Ненужная жена. Хозяйка лавки сладостей (СИ) - Князева Алиса

— Потому что... — слова застревают в горле. — Да как ты можешь так спокойно стоять, когда я только что держала в руках доказательство твоей...

— Моей чего? — он приподнимает бровь, и в его карих глазах танцуют искорки веселья. — Давай, скажи это. Приправь разговор щепоткой конкретики.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.

— Кто эта женщина, которая пишет тебе такие... интимные письма? — выдавливаю я, чувствуя, как каждое слово обжигает язык.

Ардэн делает шаг ко мне, его глаза темнеют, но улыбка остаётся.

— А тебя это распаляет, да? — мурлычет он. — Как пирог в раскалённой печи. Скажи, Айрис, ты ревнуешь?

— Я не... это просто, — запинаюсь я, отступая на шаг. — Ты не ответил на вопрос!

— Может, мне нравится видеть, как ты закипаешь, — отвечает он, делая ещё шаг вперёд. — Всегда такая сдержанная, правильная. А сейчас? М-м-м-м... словно пряное рагу, готовое выплеснуться через край.

Я чувствую, как внутри меня нарастает ярость — горячая, клокочущая, неконтролируемая. Мой взгляд падает на стопку тарелок на столе.

— Ещё одно слово, Ардэн, и клянусь, я...

— Что? — он выглядит по-настоящему заинтригованным. — Намереваешься приправить наш разговор летящей посудой? Как пикантно.

Я уже тянусь к ближайшей тарелке, когда Ардэн наконец сдаётся, поднимая руки в защитном жесте.

— Хорошо, хорошо! — смеётся дракон. — Одэтт — моя тётушка. Она часто зовёт в гости, но я обычно слишком занят, чтобы навещать её.

Я застываю, тарелка в моей руке зависает в воздухе.

— Твоя... тётушка?

— Ага, — кивает он, ухмыляясь. — Суровая дама преклонных лет, которая в тайне от родителей кормила конфетами до обеда и дёргала за уши, когда я притаскивал из сада лягушек. Как видишь, мы очень близки.

Я медленно опускаю тарелку обратно на стол, чувствуя, как жар смущения поднимается по шее к лицу. Тётушка. Тётушка. Я только что устроила сцену ревности из-за его тётушки.

— Но письмо. Там говорилось о тоске... — бормочу я, чувствуя себя невероятно глупо.

— О, да, — Ардэн помахивает помятым письмом. — Наши семейные вечера с горячим шоколадом и партиями в карты. Страшно тоскливые дела для юноши, но сейчас я понимаю, что это было ценное время.

Я закрываю лицо руками, чувствуя, как краска стыда заливает даже уши.

— Боги, я такая дура...

— Не просто дура, — ласково поправляет Ардэн, — а ревнивая дура. Что особенно забавно, учитывая твои недавние признания.

Я поднимаю на него взгляд, не понимая, мне всё же стоит кинуть в него тарелку или пусть ещё поживёт?

— О чём ты? ― решаю всё же уточнить. Прибить так за всё сразу.

— Ну, если бы не призналась мне, что ты попаданка из другого мира, — он явно наслаждается, судя по ухмылке, — я бы точно узнал об этом сейчас. Только чужачка может не знать об Одэтт, грозе всего высшего общества столицы.

Я чувствую, как кровь отливает от лица. Он прав. Если бы я уже не раскрыла свою тайну, этот нелепый приступ ревности выдал бы меня с головой.

— Ты мог бы сразу сказать, — бормочу я, скрещивая руки на груди.

— И лишить себя удовольствия видеть, как ты пыхтишь от ревности? — он подходит ещё ближе, его голос понижается до интимного шёпота. — Никогда. Ты восхитительна, когда злишься. Как карамель на огне — того и гляди взорвёшься сладкими брызгами.

Я хватаю кухонное полотенце и бросаю в него.

— Ещё одна гастрономическая метафора, и я всё-таки запущу в тебя что-нибудь тяжёлое!

Ардэн ловит полотенце и смеётся — открыто, искренне. Этот звук растапливает остатки моего раздражения, хотя я всё ещё чувствую себя неловко.

— Так ты... — начинаю я, внезапно осознавая ещё одну деталь письма. — В конце она писала о дне рождения. Ты поедешь?

Лицо Ардэна становится серьёзнее.

— Вряд ли, — отвечает он, складывая письмо и возвращаясь к разбросанным по полу дровам. — С пропавшим Греем и всем, что происходит в деревне... это не лучшее время для семейных визитов.

