Рейнар обводит всех взглядом и, закрыв глаза, что-то некоторое время нашептывает под нос. После этого, вскидывает руки, от которых в стороны расходится мягкое оранжевое свечение и часть пространства перед нами сминается как кусок бумаги.
Его очертания тают и спустя пару секунд перед нами появляется темный прямоугольник, похожий на дверной проем. Как если бы он вел в очень темное помещение.
Первым решительно заходит вперед Сигурд. За ним уже отправляются все остальные, и я заодно.
Как только мы оказываемся внутри… чего бы то ни было… я просто теряю дар речи.
Да и не только я. Весь отряд задирает головы и растрянно вертится на месте.
И есть с чего так отреагировать.
Во-первых, снаружи был день. Пусть в глубине лесной чащи свет едва-едва пробивался сквозь плотные лапы сосен, но он был. Здесь же царит самая настоящая ночь. Небо затянуто свинцово-черными облаками, сквозь которые пробиваются блестящие силуэты звезд. Но луны, при этом, почему-то не видно.
Во-вторых, куда-то пропала густая лесная чаща. Сейчас мы стоим на просторной лужайке или нет… присмотревшись получше, понимаю, что то, что я приняла за лужайку, на самом деле огромное выжженное пятно на земле. Прямо как когда старую траву выжигают, чтобы освободить землю под новые всходы.
Ну а в-третьих, прямо по центру этой выжженной дочерна поляны стоит жуткая на вид избушка. Ее покосившийся фасад покрыт зеленым мхом и лишайником. Старая дырявая крыша натужно скрипит от каждого дуновения ветра. Крохотные и запыленные окна скрыты за тяжелыми, полуистлевшими занавесками, через которые пробивается тусклый свет. Рядом с перекошенной дверью висит странное не то украшение, не то оберег из чего-то, похожего на кости.
— Ну, я же говорил! — с какой-то непонятной радостью в голосе отзывается Рейнар.
— И это ты называешь “ничего опасного”? — ворчит кто-то из отряда, — У меня такое ощущение, будто это место сейчас нас сожрет.
— Не преувеличивайте, — отмахивается Рейнар, — Я не чувствую тут…
Но закончить он не успевает. Потому что именно в этот момент дверь избушки распахивается и на пороге появляется высокая иссушенная женщина неопределенного возраста. Ее кожа серовато-зеленого оттенка покрыта сетью глубоких морщин и застарелыми шрамами. Лицо уродливо и заострено, с выступающими скулами и впалыми щеками. Ее глаза — два черных бездонных омута, светящихся изнутри зловещим огнем.
На ней болтаются темные мешковидные одеяния, покрытые защитными символами и странными узорами. Плащ странной женщины соткан из паутины и воронов перьев, а на поясе у нее висят амулеты из костей и камней.
— Так вот кто здесь ошивается с самого утра! — хриплым и шепчущим голосом, который напоминает скрежет железа о камень, вскрикивает она.
Одним своим видом эта женщина вселяет даже не страх, а неконтролируемую панику, из-за чего хочется прямо сейчас развернуться и броситься обратно.
— Можете даже не стараться! Я ни за что не отдам вам ЭТО!
Женщина вскидывает руки, что-то отрывисто рявкает, из-за чего кажется, будто над головой пронзительно стрекочет целая стая ворон, и с силой топает ногой. Почему-то после этого всех моих людей будто сдувает мощным потоком ветра. Как соломенные куклы, они беспомощно отлетают назад и исчезают за невидимой преградой.
Все происходит настолько стремительно, что когда я оборачиваюсь, никого из них уже нет, и я стою одна, напротив этой вселяющей ужас женщины. Если буквально пару секунд назад я готова была сама броситься обратно, то сейчас меня парализовывает ужас. Сердце бешено колотится, между лопаток ползут ледяные капли пота, а в голове пульсирует один единственный вопрос: “Боги, где я оказалась и кто эта женщина?!”
Тем временем, она вонзает в меня настороженно-удивленный взгляд.
— Что случилось, почему на тебя не действуют мои силы… — лепечет странная женщина, а потом ее на ее лице проступает неподдельный шок, — Неужели… ты пустая?!
Глава 39
Она впивается в меня немигающим взглядом, после чего остервенело мотает головой.
