Стратегия одиночки. Книга восьмая (СИ) - Зайцев Александр А.

— Об этом можешь не думать, — отмахнулся глава гильдии воров. — Эту задачу я возьму на себя.

При этом на его лице промелькнула довольная и слегка язвительная улыбка, словно он уже задумал какую-то многоходовую интригу.

— Меньше работы — это не больше работы, — рассмеялся я в ответ на его слова.

— Ты… — он будто подбирал нужное слово, — странный.

— Мне говорили, — равнодушно кивнул я с самым независимым видом.

— Иди к воде, я ненадолго задержусь, — распорядился жрец Ночной Сестры.

Пожал плечами и, не споря, направился к выходу. Подглядывать за тем, чем займётся этот человек, мне совершенно не хотелось. Жизнь у меня одна, и рисковать ею ради банального, да ещё и мелочного любопытства — слишком высокая цена.

Вернувшись в первую пещеру, я присел на камень у края воды и опустил ступни в солоноватую прохладную гладь. Над головой всё ещё светилась огненная сфера, отбрасывая дрожащие тени на стены. Они плясали, изгибались, ползли по мху и неровным выступам, превращая скромное помещение в нечто мрачное, почти пугающее. Казалось, даже стены дышат в такт всполохам под потолком: глухо, тяжело, с налётом вековой сырости.

Стараясь отвлечься, я вновь активировал Танцующего с Тенями, всё ещё надеясь найти что-то стоящее. Увы, артефактов не обнаружилось. Но обнаружилось другое: под валуном, прижатая массивной глыбой, лежала аккуратная кучка Звёздного жемчуга. Ровно дюжина — чёрные, с вкраплениями мерцающего серебра, все как на подбор, размером с ноготь большого пальца. Блестели они так, будто не два тысячелетия провели в темноте, а только что выкатились из раковины.

В Дейтране за одну такую можно выручить не меньше сорока золотых. Конечно, это не древняя реликвия, но и не пустой мешок. И точно лучше, чем ничего.

Когда Человек с Тысячью Лиц наконец появился, я всё ещё сидел на камне, перекатывая жемчужины в ладони. Они приятно холодили кожу.

— Не претендую, — коротко бросил он, перехватив мой взгляд.

Лицо у него оставалось каменным, но я понял: он знал о жемчуге. И оставил его мне сознательно. Ну, да. Для него это — пыль. Меньше, чем пыль. А для меня — мелкая, но всё же удача.

— Возвращаемся? — спросил он, не приказывая, а как бы между делом.

И небрежно бросил мне пустой кошель, который всё это время прятал где-то, как фокусник. Пересыпав жемчуг внутрь, я кивнул:

— Если алтарь остаётся здесь, возвращаемся.

Дождавшись его утвердительного кивка, я глубоко продышался, зажал кошель зубами и, не раздумывая, скользнул под воду. Она встретила меня прохладой, глухим звуком и вязким тёмно-синим полумраком. Пещера отпускала неохотно.

Как и обещал глава гильдии воров, лодка нашлась на том же месте, где мы её оставили. Мне даже показалось, что она, несмотря на ветер и течения, не сдвинулась ни на метр. Ухватившись за борт, я легко подтянулся, сделал выход силой и, перекинув тело через край, словно пушинку, запрыгнул внутрь. Отряхнулся, не снимая, выжал трусы, а затем — с помощью бытовой магии воздуха — полностью высушился. После чего оделся, не забыв накинуть на плечи тяжёлый, всё ещё грязный плащ.

Что же касается жреца Сегуны — он, как и прежде, занял место на корме. И с тем же задумчивым видом, словно застывший в роли отрешённого философа, наблюдал за мерным движением волн.

Взявшись за вёсла, я развернул наше судёнышко и направил его обратно, в сторону рыбацкого порта. Почти весь путь назад Человек с Тысячью Лиц не проронил ни слова. И лишь, когда до причала оставалось метров триста, заговорил:

— Что дальше? — во взгляде, который он бросил на меня, уже не осталось ни следа прежнего пренебрежения, ни той скрытой, ленивой иронии.

— Вернусь в гостиницу, отдохну. За час до заката встретимся вновь.

— Мне тоже взять лопату и кирку?

Голос прозвучал сухо, без оттенков. Но сам вопрос говорил ясно: в этом городе от его внимания не ускользает ничего.

