Стратегия одиночки. Книга восьмая (СИ) - Зайцев Александр А.

То, что Кальяма или сам хозяин постоялого двора подрабатывает на гильдию воров, сюрпризом не стало. И нет, я их за это не осуждал — без подобного «сотрудничества» в трущобах Фейста просто не выжить.

Без единого слова Человек с Тысячью Лиц протянул мне кирку и лопату. В его руках осталась точно такая же пара инструментов. Сейчас он выглядел неотличимо от тысяч бедняков, населяющих этот район: такой же грязный, такой же пахнущий потом и застарелым перегаром.

Завернувшись поплотнее в плащ, я вышел следом за главой гильдии воров. Мы покинули гостиницу через чёрный ход, не встретив по пути ни души.

Как только вышли на улицу, к нам присоединился ещё один человек. Жрец Сегуны представил его, как своего помощника, но меня это не обмануло. Благодаря «памяти будущего» я знал, кто это на самом деле.

Ткач Сумерек — так он себя называл. Маг и алхимик Реарденовой Ступени. Мастер теней и ядов. Глава гильдии убийц Фейста. Именно он остался прикрывать отход моей группы после одного из налётов на линии снабжения Легиона Чумы. Остался — и погиб, подарив нам шанс уйти. Ценой собственной жизни. Несмотря на избранный путь, это был человек строжайших принципов и поистине железной воли. Его гильдия, «Проклятые Тени», никогда не брала заказы на честных и достойных людей.

В Прошлом Цикле мне не раз казалось, что воры и убийцы зачастую ведут себя честнее, благороднее и мужественнее, чем те, кто громко заявляет о своих светлых идеалах. Парадокс, конечно. Но слишком уж часто он подтверждался делом. Хотя и возносить этих людей на пьедестал, конечно, не стоит, за каждым числится вагон и маленькая тележка грехов, а пролитой ими крови хватит, чтобы доверху наполнить олимпийский бассейн.

Я едва удержался, чтобы не протянуть руку старому-новому знакомому, в последний момент поняв, насколько глупо это выглядело бы со стороны. Но порыв не остался незамеченным — я поймал внимательный, почти изучающий взгляд Ткача Сумерек, направленный прямо на меня.

Когда мы миновали три четверти пути, я остановился на перекрёстке и огляделся. Улица была пуста. Слишком пуста, даже для такого часа. Обычно здесь не протолкнуться, а сейчас ни души. Что ж, мой план определённо работает. С этой мыслью я свернул налево.

— А нам разве не нужны руины особняка Ночных Сов? — почти невинно поинтересовался Ткач Сумерек.

Я остановился, оглядел обоих спутников с ног до головы, пожал плечами и с усмешкой ответил:

— А там ещё что-то можно найти? Почему-то мне кажется, это место уже перекопано вдоль и поперёк. И даже любопытно — как глубоко ваши люди успели добраться за столь короткое время?

— То есть того, что мы ищем, там нет, — задумчиво произнёс Человек с Тысячью Лиц.

В его голосе не было ни раздражения, ни упрёка, наоборот, сквозили лёгкие, едва заметные нотки уважения.

— На вашем месте, узнав о моём интересе к этим развалинам, я бы тоже первым делом послал людей всё перевернуть, просеять, перебрать. А так как я не считаю вас глупее себя… — я не стал заканчивать, просто вежливо поклонился.

За такую игру с информацией жрецы Антареса давно бы уже оторвали мне голову. Но те, кто служит Хозяйке Ночной Прохлады, скорее, оценят, чем осудят. И действительно — вместо угроз я увидел только понимающие улыбки.

— Значит, зря работали… — оскалился глава гильдии воров, бросив на меня взгляд, в котором искрилась недобрая насмешка.

— Если ничего не нашли — гоните этих работников в шею, — покачал я головой с притворным расстройством.

— А что, по-вашему, они должны были найти? — самым невинным тоном, от которого у меня чуть не заледенела спина, спросил убийца, лично отнявший не одну сотню жизней.

— Одну из двадцати пяти Чаш Крови, уважаемый Ткач Сумерек. Всего лишь одну из двадцати пяти.

Они не удивились, по крайней мере, виду не подали. Но в их взгляде что-то изменилось. Ничего фатального, но оттенок стал другим. И хорошо. Иногда полезно напомнить даже таким, что перед ними не просто шериф. Перед ними неизвестная переменная, которую они пока не могут просчитать.

