Тьма и Свет - Пол Томпсон

Они наткнулись на неожиданно знакомый артефакт: низкую толстую дубовую дверь с железными петлями. Эта реликвия была прислонена к стене. Слесарь заглянул за нее.

– Она никуда не ведет, – сказал он.

– В этом есть что-то знакомое, – задумчиво произнес Лесоруб.

– Глупый ты болван, конечно, это знакомо. Ты же видел двери раньше! – сказал, Румпель.

– Нет, мне знаком этот стиль. Это дверь корабля! – объявил он.

– Это ведь не от «Повелителя облаков», верно? – встревоженно спросил Стурм.

– Нет, эта дверь дубовая, а у «Повелителя облаков» – сосновая.

– А как же дверь корабля могла попасть на красную луну? – Манёвр спросил риторически. Лесоруб уже собирался ответить, когда Китиара отогнала его.

Они миновали еще больше обломков своего мира: пустые бочонки, глиняные горшки и чашки, обрывки холста и лоскуты кожи, ржавый сломанный кортик. Несколько мотков веревки были идентифицированы нетерпеливым Канатом как корабельные снасти, сделанные в Южном Эрготе. Возбуждение нарастало по мере того, как появлялись все более и более дразнящие вещи.

Коридор снова повернул направо, на этот раз в просторную комнату. Там, возле перевернутого деревянного стула, стоял мужчина. Настоящий мужчина, невысокий и тощий. Он был одет в грязный коричневый жилет, обрезанные брюки, веревочные сандалии и остроконечную парусиновую шапочку. Его лицо было грязным, а седая борода спускалась почти до живота.

– Хе-хе-хе, – прохрипел мужчина. – Посетители, наконец-то. Я жду гостей уже очень, очень давно!

– Кто ты такой? – спросил Стурм.

– Я? Я? Я король Лунитари, – провозгласило оборванное чучело.

Глава 14. РАПАЛЬДО ПЕРВЫЙ

– Вы мне не верите, – сказал самопровозглашенный монарх.

– Вы едва ли соответствуете стереотипному архетипу, – сказал Наводчик. Король Лунитари склонил голову набок.

– Что ты сказал? – спросил он

– Ты не похож на короля, – перевел Стурм.

– Ну да, это я! Рапальдо Первый, моряк, корабел и абсолютный правитель красной луны – это я. Он подошел к группе нервным, неуверенным шагом. – Кто вы такие?

Гномы нетерпеливо подбежали к королю Рапальдо, быстро пожимая друг другу руки и бормоча короткие варианты своих невероятно длинных имен. Глаза Рапальдо остекленели от этого шквала.

Стурм откашлялся и осторожно отвел Слесаря, последнего гнома, подальше от растерянного человека.

– Стурм Светлый Меч из Соламнии, – представился он.

Китиара шагнула вперед и откинула меховой капюшон. Рапальдо громко ахнул.

 – Китиара Ут-Матар, – сказала она.

– Л-Леди, – пробормотал Рапальдо. – Я уже много-много лет не видел настоящей леди.

– Я не уверена, что ты видишь его сейчас, – сказала Китиара со смехом.

Рапальдо мягко взял ее за руку. Он держал её осторожно, пристально разглядывая тыльную сторону и ладонь. Руки Китиары не были утонченными или нежными. Это были сильные, гибкие руки воина. Благоговейный интерес Рапальдо позабавил ее.

Словно внезапно осознав свою глупость, Рапальдо отпустил руку Китиары, выпрямился во весь рост, не более пяти с половиной футов, и объявил:

– Если вы последуете за мной в королевский зал для аудиенций, я выслушаю историю вашего прихода сюда и расскажу историю моего собственного кораблекрушения. – Он вернулся к своему перевернутому стулу и поправил его. – Сюда, – сказал король Лунитари.

Они последовали за Рапальдо через ряд почти пустых комнат, все они были открыты небу. Вся мебель здесь была отлита в морском стиле: здесь – сундук моряка, там – капитанское кресло с перилами. Другие части корабля были повешены на стене. Латунная лайнерная труба, несколько звеньев якорной цепи, токарный механизм, усеянный железными шипами.

– Румпель подергал за рукав Стурма. – Металл, – прошептал он. – Много металла.

– Вижу, – спокойно ответил Стурм.

– Сюда. Сюда, – сказал Рапальдо, жестикулируя.

