Аколит в крови по локоть (СИ) - Корнев Павел Николаевич

— Утром решим.

Никому наши пожитки передоверять не стал, двинулся с ними к лестнице, а в коридоре второго этажа замешкался, высматривая нужную дверь, и Беляна позвала:

— Сюда!

Комната оказалась небольшой, но весьма уютной. Единственным окном она выходила на задний двор, при необходимости мы легко могли перепрыгнуть на крышу дровяного сарая, но я искренне понадеялся, что таковой нужды у нас не возникнет.

— Пойдём искать купальню? — предложил, запирая дверь.

— Я не в состоянии, Лучезар! — простонала Беляна и упала на кровать прямо в платье. — Даже раздеться сил нет.

— Тогда завтра, — решил я, задёрнул занавески и уселся на стул, стянул один сапог, взялся за другой и ругнулся.

— Что такое?

Беляна приподнялась на одном локте и посмотрела на меня с нескрываемой тревогой, я отмахнулся.

— Пустяки! Сапог каши просит.

— Не беда, новые закажешь, — вздохнула девчонка и начала раздеваться. — Давай спать!

Изначальная лёгкость, порождаемая избытком небесной силы, обернулась невероятной усталостью, я даже приставать к Беляне не стал, завалился рядом с ней и заснул сразу, как только натянул на себя простыню и опустил на подушку голову.

Проснулся в одиночестве. Потянулся, не нашарил рукой Беляны и нехотя разлепил глаза. Девчонка обнаружилась у окна. В чём мать родила она сидела на стуле и бездумно пялилась на улицу.

— Сколько времени? — спросил я, стиснув лицо в ладонях.

Голова была тяжёлой, виски ломило, а в затылок стреляло болью. Я никогда ещё не напивался до похмелья, но сейчас почему-то решил, что это именно оно.

— Одиннадцать недавно пробило, — оповестила меня Беляна, не обернувшись.

— Ну ничего себе мы поспать! — поразился я. — Скоро к Шалому идти!

При этих словах девчонка развернулась и предложила:

— Давай заберём деньги и сразу уедем!

— Нам ещё акции продавать.

— Плевать на акции! На первое время хватит, а долю за акции и переслать могут.

Я едва рот от изумления не разинул.

— Какая муха тебя укусила?

— У меня дурное предчувствие, Серый! — призналась Беляна. — Неспокойно на сердце.

— А ты не залетела, часом? — попытался я обернуть всё шуткой.

— Нет! — отрезала девчонка. — Не залетела, не бойся!

— Да я и не боюсь! — фыркнул я с показной беспечностью. — Это всё небесная сила, Беляна. Её слишком много, вот голова кругом и идёт.

— Ничего у меня кругом не идёт! — отрезала девчонка. — У меня предчувствие!

— Брось, Рыжик! — рассмеялся я.

— Не называй меня так! — потребовала Беляна нервно и даже зло.

— Ну знаешь, ты сама перекрасилась!

— Это была ошибка!

Но я не преминул напомнить:

— И на пароходе корни подкрашивала!

Беляна растерянно глянула на меня и повинилась:

— Я всё испортила, Серый. Я опять всё испортила.

— Да брось! — рассмеялся я, поднялся и ухватил её за руку. — Иди ко мне!

Девчонка упёрлась было, но она пребывала в растрёпанных чувствах, а вот я точно знал, чего именно хочу, да и силы были не равны, так что всё случилось по-моему. Под конец Беляна оживилась и раскраснелась, обхватила меня и вцепилась, прижалась так, что и ломиком не отодрать.

— Скажи, ты хоть немного любишь меня? Хотя бы немножечко?

— Ты лучшее, что только случалось со мной в жизни!

— Врун! — Девчонка надулась и отцепилась, потом откинула с лица рыжую чёлку и повторила: — Давай уедем, а?

Я покачал головой.

— Рад бы, да не выйдет. Мне ж ещё дух клеймить.

— То-очно! — протянула Беляна. — Как же я забыла!

— Попробую уже сегодня со всем разобраться, — пообещал я. — Хорошо?

— Уж постарайся, очень тебя прошу!

Мы поцеловались, я встал с кровати.

— Ты идёшь? Только мне перед встречей с Шалым ещё в управу надо заскочить.

Думал, девчонка решит составить компанию и придётся выдумывать отговорки, но всё прошло без сучка, без задоринки.

— Беги! — отпустила меня Беляна. — Я пока себя в порядок приведу.

Задерживаться я не стал, быстренько оделся и обулся, вновь посетовав на поизносившийся сапог, и спустился на первый этаж. Справился у клерка, как пройти к городской управе, оставил ему на чай пятак и вышел на улицу. Привычно уже огляделся и поспешил по дощатому настилу тротуара в подсказанном гостиничным служащим направлении.

По мере приближения к центру на глаза всё чаще попадались крепкие молодчики с бляхами подручных квартальных надзирателей, а кое-где встречались и патрули стрельцов. Обычно их сопровождали тайнознатцы, и зачастую это были не адепты или аколиты, а полноценные аспиранты. Найти же городскую управу оказалось несказанно проще, чем в неё попасть. Сначала пришлось объясняться с патрулировавшими площадь стрельцами, затем предъявлять документы паре шпиков в штатском, а потом ещё и добрую четверть часа толкаться в очереди на входе.

Пусть и со скрипом, но в итоге запустили внутрь, да только ничего хорошего из этого в любом случае не вышло. Нет, мои бумаги клерков всецело удовлетворили, но о школе Багряных брызг они даже слушать ничего не стали, сразу отправили за новой меткой в канцелярию епископа. Я знать не знал, с кем стоит договариваться и кому имеет смысл совать на лапу, а кто прикарманит денежки и разведёт руками, к тому же начало поджимать время, так что плюнул на всё, поймал извозчика и покатил в пансион «Южные липы».

В любом случае данное Беляне обещание я сдержал: попытался сделать всё быстро, и не моя вина, что не удалось столковаться с чинушами. Но сразу поймал себя на лукавстве и досадливо чертыхнулся.

Рыжуля! Я обещал позаботиться о ней, а для этого придётся задержаться в Южноморске, вот только Беляна — против.

К слову — а, собственно, почему?

Быть может, дело не в дурных предчувствиях, а всего лишь в ревности? И на мозги она мне капать начала, лишь бы только поскорее утянуть из города? Вдруг просто боится, что променяю её на Рыжулю?

Мысль эта оказалась на удивление неприятной, но дожал себя, поставил вопрос ребром: а не променяю ли? Я ведь Рыжулю вроде как люблю, а с Беляной мне всего лишь хорошо!

Черти драные, как запутано-то всё!

Терять Беляну категорически не хотелось. Слишком многое нас успело связать, и отнюдь не только постель. А Рыжуля… С Рыжулей у меня всё так или иначе сводилось к обещанию о ней позаботиться. Я дал слово и должен был его сдержать. Но стоит ли чистая совесть разрыва с Беляной?

А если не стоит, то действительно ли необходимо переступать через себя? Или есть смысл объясниться с Беляной и открыть карты? Не может же она всерьёз считать меня закоренелым лжецом, которому нельзя доверять! Если я даю слово, я его держу! Мы ж столько всего вместе пережили, столько раз друг друга спасали! А в Рыжулю я всего лишь был безнадёжно влюблён.

Именно что — безнадёжно. Именно что — был. Когда-то раньше, не сейчас. Но прошлое из памяти так просто не вымараешь, поэтому ощущал я себя сейчас чуть ли не предателем. Это давило и угнетало. С этим нужно было разобраться здесь и сейчас.

Только — нет, здесь и сейчас мне требовалось выгружаться из коляски, поскольку та уже остановилась у «Южных лип».

Собраться, собраться, собраться! На кону целое состояние, раскисать нельзя!

Глава 17

14−2

Во дворе под сенью раскидистой липы пили то ли пиво, то ли квас подручные отца Шалого. Когда прошёл в калитку, они повернулись и смерили меня пристальными взглядами, после брат Сиплый кивком указал в сторону входной двери — мол, проходи.

В общем зале царили тишина и спокойствие, протиравшая столы тётка вопросительно оглянулась, но, прежде чем я успел спросить, где искать Шалого, тот окликнул меня, перегнувшись через ограждение второго этажа:

— Поднимайся!

Я взбежал по скрипучей лестнице и сразу столкнулся с бывшими соучениками.

— Боярин! — улыбнулся Вьюн. — Мы обедать, айда с нами!