— Надо же, уважаемый коллега, — рассмеялся Человек с Тысячью Лиц. — Оказывается, даже шерифы Опалового ранга знают вас в лицо.

— Моя недоработка, — вздохнул убийца. — Согласен.

— Убивать будете? — с любопытством склонил я голову.

— Собрата в Тени? — Ткач Сумерек хмуро приподнял бровь. — Только за очень большие деньги, — и беззаботно рассмеялся, как будто речь шла о покупке пирожного.

Нет, мне точно ничего не угрожает. Пока за мою голову никто не заплатит золото весом с меня самого, этот человек даже не почешется.

Хотя надо признать: появление Ткача Сумерек меня искренне удивило. Я не ожидал, что Человек с Тысячью Лиц захочет передать один из алтарей гильдии убийц. Всегда считал, что воры и убийцы, мягко говоря, относятся друг к другу сдержанно — каждый уверен, что именно он трактует волю Госпожи верно, а остальные просто извратили суть. А тут — пожалуйста. Щедрость, достойная баллады. Хотя… Нет, разумеется, ни о какой благотворительности речи не идёт. Скорее, это начало какой-то многоходовой, многоуровневой интриги. Только вот спрашивать, уточнять или, не дай Айн, интересоваться в лоб — категорически не стоит. Во-первых, мне всё равно ничего не объяснят. А во-вторых, сочтут полным идиотом. Потому что подобные вопросы задают только сумасшедшие. Или отбитые на всю голову, как Нейт или Дайс.

Мой расчёт, что гильдия воров не только оцепит руины бывшего особняка Ночных Сов, но и выгонит всех зевак со всего прилегающего квартала, полностью оправдался. Свернув на очередном перекрёстке, я остановился у ничем не примечательного, по местным меркам, здания. Много веков назад это был обычный двухэтажный каменный дом, возможно, даже достаточно богатый. Сейчас от него остались лишь два полусгнивших пролома вместо стен. Крыша — натянутые кое-как тряпки и гнилые доски, которые не защитят даже от самого слабого дождика.

— Прошу, — жестом хозяина пригласил спутников первыми войти в эти развалины.

Переглянувшись, два высокоранговых адепта Тени бесшумно скользнули внутрь. Подождав три минуты, успокаивая разыгравшиеся нервы, я вошёл следом.

И первое, что ударило в лицо, не воздух, а зловоние. Удушливый, густой, плотный, как кисель, запах. Смесь плесени, крысиных гнёзд, человеческих испражнений и чего-то ещё — давнего, забытого, тухлого. Запах не просто стоял в помещении, он был его частью, впитался в стены, в камень, в тряпьё, свисающее с остатков потолка. Сами стены казались оскорблением архитектуры: ободранные, в потёках, с десятками надписей, выцарапанных ножами, углём и, судя по всему, даже чем-то похуже. Когда-то они, возможно, были оштукатурены, но от штукатурки остались лишь серые лохмотья, облупленные, как старая кожа. Пол покрыт слоем пыли вперемешку с крысиной грязью, костями, щепой и чем-то подозрительно напоминающим раздавленный гриб — с чёрной слизью вместо сока. Из одного угла доносилось чавканье: там в гнезде из тряпья копошились крысы, равнодушные к нашему вторжению. Сквозь прогнившие балки и прорехи в досках просвечивало вечернее небо — тусклое, болезненно-розовое.

Это место не просто умирало — оно гнило заживо. И в этой гнили, а точнее — глубоко под ней, как это ни парадоксально, прятался один из древнейших следов богини Ночной Прохлады.

Застал я двух мастеров Тени сидящими на осколках поваленной стены. Казалось, им было совершенно безразлично, испачкается ли одежда. Заметив моё приближение, Ткач Сумерек склонил голову и произнёс:

— Интересно. Я очень хорошо знаю эти места. Вырос неподалёку и в детстве босым мальчишкой бегал здесь, прятался от… — он запнулся, — неважно от кого. Вон в том углу. — Его ладонь указала на особенно тёмный угол развалин.

Не верю в эту историю, но, может, он и не врёт, я ведь ничего не знаю о прошлом этого человека.

— Даже не знал, что здесь есть что-то любопытное. — Он ненадолго замолчал, а затем добавил, — Разве что остатки древней канализации… Но и ту я исходил вдоль и поперёк.