— Нет… я ни за что не дам тебе сделать ЭТО! Убирайся и скажи своим хозяевам, чтобы больше никогда не появлялись здесь! — срывается на грозный рык старуха.
— О чем вы говорите? — и она, и это странное место вселяют в меня все больше и больше страха.
Особенно теперь, когда я осталась совершенно одна, наедине с этой опасной женщиной. Может, я и смогла бы ее как-то образумить, если бы понимала что она несет. Но я даже предположить не могу, что пришло ей в голову.
Что она хочет не дать мне сделать? О каких хозяевах говорит?
— Вы про Адриана? — дрожащим от паники голосом выдавливаю из себя я, потому что слышать один только ее звенящий от раздражения голос становится все тревожней.
— Какого еще Адриана? — ревет странная женщина, — Дурой-то не притворяйся! я говорю про Ульфрида и этого, второго… как его… — женщина внезапно сбивается и совсем по старушечьи начинает растерянно бубнить себе что-то под нос, озадаченно почесывая затылок.
— Онсон… — выдыхаю я, — …граф Онсон…
Потому что только теперь все становится на свои места. Эта женщина — та самая ведьма, о которой говорилось в переписке. Именно она должна была помочь им найти какую-то скрытую на территории Топей ценность.
— Вот! — взвизгивает ведьма, тыкая в меня узловатым пальцем, — Сама же все прекрасно знаешь! Так что, хватит тратить мое время! Убирайся отсюда и навсегда забудь дорогу к этому месту, пустая!
Ну, наконец-то все поясняется.
— Погодите, вы все неправильно поняли! — делаю шаг ей навстречу, в порыве объяснить как сейчас обстоят дела, — Земли, на которых вы живете раньше являлись вотчиной Хъёргарда и принадлежали этому самому Ульфриду. Но сейчас они отошли в собственность моего мужа, Адриана Легро. Могу вас заверить, что мы не имеем никакого отношения к тем двоим, которые…
— Эти земли! — внезапно рявкает ведьма, — Эти земли всегда принадлежали моим сестрам! Они передавались от одной хранительницы к другой, пока жалкие глупцы не обнаружили наше тайное знание и не захотели присвоить его себе! Так что мне плевать кто сейчас здесь хозяйничает! Если, в итоге, всем от меня нужно одно и тоже! Поэтому проваливайте! Это мое последнее слово!
— Да послушайте вы меня! — в сердцах выкрикиваю я, чувствуя как мое горло сводит, как если бы его стиснула чья-нибудь гигантская рука.
Меня накрывает отчаяние от того, насколько сильно я хочу достучаться до этой ведьмы, и насколько сильно она воспринимает все в штыки.
— Я правда не знаю о чем вы говорите! Я не имею никакого понятия о том, почему вы тут живете и что скрываете! Я даже не понимаю что такое “пустая”, которой вы меня постоянно называете! Единственное что я знаю, так это то, что из-за того, что Ульфрид и Онсон до сих пор хотят найти нечто ценное, они постоянно отправляют сюда отряды головорезов, которые жгут дома и убивают людей! Хотите знать, чего я по-настоящему хочу?
У меня пересыхает горло и последние слова я выпаливаю уже не настолько твердо. Но даже так, ведьма внезапно замирает и молча пялится на меня, явно ожидая, когда я закончу фразу.
— Я хочу, чтобы весь этот ужас, наконец, прекратился! Чтобы люди, которые здесь живут, больше не страдали! Чтобы они спокойно жили, не думая о том, что каждый новый встреченный ими рассвет может оказаться последним! Поэтому, если вы и правда желаете, чтобы вас оставили в покое, помогите мне защитить эти земли! А я помогу вам, потому что иначе это никогда не закончится…
От переполняющих меня эмоций, на глаза наворачиваются слезы, но я держусь. Стою прямо во весь рост, не отводя от нее взгляда. И на секунду мне даже кажется, будто ведьма тушуется и отступает на шаг назад.
— Хотелось бы мне поверить в услышанное, девочка… — неожиданно тихим ворчливым голосом отзывается она, — …но когда к тебе вдруг приходит пустая…
У меня в голове снова всплывает все тот же вопрос и, будто бы почувствовав его, ведьма осекается, а потом с тяжелым вздохом отзывается:
