Охотница за Артефактами для Начальника Драконьей Полиции (СИ) - Ковлева Дарья

И тут до меня кое-что дошло.

Сжав рукоятку ножа, я порывисто огляделась. Если не считать меня, зал был пустым. Второго выхода тоже не было. Так куда же делся блондин? Я в пару шагов достигла панорамных арок и, схватившись за каменную колонну, выглянула наружу.

Не выпрыгнул же он отсюда в самом деле. Тем более, внизу стена переходила в отвесную скалу. И это тоже было странно. Как мы оказались так высоко, если не поднимались по лестнице, а всё время шли прямо?

Сзади раздался шелестящий смех. Еле слышный, прозрачный, невесомый.

Я резко обернулась.

Арон

Арон то и дело спиной ощущал взгляд несносной девчонки. То хмурый и недовольный, то странно заинтересованный. За прошедшие сутки он несколько раз менял мнение о йекшери и пришёл к выводу: то, что в ней притягивало внутреннего дракона, его самого безумно раздражало.

Впрочем, это было взаимно.

Он у неё тоже светлых чувств не вызывал, но это-то как раз его нисколько не трогало. Даже забавляло, как она вспыхивала на любое его замечание. До тех пор, пока он не оказался в сердце непролазных джунглей без возможности взлететь или убрать крылья, которые цеплялись за всё подряд.

Там-то, хорошенько подумав над случившимся, Арон пришёл к выводу, что повёл себя как малолетний идиот. Нет, ну правда, подхватив летящую на острые камни йекшери, он вовсе не ждал благодарности, но совершенно точно чувствовал себя королём положения.

Поэтому когда ему зло бросили, что справились бы и без него, он мог бы рассмеяться, сказать в ответ привычную колкость, и заняться делом, но вместо этого просто улетел, бросив через плечо нечто пафосное про разведение огня. Честное слово, мог бы придумать что-то поумнее.

Сейчас ему было смешно, а тогда… Голову словно переклинило. Раздражение Руты задело, но понял Арон это лишь, как следует вымотавшись в джунглях. И задал себе закономерный вопрос: с чего вдруг? А после попытался на него ответить.

То, что он понял, как следует поразмыслив, ему не понравилось.

Антария считала, что он и девчонка должны действовать вместе. И как бы Арон ни был самоуверен, провидице доверял, так как по опыту знал: судьбу можно переиграть только одним способом — притворившись, что играешь по её правилам. И он притворился. И сам не заметил, как перестал видеть в йекшери банальную воровку, из-за которой вся его жизнь улетела к демонам в Лимейскую впадину.

Особенно после того, как заметил рядом с ней саламандру. Тогда в подземелье Дакири он не шутил, сказав, что эти создания коварны и опасны. Так и было. Приручить духа Пламени, а тем более заполучить его в качестве фамильяра, считалось высшей степенью мастерства или везения. Но в последнее Арон не верил.

Тогда как йекшери удалось её приманить? И даже если предположить, что огненная ящерица была оком богини подземного мира, посланного за ними, чтобы проследить, как они исполняют предсказание, почему саламандра выбрала воина Тени, а не мага огня, к тому же дракона?

На это у него не было ответа. Как и на то, почему ему кажется, что с йекшери, если за ней как следует не присматривать, обязательно что-то случится. И почему ему до этого есть дело?

Арон сжал рукоятку меча и удержался от того, чтобы оглянуться. Пока позади слышался шорох шагов Руты, он спокойно шёл вперёд, но стоило им затихнуть, как внутри проснулась иррациональная тревога. Впрочем, звериный острый нюх быстро уловил знакомый запах, и он расслабился. Хотя очень хотелось посоветовать ей не отвлекаться на соседнее ответвление тоннеля.

Он тоже его заметил. Скорее всего, боковой ход спускался в подвал сооружения, а им совершенно точно было не туда. Арон хорошо помнил видения, вложенные в голову дочерью вождя вэйху, а ещё его вело внутреннее чутьё, которое обострилось после потери магической силы.

Оно сильно выручало, когда надо было найти направление. Благодаря ему он смог вернуться из джунглей сутки назад, с утра найти лодку, спрятанную в гроте под водопадом, а сейчас уверенно шёл к сияющему пятну входа в один из залов. И когда до него оставалось совсем немного, прибавил шаг, и совсем скоро оказался внутри, чтобы тотчас замереть в удивлении.