— Возьмите, — пожал я плечами. — Лишним не будет.

Неужели теперь он действительно будет помогать, а не ограничится ролью стороннего наблюдателя, как в пещере? Ах да… Его ведь Отголосок самой Госпожи попросил. Значит, да. Будет.

Мы спокойно причалили, не вызвав ни малейшего интереса ни у прохожих, ни у рыбаков, ни даже у суетящихся торговцев. Скорее всего, глава гильдии воров воспользовался какой-то магией, чтобы отвести от нас посторонние взгляды. Лодку мы просто оставили у пирса, закрепив швартовочным канатом. На мой вопросительный взгляд спутник лишь махнул рукой — мол, не о чем беспокоиться.

Затем жрец Ночной Хозяйки проводил меня до постоялого двора, после чего исчез, не сказав ни слова. Кто-то мог бы счесть это проявлением раздражения или высокомерного равнодушия, но мне так не показалось. Скорее, он просто находился в состоянии, которое трудно выразить словами. Для него находка истинного алтаря, утерянного века назад, была не просто удачей или исполненным долгом. Это было событие. Потрясение. Личное откровение. Как если бы кто-то на Земле действительно нашёл настоящие гвозди, которыми распяли Христа. И теперь он молчал не из презрения. Он молчал, потому что ему было по-настоящему трудно осознать произошедшее.

Поднявшись в свою комнату, я первым делом проверил сохранность вещей. На первый взгляд всё осталось на своих местах. Но отсутствие маленького, незаметного со стороны волоска, аккуратно оставленного на поверхности рюкзака перед тем, как я покинул номер, ясно показало: кто-то очень вдумчиво покопался в моих вещах. И я даже знал, по чьему приказу был проведён этот обыск. Но не обижался — сам бы на месте главы гильдии воров поступил точно так же. Убедившись, что ничего не пропало, я завалился на кровать, предварительно раздевшись до исподнего.

Интересно, распознал ли тот, кто копался в рюкзаке, в лежащем на дне браслете реликвию Теней? С учётом того, что этот «кто-то» сумел проникнуть в мой номер, не потревожив даже хвалёной защиты, наложенной магом Героического витка, скорее всего, да — квалификации у него должно хватать, чтобы распознать браслет Ночных Охотниц.

Заговорит ли вечером жрец Сегуны о браслете? Или решит промолчать? Любопытно. И если правильно разыграть, можно извлечь из этого определённую выгоду.

Нет, я не питал иллюзий насчёт того, что смогу переиграть в интригах такого мастера, как Человек с Тысячью Лиц. Но если он первый затронет эту тему — это будет повод. Повод, которым можно воспользоваться. А если промолчит… Что ж, значит и мне упоминать не стоит.

Глубоко вздохнув, я потянулся. Мой выбор самого наглого плана пока что себя оправдывал. Да, с подводной пещерой возникли сложности, но они бы возникли и без участия главы гильдии воров. А в остальном всё прошло удивительно гладко. Если бы я ещё проявил чуть больше покладистости и не стал спорить с Отголоском Ночной Хозяйки… Впрочем, сожалеть о сделанном — последнее дело.

Ключевым стало то, что Человек с Тысячью Лиц не только знал обо мне, но и не удивился, увидев моё Сродство с Тенью. С этого момента дальнейшая игра уже стала вопросом техники. Мой расчёт на то, что жрец Сегуны никому не доверит сопровождать меня в поисках истинного алтаря, оказался верным. Да и могло ли быть иначе? Дела такой важности не поручают даже самым преданным и проверенным.

Так что первую часть плана можно считать выполненной на все сто. Сложнее будет отыграть вторую. Но то, что Сегуна попросила своего жреца оказывать мне содействие, внушает осторожный оптимизм. По крайней мере, я надеюсь, что обойдётся без сюрпризов. Очень на это надеюсь. Хотя — именно надеюсь, не больше. Потому что, когда имеешь дело с личностью такого уровня, масштаба и влияния, как Человек с Тысячью Лиц, быть в чём-то уверенным невозможно. И его слова «Госпожа попросила помочь тебе» вполне могли оказаться ложью. Такой вариант тоже стоит держать в уме.

Примерно за час до заката, когда я уже был полностью готов к выходу, в дверь моей комнаты тихо постучали. Открыв, нисколько не удивился: вместо служанки на пороге стоял жрец Ночной Сестры собственной персоной.