. Даже ему, темному эльфу, кто-то подал кувшин с божественно сладкой колодезной водой.

Дракх не был частью этого мира, но от царящей в городе обстановки, шума, простора, суеты, его охватило какое-то необычное пьянящее чувство праздника. Хотелось улыбаться и петь, как пели, обнявшись, Секира и Бьог, Азьярш и другие воины, вернувшиеся домой. Его представления об этой грубой жестокой расе перевернулись полностью.

А впрочем, Дракх не обольщался. Такими дружелюбными орки были только с теми, кого приняли в свой тесный круг.