Здесь не было окон, а свет, мерцающий впереди, оказался десятком сияющих шаров под потолком древней библиотеки. Арон медленно опустил меч и неверяще огляделся. Узкие, пыльные стеллажи, заполненные свитками и каменными табличками, устремлялись вверх и в стороны. Тесные проходы между ними терялись во мраке. А прямо перед ним стояло изваяние кафедры с развёрнутым манускриптом.

На нём были выбиты плотные символьные строчки, и Арон сделал несколько шагов вперёд, в попытке разобрать написанное. Бесполезно. Письменность была незнакомой, как и библиотека. Её не было в видениях, что передала Антария. Так куда же он попал?

Сзади послышался шорох, и Арон с облегчением обернулся. Возможно, стоило спросить у йекшери не знаком ли ей этот язык, — всё тоже чутьё подсказывало, что в выбитом тексте могла быть подсказка. Но в помещение вошла другая женщина.

Рута

Передо мной стояла ожившая фигура из ниши. Объёмная грудь мерно вздымалась, загоревшая кожа лоснилась, глаза, подведённые чёрными линиями, загадочно блестели, а губы подрагивали, сдерживая улыбку. Без сомнений, это была местная богиня.

— Добро пожаловать в мои чертоги, Рута, — мягким голосом пропела она и всё-таки улыбнулась.

А я отступила, не зная, как себя вести и чего ожидать от явившейся женщины. Меж тем Аджайя медленно обошла меня по кругу, с интересом разглядывая, дольше остального задержавшись на чёрном лезвии ножа.

Только тогда я сообразила, что по-прежнему в боевой стойке. Ловко перевернула оружие остриём к себе, после чего вежливо убрала нож за голенище. Опасности от хозяйки места не исходило, к тому же, полагаю, будь её воля, мой нож мне бы мало чем помог.

— Что же ты молчишь, воин Тени? — склонила голову набок она, когда я выпрямилась и вновь уставилась в невероятно живые чернеющие глаза. — Неужели ни о чём не хочешь меня спросить?

И правда. Застыла, как дура вместо того, чтобы узнать важное.

— Где Арон?

Богиня рассмеялась, и смех её рассыпался сотней звонких колокольчиков.

— Это, правда, так тебя волнует? — Тонкая бровь Аджайи подскочила вверх. — И нет других, более интересных вопросов к хранительнице судеб?

Я нахмурилась, понимая, что она права. Облизнула пересохшие губы и задумалась.

— Мы должны были прийти к тебе, чтобы ты дала нам какое-то оружие и указала дальнейший путь, — припомнила я слова Антарии. — Значит, ты можешь рассказать, что нас ждёт впереди?

Судя по выражению лица богини, и эти вопросы не пришлись ей по душе. Она приняла скучающий вид и подошла к панорамным аркам, разглядывая шумящие джунгли. Видимо, давая мне время подумать лучше.

Я беспомощно осмотрелась, словно ища подсказку в запустелом храмовом зале. Скользнула глазами по заросшим мхом углам, по сухим веточкам на полу и задержалась на полуразрушенном маленьком фонтанчике, установленном у стены, примыкающей к открытым аркам. Оттуда тонкой струйкой бежала вода.

Аджайя, побарабанив пальцами по каменной колонне, резко обернулась. Копна мелких косичек качнулась в такт её движению. С ближайшего дерева вспорхнула стая пёстрых птиц.

— Ну же, скользящая в Тени, что ты желаешь узнать больше всего?

Её губы изогнула хитрая улыбка, а чёрные глаза расширились. Аджайя подалась вперёд, меня же словно прострелило. В горле пересохло. Богиня наступала, и я сделала невольный шаг назад. В голове билась единственная мысль: она знает про Гора.

— Знаю, — благосклонно кивнула она.

В горле пересохло. Мы застыли под треснувшим куполом друг напротив друга, и я всем телом ощутила движущиеся потоки то ли воздуха, то ли иной силы.

— Я… — Стоило начать говорить, как что-то шустрое прыгнуло мне на сапог, молниеносно пронеслось по ноге, затем спине и замерло на плече, опалив шею нестерпимым жаром.

Я дёрнулась, не понимая, что происходит, но нечто вцепилось острыми коготками в кожу и зашипело. Аджайя скривилась и отступила. А я ошарашенно покосилась на полыхающий огонёк у щеки. На плече восседала саламандра. Грозная и милая одновременно. Её хребет покрывали живые язычки пламени, и по идее, моя рубашка давно должна была вспыхнуть, но этого не случилось.