Книжная лавка фонарщика - Остин Софи

— Мой отец часто читал мне в детстве книги, от которых потом не уснуть, так что со временем у меня к ним выработалась устойчивость. Однако после «Тайны Клумбера» мне захотелось заказать из подписной библиотеки еще пару книг о буддистах — просто чтобы узнать, есть ли у них на самом деле какие-то сверхъестественные способности. — Уголок ее губ непроизвольно дернулся при этом воспоминании. — Оказалось, мистер [11] Конан Дойль весьма преувеличил их силу ясновидения. Не говоря уж о том, что буддисты, как правило, не из тех, кто будет из мести гоняться за тобой через полсвета.

Уильям одарил ее своей излюбленной полуулыбкой.

— Есть у писателей ужасная склонность все выдумывать. — Он отвернулся и наугад взял с полки другую книгу. — А теперь представим, что тебе не нравится вот эта книга. — Он вручил ей экземпляр «Приключений Гекльберри Финна». — Притворись, будто ты терпеть ее не можешь, ненавидишь всеми фибрами своей души. Сможешь это представить?

Она посмотрела на книгу. Такую вполне себе ей мог прочитать отец.

— Кажется, смогу.

— А теперь продай мне ее.

Эвелин прочистила горло:

— Эта книга просто замечательная, и я думаю, что вам стоит ее купить.

Уильям закатил глаза:

— Продавай лучше. Скажи мне то, что я хочу услышать!

Эвелин стиснула зубы:

— С этой книгой вы отправитесь в самое невероятное приключение.

— А теперь добавь что-нибудь личное. Какую-нибудь историю.

— Но у меня нет истории об этой книге, — ответила Эвелин.

— Значит, придумай.

— Я не могу просто взять и придумать историю, Уильям.

— Можешь, конечно! — сказал он с искрой в глазах. — Вот, например: «Я прочитала ее недавно и просто влюбилась. Если бы могла, купила бы ее снова».

— Хорошо, — сказала Эвелин. — Я прочитала ее недавно и просто влюбилась.

— Вот, раз ты в нее влюбилась, значит, мне придется ее купить, — ответил Уильям, широко улыбаясь. — Видишь? Не так уж и сложно, правда?

Она постаралась не обращать внимания на трепет в животе.

— Вообще-то сложно.

— Теперь мы с тобой на равных, — весело произнес Уильям. — Так что, когда я выиграю, я смогу наслаждаться своим превосходством совершенно безо всякой вины.

— О, а мне представляется, что вина тут все же немножко будет, — возразила Эвелин. — Ведь если бы не ты, то и соревнования никакого бы не было.

— Если бы не я, то ты бы просидела без единой проданной книги до самого Рождества.

Эвелин хотела было сострить в ответ, но сдержалась.

— Уильям?

Он моргнул:

— Да?

— Спасибо, — сказала она.

На секунду ей показалось, что он ответит какой-нибудь насмешкой, но вместо этого он улыбнулся ей и сказал:

— Пожалуйста.

Глава 24

В ту пятницу, к концу рабочего дня — а Эвелин ушла на два часа раньше, чем обычно, — она продала девять романов, два периодических журнала и трилогию: последнюю — пожилому мистеру Бейкеру, что было весьма впечатляюще, учитывая, каким мелким для человека его возраста шрифтом она была напечатана. И пусть даже они были соперниками, Уильям поймал себя на мысли, что гордится ей. Задвинув шторы и заперев дверь, он отнес выручку дяде Гови, который сидел за столом у окна в своем кабинете и что-то энергично строчил.

— Просто положи на стол, сынок, — сказал он, не поднимая взгляда. — И я жду тебя в воскресенье на обед. Буду готовить сюрприз из ягненка.

Уильям улыбнулся. Когда он был маленьким, «сюрприз из ягненка» означал, что Гови будет готовить то, что найдется у мясника, — как правило, требуху или какую-нибудь дичь. Но Уильям с Гови звали это ягненком — чтобы изысканнее звучало — и пили некрепкий эль, тоже из изысканных стаканов.

— Значит, до воскресенья, — с теплом произнес Уильям. — Если только ты уверен, что я не нужен тебе в субботу.

Гови покачал головой:

— По субботам лучше работай над этой своей книгой, как договаривались. Уильям?

