Танцор Ветра. Том 3 (СИ) - Зайцев Константин

В этот момент из толпы слуг вперед шагнул Шифу. На его левой руке были намотаны нефритовые четки, сейчас больше похожие на удавку. В руках он нес небольшую бархатную подушечку, на которой лежала тонкая нефритовая пластинка, покрытая золотыми письменами.

— Госпожа наследница, — сказал он с низким поклоном, — по вашему указанию приготовлена истинная табличка прощения, освященная в храме Вечного Покоя и содержащая молитвы, предписанные древними мастерами.

Ксу взяла табличку с подушки. Она была теплой от прикосновения ее пальцев, и золотые иероглифы мягко сверкали в лучах полуденного солнца.

— Да обретет ее дух покой, — произнесла Ксу, поднимая табличку над головой так, чтобы все могли видеть священные письмена. — Да простит она всех живых за их ошибки, и да простят ее за ее. Да найдет она дорогу к предкам и обретет там мир, которого не знала при жизни.

Она бросила табличку в могилу. Золотые иероглифы блеснули в солнечном луке и исчезли в темноте ямы. Прозвучал тихий стук — табличка упала на дно.

— Опускайте гроб, — приказала Ксу.

Носильщики взялись за веревки. Гроб медленно пошел вниз, постепенно исчезая в земле. Темное дерево, бронзовые украшения, белые покровы — все скрылось в глубине могилы. Осталась только прямоугольная яма с деревянным ящиком на дне.

Ксу взяла горсть земли и бросила ее на крышку гроба. Глухой стук эхом отозвался в тишине. За ней то же самое сделали остальные родственники. Даже Сун Хайцюань и братья не смели пренебречь этим обязательным ритуалом.

Рабочие взялись за лопаты. Земля ложилась на гроб ровными слоями, постепенно скрывая его полностью. Скоро на месте ямы образовался аккуратный холмик, который слуги тут же украсили белыми цветами и зажженными свечами.

Дым от курящихся благовоний поднимался в небо ровным белым столбом. Ветра не было, и струйка дыма не колыхалась, не рассеивалась. Это считалось хорошим знаком — духи приняли подношение, душа усопшей обрела покой.

Ксу стояла у изголовья свежей могилы, опустив голову в последнем поклоне. Ее белая фигура на фоне темной земли выглядела как статуя из белого нефрита — прекрасная, холодная, неприступная.

Церемония наконец-то была завершена. Хуэцин, женщина, которая пыталась убить свою падчерицу, была похоронена со всеми подобающими почестями. Ее враги не смогли найти ни единой трещины в безупречной броне ритуала, которую выковала Ксу.

Постепенно люди начали расходиться. Представители других домов подходили к Ксу, выражали соболезнования, обменивались ритуальными фразами. Она отвечала всем вежливо, сдержанно, не выказывая ни радости, ни горя — только подобающее траурное достоинство. истинная наследница дома Цуй.

Сун Хайцюань и братья ушли одними из первых. Дядя не сказал ни слова прощания, только бросил на Ксу взгляд, полный холодной ненависти. Жанлинь тоже молчал, но его лицо пылало от ярости. Только Юнхо остановился возле Ксу и коротко поклонился.

— Прощай, сестра. Хорошие похороны. Мать была бы довольна. — В его голосе не было слышно ни злобы, ни какой-либо фальши, только усталая печаль человека, который слишком много видел семейных раздоров. Похоже парень не так плох.

Когда кладбище опустело, остались только мы с Ксу, Шифу и несколько слуг. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в багряные и золотистые тона.

Ксу все еще стояла у могилы. Я подошел к ней и тихо спросил:

— Ты как?

Она подняла на меня глаза. В них не было ни торжества победы, ни облегчения от завершения трудного дела. Только бесконечная усталость.

— Словно провела в аду целую вечность, — сказала она просто. — Но это еще не конец. Дядя не простит сегодняшнего поражения

— Плевать, у него нет власти. Уверен среди слуг есть глаза и уши твоего отца и ему доложат о его попытках.

— Ты прав, но честно говоря мне было бы спокойнее, если бы он был закопан по соседству. — Она кивнула на свежую могилу. В последний раз поклонившись могиле она сплюнула себе под ноги и выпрямившись пошла к выходу с кладбища. Я остался еще на несколько секунд, глядя на свежий холмик земли и белые цветы, которые уже начинали вянуть в прохладном воздухе.