В самом центре замка находился зал для аудиенций – квадратное помещение шириной в десять ярдов. Когда Рапальдо вошел, полдюжины древесных людей в знак приветствия приставили стеклянные копья к своим несуществующим плечам. Они трижды прокричали в унисон и опустили копья в исходное положение.

– Моя дворцовая стража, – с гордостью прокомментировал Рапальдо.

– Они разумны? – спросил Манёвр.

– Не так, как мы с вами. Они учатся тому, чему я их учу, помнят приказы и тому подобное, но они не были цивилизованными, когда я впервые пришел сюда.

В дальнем конце комнаты был установлен грубый трон – кресло с высокой спинкой стояло на толстом прямоугольнике рубинового стекла. Кресло, очевидно, было сколочено из корабельных досок; дырки от колышков в траншеях все еще были видны.

Рапальдо прыгнул на стеклянный пьедестал и поднял свой скипетр с сиденья кресла. Он обернулся и со вздохом сел, положив символ своей власти на сгиб локтя. Это был топор с широким лезвием.

– Слушайте, слушайте. Королевский двор Лунитари может начать, – продекламировал Рапальдо высоким голосом. Он кашлянул, и его тощая грудь содрогнулась. – Я, король Рапальдо Первый, присутствую и говорю. В честь нежданных гостей, прибывших сегодня, я, король Рапальдо, поведаю вам чудесную историю моего прибытия сюда.

Канат и Слесарь, почувствовав, что начинается долгая история, сели. Рапальдо вскочил на ноги.

– Вы будете стоять в присутствии короля! – крикнул он, прерывая команду взмахом своего скипетра-топора. Оба гнома с готовностью встали. Рапальдо задрожал от ярости. – Те, кто не проявит уважения, будут удалены Королевской Гвардией!

Штурм мельком посмотрел на Китиару. Она поклонилась и сказала:

– Простите нас, Ваше Величество. Мы уже довольно давно не были в присутствии короля.

Ее вмешательство произвело почти магический эффект. Рапальдо расслабился и снова сел на свой деревянный трон. Когда он это сделал, раздался отчетливый звон. Стурм заметил, как блеснула цепь у него на поясе.

– Хорошо, хорошо. Что такое король без подданных, которые его уважают? Капитан без корабля, корабль без руля? Та-ра! – Рапальдо на мгновение крепко сжал подлокотники своего трона. – Прошло д-десять лет с тех пор, как я в последний раз разговаривал с другим человеком, – сказал он. – Если я буду трещать и лепетать, то пусть будет так. Он глубоко вздохнул. – Я родился сыном и внуком моряков на острове Энстар в Сиррионском море. Мой отец был убит пиратами Кернаффи, когда я был еще мальчишкой, и в тот день, когда пришло известие, я убежал в море. Я научился пользоваться топором и теслом[1].

Лесоруб услышал это и скривился, чтобы прокомментировать. Наводчик и Манёвр одновременно зажали ему рот руками.

– Ремесло корабельного мастера сделало из мальчика мужчину, хе-хе, И когда лето прошло, я перестал выходить в море и остался на берегу Энстара, делая корабли, которые бороздили широкий зеленый океан. – Королевский топор соскользнул на колени Рапальдо. – Но если бы я остался сухопутным корабельным мастером, я не был бы сейчас тем королевским человеком, которого вы видите перед собой. – Потрепанный рукав соскользнул с его костлявого плеча. Рапальдо рассеянно поправил его. – Я бы сейчас не был на этой луне, – пробормотал он. – Преуспевающий судовладелец по имени Мелвалин нанял меня плыть с ним в Южный Эргот. Мелвалин планировал закупить древесину, чтобы построить новый флот торговых судов, и ему нужен был эксперт, чтобы оценить имеющуюся древесину. Мы должны были отплыть из Энстара в Дальтигот на третий день осени, в злополучный день. Прорицатель Диразо, с которым я всегда советовался в хорошие и трудные времена, вступил в переговоры с темными духами и объявил дату отплытия проклятой – восходом Нуитари, Черной Луны. Я попытался было отказаться, но Мелвалин настоял, чтобы путешествие началось по плану. Хе-хе, старый Мелвалин узнал, что значит пренебрегать предзнаменованиями! Да, он узнал!

Холодный, встречный ветер с юго-востока дул на запад от Эргота. Мы лавировали, лавировали, но почти не продвинулись вперед. Затем, через четыре дня после выхода в море, ветер стих. Мы были в полном замешательстве.