Едва я касаюсь его рукой, как внутри что-то звякает.
– Что там? – спрашиваю, но уже и сама понимаю, потому что сжимаю ткань и пальцами чувствую округлые грани монет.
– Половина жалования за месяц. Даю вперёд, – улыбается послушник.
– Вы ведь говорили сначала надо поработать, – я замираю в нерешительности, с подозрением глядя на Добромира.
Он сразу же тушуется:
– Э-эм, было так, а теперь вот эдак. Берите же!
– Тоже пришёл указ сверху? – я сжимаю в руке мешочек, но теперь мне начинает казаться, что внутри него копошатся ядовитые змеи.
Я не должна брать от Рагнара даже медной монетки!
– Не было указов, просто решил, что могу вам дать. И вот дал! Я всё-таки будущий главный жрец в этом храме, – хорохорится Добромир.
– Военачальник запугал вас, не так ли? Велел не говорить, что это подачка от него, – раздражённо спрашиваю я, чувствуя, как щёки опаляет гневом.
Протягиваю Добромиру монеты обратно, но он шарахается от меня, как от чумной.
– Лира Анна, я вас умоляю, возьмите то, что вам положено, – просит он, уголки его губ тревожно дрожат. – Сходите после работы на базар и купите немного еды. Вы беременная, подумайте о ребёнке.
Моя злость тут же испаряется, а на место ей приходит стыд. Я не должна была вот так выходить из себя.
– Простите меня, – понуро опускаю голову. – Я сама не своя в последние дни.
– Оно и неудивительно, после аварии на фабрике…
– Вы правы, я должна думать о ребёнке. Гордостью сыт не будешь. Я возьму деньги. И я правда их отработаю, клянусь.
Облегчение сразу же отражается на лице старшего послушника.
– Это верное решение, лира Анна.
– Я хотела кое-что вам рассказать. Вчера ко мне в дом приходил некий Радимир, я видела его в храме, поэтому наверняка вы его знаете.
– Что же он хотел?
Я впервые вижу, чтобы Добромир выглядел таким рассерженным. Он становится похож на нахохлившегося бледного цыплёнка.
– Хотел, чтобы я стала его любовницей за еду и какие-то материальные блага. Безусловно, я ему отказала.
Добромир поджимает губы, видно, что он о чём-то размышляет и, судя по его лицу, приходит ко всё более удручающим выводам.
– Но это ещё не конец истории. Он начал избивать мою соседку Есению, мне пришлось вмешаться и прогнать его. Но боюсь, Радимир по собственной глупости мог подумать, что я ведьма.
Я немного лукавлю, потому что не могу рассказать про Велика. Но мне очень нужен совет кого-то из местных.
– Вы перешли дорогу очень опасному человеку. Он богат и влиятелен. Они с Дариной давние приятели. Боюсь, как бы теперь не случилось беды.
– Беда сопровождает меня всюду, – печально отвечаю я. – Дарину я и так вчера разозлила.
Внезапно Добромир подаётся вперёд, беря меня за руку. Его лицо становится решительным.
– Анна, я знаю, как вам помочь. Только не пугайтесь. Вам ведь ещё нет двадцати восьми, осталось пара дней до вашего дня рождения. Вам просто нужно выйти замуж…
Мне не нравится, куда сворачивает наш разговор. Я аккуратно тяну руку на себя, но Добромир ещё сильнее вцепляется, вдобавок припечатывая её сверху своей второй ладонью.
А я-то всё думала, почему он так добр со мной? Почему помогает? Ведь в землях безмужних много тех, кто страдает, но он носится именно со мной.
– Знаю, мы едва знакомы, но хочу вас уверить, я – хороший человек. Да, скромного достатка и из бедной семьи, но моя душа чиста. Меня не смущает то, что вы беременны…– горячо произносит послушник.
– Добромир, не говорите о том, о чём мы оба потом пожалеем, – предупреждаю я, в ушах стучит пульс.
– Я задам вам вопрос, а вы подумайте, ладно?
Ответить я не успеваю, потому что вдруг понимаю, что уже какое-то время чувствую чей-то обжигающий пристальный взгляд. Поворачиваю голову и вижу высокую крупную фигуру Рагнара. Военачальник стоит в дверях, его личный лекарь мнётся позади.
– И какой же вопрос ты хочешь задать ей, щенок? – цедит дракон. – Ну же, почему ты замолчал? Говори.
Я понимаю, что Норд слышал всё до последнего словечка.
Поспешно высвобождаю свою руку из тёплых ладоней Добромира и делаю шаг, закрывая собой бедного послушника.
– Что тебе нужно? – настороженно гляжу в глаза приближающегося к нам дракона.
– Какая идиллия, – с лёгким прищуром Рагнар проходится по нам взглядом, а затем угрожающе добавляет: – Я ведь предупреждал, Анна.
Он говорил, чтобы мы со старшим послушником держались друг от друга подальше. Но это же абсурд, я работаю в храме, где Добромир заправляет. Не бегать же мне от него в конце-то концов?
Добромир выходит из-за моей спины, не желая больше прятаться.
– А я скажу! – дрожащим голосом, но громко заявляет он, бесстрашно глядя на дракона, а затем поворачивается ко мне: – Я прошу ваше руки, лира Анна.
Я едва успеваю моргнуть, как Норд хватает Добромира за шкирку, поднимает в воздух и просто тащит прочь, как будто тот ничего не весит. Послушник разъярённо шипит и пытается отбиваться, но безуспешно.
– Рагнар! – взвизгиваю я, чувствуя, как в груди скручивается тугой узел страха.
Неужели он изобьёт его? Или вообще убьёт?
Но дракон лишь швыряет Добромира на узкую лавку около статуи Морены и нависает над ним сверху, что-то зло выговаривая.
Я хочу броситься к ним, но лекарь Норда хватает меня за руки, удерживая:
– Лира Анна, вы лишь ещё больше разозлите военачальника. Не стоит лезть на рожон.
– Я не сделал ничего дурного! – вдруг раздаётся отчаянный вопль Добромира. – Лира Анна тоже! Она не заговорщица! Как вы смеете… уф!
Он громко клацает зубами, когда Норд снова встряхивает его, как зверька.
Большим умом обладать не надо, чтобы понять: Рагнар тоже в чём-то подозревает беднягу послушника.
Они перебрасываются ещё парой фраз, периодически я слышу нелицеприятные ругательства, но не могу понять смысла. С каждым словом дракона Добромир становится всё бледнее. Вдруг Норд снова хватает послушника за шкирку и тащит в нашу сторону.
– Что ты видишь, щенок? – Рагнар бесцеремонно хватает беднягу за волосы, заставляя смотреть на меня.
– Только не трогайте её, – послушник разъярённо сжимает худые кулаки.