Я киваю, чувствуя облегчение, которое тут же сменяется лёгким уколом совести. Думаю, будь у меня тётушка, с которой я была бы настолько близка, чтобы обмениваться письмами, но не имела возможности часто ездить в гости, то пропускать такой важный день ― было бы неправильно. Да и Ардэн, кажется, скучает по ней, даже если делает вид, что это не так.

— Мы могли бы послать ей подарок, — предлагаю я, подходя ближе. — То, о чём она и просит. Что-нибудь сладкое. Чтобы ей было не так грустно оттого, что ты пропустишь её день рождения.

Ардэн закатывает глаза, но уголки его губ приподнимаются.

— О, как же мне жаль, что я пропущу собрание древних матрон, обсуждающих свои больные колени, и неблагодарных племянников за чашкой слишком слабого чая, — драматично вздыхает он, прижимая руку к сердцу. — Но идея с подарком неплоха. Тебе это под силу — удивить сборище привередливых аристократок своим кулинарным мастерством?

Его выражение — смесь вызова и веселья — пробуждает во мне соревновательный дух.

— Мне нужны самые лучшие ингредиенты, — отвечаю я, уже мысленно перебирая рецепты. — Свежие яйца, хорошее масло и отборная мука найдутся тут. Сможешь добыть для меня ванильные стручки и свежую клубнику? Знаю, сейчас не сезон…

— Для моей ненаглядной тётушки и её своры старых перечниц? — Ардэн притворно вздыхает. — Будь по-твоему. Заставлю помощников завтра же добыть тебе всё необходимое.

Я улыбаюсь, вдруг осознавая, что моя глупая ревность каким-то образом превратилась в новое кулинарное приключение. И глядя на озорной блеск в глазах Ардэна, я не могу не задаться вопросом — не было ли это его планом с самого начала?

— Только попробуй ещё раз так подшутить надо мной, — предупреждаю я, попытавшись сделать грозное лицо.

— Не могу обещать, сладкая моя, — отвечает он, нежно проводя пальцем по моей щеке. — Ты слишком аппетитна, когда ревнуешь.

И прежде чем я успеваю ответить, он наклоняется и целует меня так, что все мысли о ревности, тётушках и даже о торте вылетают из головы.

Глава 35

Натаскав мне ещё воды и дров, Ардэн снова ушёл в лес. Когда успел отдать распоряжения по поводу продуктов для торта, не знаю, но спустя пару часов мне принесли целую корзину полезностей. Нахожу среди них и ваниль и клубнику, и даже коньяк для пропитки коржей.

Стало быть, драконова тётушка и её «перечницы» — любительницы весело провести время.

Только закатываю рукава, как в дверь стучат. Мельник пришёл сказать, что он и половина деревенских мужиков всё-таки отправляются в лес на поиски Грея. Даю им с собой пирожков на перекус и желаю удачи. Сама помочь ничем не могу. Прекрасно понимаю, что буду только мешаться. Поэтому решаю сосредоточиться на том, что у меня хорошо выходит.

— Вот смастерю тортик для Одэтт, Ардэн уедет, Грей найдётся и…нужен будет ещё один, чтобы отпраздновать. Так почему бы не сделать сразу два?

Выпечка коржей даётся легко. В конце концов, в своей обычной жизни я успела набить себе руку. «Лакомка» помогает, замечаю, что температура печи меняется в зависимости от того, что именно мне нужно. Ни один коржик не подгорает, даже те, которые вынимаю не вовремя.

— Вот спасибо тебе, милая. Что бы я без твоих стараний делала? Сожгла бы пару как минимум, если не все, — ласково провожу по столешнице рукой.

В окно светит весеннее солнце, на душе легко и радостно, несмотря на то что где-то там…глубоко, всё ещё тревожно за Грея. Но я почему-то уверена, что всё будет хорошо.

Пока коржи остывают, занимаюсь приготовлением крема. Достаю из холодного погреба добрый алюминиевый бидон свежих сливок, который вчера мне принёс молочник. Как знала, что пригодится.

На их взбитие у меня уходит полчаса. Всё же комбайн делает это куда проще и быстрее. Сливок много, венчик небольшой, а я одна. Приходится хорошенько поработать руками, но результат радует. Добавляю ваниль и перетёртый в пудру сахар. В часть крема вмешиваю клубничное пюре и начинаю компоновать торт.