Свиток первый (СИ) - Зайцев Александр А.

Забравшись на вершину рукотворного холма, я огляделся, и стоило мне окинуть взглядом окружающий лес, как в голову пришла неожиданная мысль, которая после недолгого раздумья показалась верной.

Исполинский дуб, который так ловко разделывался с цзянши, рос как раз в том месте, где много веков назад, по приказу жрецов, стража перебила всех рабочих, строивших гробницу. Я ещё раз мысленно прикинул расстояние и направление от холма до поляны с исполином — примерно полкилометра ровно на север. Как раз то место, где в моём сне жрецы устроили бойню.

Кровь сотен людей впиталась в землю именно там. А потом один желудь пророс в том месте, и за столетия на этой пропитанной смертью почве вырос исполинский царь леса, научившийся питаться энергией нежити.

А возможно, тот желудь посадили сами жрецы. То есть они не просто убили всех свидетелей строительства, но и создали стража, который веками охранял покой гробницы, уничтожая мертвецов, неизбежно тянувшихся к этому месту.

Месту, от которого буквально веяло эманациями смерти и которое, скорее всего, привлекало к себе нежить, словно пчёл к мёду.

Впрочем, сейчас не время для подобных размышлений. И совсем не важно, сам ли вырос тот сказочный дуб благодаря стечению природных обстоятельств или же его посадили жрецы в качестве будущего охранника.

У меня есть куда более важное дело — нужно искать вход в гробницу.

Несколько раз я обошёл холм по периметру, внимательно изучая его склоны. Где-то здесь, у самого основания рукотворного холма, должен был быть проход, ведущий в погребальные камеры.

Точнее я думал, что вход должен быть у основания холма, увы, но в моем сне, эта деталь оказалась упущена.

Но три раза обогнув холм так и не нашел ничего похожего на возможный вход. После чего переключился на изучение склонов. И через какое-то время это принесло результат.

Моё внимание привлёк небольшой участок на южном склоне холма.

Именно этот склон был неровным из-за давнего оползня. Здесь росло несколько старых дубов, но они стояли как-то странно — не хаотично, как обычно растут деревья, а словно образуя завесу. Ни на одном из других склонов деревья не росли столь плотно. Ранее на этот участок я не обратил особого внимания, потому как он находился не у подножья холма, а примерно на полпути к вершине. И к тому же странное, слишком правильное расположение деревьев нельзя было заметить ни с вершины, ни от подножья. Только зайдя сбоку, под определенным углом, можно было разглядеть когда-то ровную линию, словно высаженных по линейке деревьев.

Приглядевшись внимательнее, решил, что когда-то давно эти дубы, возможно, высадили в особом порядке, чтобы они образовали что-то вроде естественной преграды от любопытных глаз.

Если бы не оползень, то эти дубы сейчас представляли бы собой настоящую стену. Когда-то они росли столь плотно, что между их стволами было не протиснуться даже ребёнку. Приглядевшись к этим деревьям вспомнил, что дубы в естественной природе никогда не растут так близко друг к другу: этим деревьям нужен простор, чтобы вырасти. Этот факт лишь укрепил мою уверенность в том, что я на верном пути.

Из-за обрушения склона стена из дубов потеряла свою стройность. Некоторые деревья покосились, а пара и вовсе упала, и их стволы высохли под неумолимым действием времени.

Исследовав это место внимательнее, я обнаружил, что за завалом из мёртвых стволов скрывается тёмная расщелина. Сердце забилось чаще. Всё это уж точно не могло быть простым совпадением.

Ещё в детстве я обожал фильмы про Индиану Джонса — о том, как он исследовал древние захоронения и искал забытые сокровища. А сейчас самому пришлось выступить в подобной роли. Раньше подобная мысль, наверное, скорее напугала бы меня, но четыре месяца, проведённые в теле мясного голема, кажется, кардинально изменили характер. Теперь я чувствовал не страх, а предвкушение. Близость приключения, из которого я совершенно точно выйду победителем и получу так нужную мне награду.