Женщина, лежащая под этой землей, причинила Ксу столько боли, сколько не причинял ей ни один враг. И теперь моя подруга потратила огромные силы, время и средства дома, чтобы устроить ей похороны, достойные императрицы. Не из любви, не из прощения — из чувства долга и стремления доказать всем и себе, что она лучше той, что пыталась ее уничтожить.

В этом была своя жестокая ирония. Хуэцин мертва, но даже в смерти она заставила Ксу выложиться полностью, истратить последние крохи терпения и выдержки. Победа была полной, но какой ценой? Клянусь Небом, как же мне хочется рассказать ей, что сделают с душой этой твари чиновники Призрачной канцелярии.

— Идем Лао, — негромко произнес Шифу, подходя ко мне. — Пора возвращаться. День был долгий.

Я кивнул и последовал за ними к выходу. У ворот кладбища нас ждали кареты. Слуги помогли Ксу забраться внутрь, я сел рядом с ней. Шифу занял место на козлах рядом с возницей.

Дорога обратно в поместье прошла в молчании. Ксу откинулась на мягкие подушки и закрыла глаза. Я видел, как напряжение постепенно покидало ее тело — сначала плечи, потом руки, наконец лицо. Маска безупречной наследницы медленно слетала, открывая под ней просто уставшую девушку.

— Тянь Фэнбао, друг мой, — сказала она, не открывая глаз. — Спасибо тебе за все. Без тебя я бы не выдержала.

— Не за что благодарить, подруга. Мы справились и это главное.

— Справились, — согласилась она. — Жанлинь потребует поединка, — сказала она. — После того как ты его оскорбил при всех, у него нет выбора. Иначе он потеряет лицо окончательно.

— Пусть требует. Я готов.

— Он неплохой боец. Отец нанимал для его обучения настоящих мастеров. К тому же с семейной реликвией он может очень многое.

— А у меня есть нечто лучше реликвии.

— Что же?

Я усмехнулся, вспоминая слова наставника.

— Умение побеждать…

Глава 16

Дорога домой была словно путь через мир теней. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в багрянец, который напоминал засохшую кровь на лезвии клинка. Процессия двигалась медленнее, чем утром — без гроба, без музыки, только размеренный стук колес по булыжнику и тихое шуршание одежд. Старая сука была похоронена, но ее присутствие все еще висело в воздухе, как туман над болотом.

Я ехал рядом с Ксу в закрытой карете, наблюдая, как она медленно возвращается к жизни. Маска безупречной скорби по-прежнему была на ее лице, но в уголках глаз я видел облегчение. Первая часть этого кошмара подошла к концу. Мачеха лежала в земле, а Ксу доказала всем, что достойна быть наследницей дома Цуй.

Но враги не сдались. Я это чувствовал по тому, как Сун Хайцюань и Жанлинь молчали в своей карете. Слишком спокойно для людей, которые только что потерпели поражение. Они готовили что-то еще и уверен это будет неприятно.

Когда мы прибыли в поместье, уже горели первые вечерние фонари. Их мягкий свет создавал иллюзию покоя, но я знал — самое трудное еще впереди. Тризна. Последний акт этого театра, где каждый жест мог стать оружием, а каждое слово — ядом.

— Лао, — тихо позвала Ксу, когда мы вышли из кареты. — Помоги мне еще раз. Нам нужно пройти ритуал очищения, а потом… — она посмотрела на братьев и дядю, которые направлялись к главному входу, — потом будет тризна.

Я кивнул. В ее голосе слышалась усталость, но не слабость. Как у клинка, который согнулся под ударом, но не сломался.

Ритуал очищения проводился в восточном павильоне, традиционно используемом для подобных церемоний. Шифу уже все подготовил с присущей ему педантичностью. В центре павильона стояли большие керамические чаши с водой, настоянной на травах — полыни, можжевельнике и сандале. Их горьковатый аромат должен был изгнать духов смерти, которые могли последовать за нами с кладбища. Вот только я не мог никому сказать, что не один из духов не рискнет идти вслед за чиновником Призрачной Канцелярии. В моей работе есть и положительные моменты.