Он снова повернулся к дяде, который теперь отложил перо и смотрел на него поверх очков.

— Я просто… Я так горжусь тобой, Уилл. Я знаю, что первое время тебе там было непросто, но в конце концов ты сумел пробиться. Ты не сдался, и твои усилия принесли плоды. Я очень горжусь тобой за это.

Уильям улыбнулся дяде уголком губ.

— Спасибо, — ответил он, изо всех сил стараясь не слушать голос, который шептал ему на ухо: «Нет. Тебе по-прежнему непросто. Ты по-прежнему не пробился. Единственная разница теперь в том, что ты еще и стал об этом лгать».

Когда Уильям вышел на улицу, закрыв за собой тяжелую дверь, была уже половина седьмого. Он на секунду замешкался, а затем дотронулся до морды ближайшей гаргульи и потер ее. Он видел, как это делает Эвелин, и теперь — он сам не понимал почему — ему казалось странным не сделать то же самое. Закончив с первой гаргульей, он подошел и ко второй — чтобы не обидеть.

— О, слава богу!

Услышав за спиной голос Джека, Уильям обернулся и не поверил своим глазам. Его друг стоял перед ним в парадной ливрее: элегантный черный фрак с длинными фалдами, белый воротничок и жилет с позолоченными пуговицами. На нагрудном кармане, как и на торчащем из него носовом платке, золотыми нитками были вышиты буквы RSH. Рыжеватые волосы Джека были так сильно зализаны назад, что казалось, будто он окунул голову в чан с маслом. Однако в целом его костюм смотрелся… нарядно. Можно даже сказать, элегантно.

— Я что, пропустил чью-то свадьбу? — спросил Уильям, когда Джек схватил его за руку и отвел в сторонку.

— Мне необходима твоя помощь, — сказал Джек. — И нужно, чтоб ты сразу согласился и не задавал кучу вопросов, а то у меня перерыв всего полчаса, и пятнадцать минут я шел сюда.

— Мне это все уже не нравится, — ответил Уильям, — но продолжай.

— Мне нужно, чтобы ты через полтора часа пришел в «Роял», нашел Эвелин и сказал ей, что книжный горит или что-нибудь в этом роде. Главное, выведи ее оттуда.

Глаза Уильяма округлились еще больше.

— Чего? Зачем?

— Потому что Наоми попросила меня помочь еще несколько недель назад, черт возьми. Я, само собой, согласился, а с этой новой работой совсем вылетело из головы. А сегодня увидел имя Эвелин в списке гостей на ужин и вспомнил, что Наоми ждет, чтобы я под каким-нибудь предлогом ее увел. Только вот начальник с меня глаз не сводит — просто ястреб, Уилл. Я еще и напутал сегодня с заказами, и меня поставили в подвал вилки натирать. Мне больше нельзя оплошать, Уилл, а то дадут мне пинка под зад, и буду я потом ползать на коленях и умолять, чтобы взяли меня обратно ночным портье в «Черный лебедь». — Джек схватил его за руки и так сильно сжал пальцы, что Уильям почувствовал боль. — Прошу тебя, Уилл. Пожалуйста, помоги. Скажи, что согласен.

— Но… — Уильям покачал головой. — Зачем Эвелин придет в «Роял»? И почему мне нужно врать о магазине?

— Эвелин будет ужинать с каким-то мужчиной, который ей не нравится. Или который нравится? Не помню. Но она попросила Наоми придумать какой-нибудь предлог, чтобы побыстрее смотаться, а Наоми попросила меня, и я теперь прошу тебя. — Джек ткнул Уильяма пальцем в грудь.

Так вот почему она сегодня ушла пораньше. И вела себя весь день странно, видимо, по той же причине. Сама с ним не заговаривала, а когда он что-то спрашивал, то давала ответ на вопрос, который он задал час назад, а не на тот, который задавал прямо сейчас. Она была рассеянна. Взволнована.

Она нервничала?

Уильям пожал плечами, хотя в груди у него что-то екнуло.

— Эвелин — взрослая женщина. Если она хочет уйти с ужина, то справится сама.

— Но я ведь дал слово!

— А я не давал. — Уильям тронулся с места. — К тому же, если ты объяснишь Наоми, что это будет стоить тебе работы, я уверен, она поймет.