Отложив гуаньдао в сторону — с такой махиной в подземелье делать нечего, — я оставил при себе дадао, ведь более компактное оружие было предпочтительнее для боя в ограниченном пространстве. Не сводя взгляда с тёмной расщелины, проверил, насколько свободно меч ходит в ножнах, поправил ремень с сумкой, чтобы она не цеплялась за препятствия. И приготовился проверить, что меня ждёт.

Перешагнув через упавшие стволы, я заглянул в тёмный проём, зиявший в склоне холма, словно рваная рана.

Солнце ещё не опустилось за горизонт, так что мне не составило труда рассмотреть: за слоями почвы и дёрна проступала рукотворная каменная кладка.

Перехватив широкий клинок дадао на манер сапёрной лопатки, я принялся за раскопки. Тело мясного голема позволяло работать с эффективностью экскаватора, и не прошло и получаса, как перед моим взором открылся самый настоящий коридор, уходящий куда-то в глубину холма. Его потолок был выложен тщательно подогнанными друг к другу каменными блоками, хотя некоторые из них перекосило за прошедшие со времени строительства столетия. Пол оказался выстлан гранитными плитами, по которым бежали странные, незнакомые мне узоры.

Воздух, тянущийся из глубины коридора, казался затхлым и холодным. В нём ощущались запахи сырости, плесени и чего-то ещё — металлического, неприятного. Пахло так, словно где-то в глубине лежала ржавчина, смешанная с чем-то органическим, давно сгнившим.

Запах заставил меня замереть на месте и крепче сжать рукоять широкого меча. В его нотках было что-то знакомое, но не мне, а Бин Жоу. Увы, кроме нехорошего предчувствия, ассоциативная память голема молчала.

Недавно казавшееся мне безопасным и простым приключение в этот внезапно момент перестало таким быть.

Неприятный липкий холодок пробежал по спине. В памяти всплывали вечерние байки у костра, что так любили рассказывать караванщики. Слишком много легенд было о том, что обитает в древних гробницах: стражи, оставленные охранять покой мёртвых, и твари, веками ждущие в темноте, пока кто-то не нарушит их одиночество.

Отступив на шаг от раскопанного мной коридора, я присел на поваленный ствол. Глубокий вдох — потом медленный выдох. Страх не поможет мне выполнить задание духовного цветка и получить столь нужную награду, которая устранит дисбаланс между моей душой и телом голема.

Возможно, там, в глубине холма, меня ждут не только хитроумные ловушки и каменный лабиринт, но и какие-нибудь магические монстры — твари, от которых может погибнуть даже столь хорошо подготовленный воин, как Бин Жоу.

Противный запах органики и ржавого железа, догнавший меня и здесь, навевал самые неприятные предчувствия.

Но есть ли у меня иной выход? Если не устраню дисбаланс тела и души, то не перешагну на следующую Ступень. А не сделав подобного шага, через какое-то время меня снова пленят амулетом подчинения, и моя короткая свободная жизнь в новом мире закончится новым, возможно куда более длительным, заключением в чужой голове.

Разве не лучше быстрая смерть, пусть и в пасти какого-то монстра, чем вечная тюрьма разума — заточение, из которого уже не будет выхода никогда.

Говорят, иногда жизнь не оставляет нам выбора. В моём случае выбор был: можно было поддаться страхам, развернуться и уйти в надежде найти решение проблемы духовного дисбаланса каким-либо иным способом, без помощи серебряного листика волшебного цветка — способом, который мне был неизвестен…

Минут десять я воевал сам с собой и, между страхом и риском, выбрал риск.

Вот только страховка не повредит.

Немного поработав мечом, расчистил путь к откопанному мною ранее коридору. У одного из дубов прислонил гуаньдао так, чтобы, если придётся быстро сбегать из гробницы, можно было тут же дотянуться до алебарды.

Эти приготовления позволяли беспрепятственно выскочить из коридора и тут же схватить гуаньдао, чтобы в прыжке развернуться с ударом, если за мной кто-то погонится. Параноя? Возможно. И всё же эти действия странным образом меня успокоили.