Ночной палач - Астер Алекс

— К каким врагам? — спросила Эния.

— К виндерлендам.

К жестокому племени, с которым они столкнулись, пока искали Сердце Лайтларка.

— Нет — и точка, — отрезал Оро.

— Мы в отчаянном положении, Оро! — воскликнула Айсла. — Скорее всего, мы только что потеряли еще один народ.

— Мы не настолько отчаялись, — выдавил король Лайтларка сквозь зубы.

— Нам нужно больше воинов. А уж они — точно воины.

Оро в неверии покачал головой.

— Напомнить, как они всадили тебе стрелу в сердце?

Айсла не нуждалась в напоминаниях. Она видела в зеркало багровеющий след раны каждый раз, когда одевалась. Если бы не сила Сердца Лайтларка и Грим, Айсла была бы мертва.

— Все это в прошлом. Сейчас они нам нужны. К тому же у нас общий противник. Они и без того ненавидят лунианцев, так ведь? И теперь, скорее всего, ненавидят их еще сильнее, потому что они присоединились к тем, кто хочет уничтожить их дом.

— Кого виндерленды ненавидят больше всего — так это диких, — веско произнес Оро.

Это Айсла тоже знала. Оро рассказал ей во время турнира, что когда-то, задолго до проклятий, виндерленды были дикими. Она поднялась, не сводя глаз с короля.

— Но я не просто дикая.

Она еще и сумрачная. А виндерленды — не единственные, кто жил в тенях острова. Были и другие ночные существа. Возможно, она убедит их сразиться на своей стороне.

Ремлар уже говорил: она — одна из них. Она подавила свою тьму. И теперь, возможно, пора ею воспользоваться.

— Нет, — отрезал Оро.

— Хочешь сказать: ты мне запрещаешь? — продолжала упрямиться Айсла.

На его лице дернулись желваки.

— Ты вольна поступать как пожелаешь. Но это безрассудно. — Он смягчился. — Еще есть время. К тому же насчет небесных мы пока не знаем наверняка.

В конце встречи Эния осталась вместе с Айслой, и, когда Оро отошел достаточно далеко, солярианка тихонько произнесла:

— Он слеп, когда дело касается тебя. Забывает о своем долге. — Она положила руку на плечо Айсле. — Если решишься отправиться за помощью к виндерлендам, я пойду с тобой.

Теперь, когда нависла угроза ухода небесных, воспоминания Айслы стали важны как никогда. В любое свободное время она отправлялась тренироваться с Ремларом. Он учил ее использовать тени.

Сейчас он остановился перед огромным деревом. Ствол был так широк, что его не обхватили бы даже пятеро мужчин.

— Это король-древо, — сказал Ремлар. — Таким большим оно растет сотни лет. Оно видело все пять турниров, застало правление Игана и даже его отца.

Айсла прижала ладонь к коре. Между ними тут же протянулась сияющая ниточка.

— Убей его.

Дикая изумленно заморгала.

— Что?

Выражение лица Ремлара не изменилось.

— Используй силу сумрака. Убей.

— Нет! — мгновенно откликнулась девушка.

Она — правительница диких. Она предана природе, а не тьме. И изучала здесь тьму лишь для того, чтобы вырвать из своего разума воспоминания.

Ремлар насмешливо приподнял бровь.

— Ты убивала людей, дикая?

Айсла подумала о дворянах-лунианцах, лужах крови в заброшенных доках. Бесчисленное множество других, образы которых в ее сознании подернуты туманом… Их стерли, скрыли. Время. И Грим.

— Да.

— И ты не можешь убить дерево?

Айсла мрачно уставилась на крылатого.

— Люди, которых я убила, этого заслуживали. А дерево ничего мне не сделало. Какое я имею право его убить? Ради… практики?

Ремлар снова нахмурился.

— Практики? Я думал, тебе нужны ответы. Ответы, как спасти тысячи людей. А дерево — маленькая жертва, не более того.

— Нет, — повторила Айсла.

Крылатый усмехнулся.

— Ты убила сотни растений, когда я расплел клубок твоих сил, уничтожила целый лес.

— Это была случайность!

— Разве это отменяет тот факт, что убийство леса на твоей совести?

Айсла зажмурилась. Нет, не отменяет.

Ремлар в очередной раз вздохнул.

— Сила природы текуча. Уничтожаешь одно дерево, создаешь другое. Сорвав цветок, сажаешь другой. Зола, в которую превращается одно растение, становится удобрением для другого. Это вечный круговорот, у него нет ни начала, ни конца, лишь постоянное вращение, оборот за оборотом.

— Какую-то чушь несешь.

— Дереву все равно, убьешь ты его или нет, — сощурился Ремлар. — Оно переродится во что-то лучшее, другое. Все, что уничтожено — особенно твоей рукой, особенно здесь, — восстановится, возродится.

Неужели это правда?

Ремлар повторил:

— Убей дерево. Освободи его от этой жизни, а потом создай нечто новое.

Создай нечто новое. Если Ремлар прав, то она не убивала дерево по-настоящему, она его… перерождала.

Айсла снова положила ладонь на могучий ствол. Тени вырвались из ее груди, просочились сквозь нее, становясь жидкой, вязкой субстанцией. Струи ширились, набирали мощь, до тех пор пока она не почувствовала металлический привкус во рту, а затем сквозь пальцы просочилась… сила. Она не только выливалась наружу, но и вливалась внутрь.

Что-то жизненно важное вытекло из дерева и устремилось внутрь девушки.

Восхитительно вкусное.

Как глоток воды после дня в пустыне, оно пробудило в Айсле нестерпимую жажду. Кора под ее пальцами разошлась, треснула и сморщилась. Ветви и листья оборачивались прахом, не достигнув земли. Вскоре от дерева остался только покореженный скелет.

Айсла задыхалась. Она была словно налитый до краев бокал. Сделав один мучительный шаг, дикая повалилась на колени.

И сила жизни вырвалась наружу.

Десятки тоненьких деревьев, ростков, выстреливали, пробивались из земли.

Перевернувшись на спину, Айсла дышала так, словно ей катастрофически не хватало воздуха. Через миг небо заслонили голова Ремлара и кончики крыльев за его спиной.

— Я оказался прав, дикая, — довольный собой, проговорил он.

И прежде чем провалиться в новое воспоминание, она успела услышать:

— Ты единственная на свете, кто способен превратить смерть… в жизнь.

Глава 26. Прошлое

Все взаправду. Айсла действительно собиралась быть заодно с… ним. Сумрачный появился в углу ее комнаты, словно вынырнув из мыслей. Тени сложились в фигуру правителя, одетого во все черное.

Грим не произнес ни слова. Просто смотрел на Айслу так, как будто каждая черта в ней его разочаровывала.

Айсла впилась взглядом в ответ.

— Сам напросился со мной работать, знаешь ли.

Сумрачный нахмурился еще сильнее.

— Я в курсе, — коротко отозвался он.

Затем с нескрываемым отвращением протянул руку. Сегодня Грим был в перчатках, будто ему невыносима даже мысль о прикосновении к коже дикой.

Он искренне ее ненавидел. Только она не понимала почему. Просто за то, что она дикая? Или она серьезно ранила его при первой встрече?

Впрочем, это не имело никакого значения. Ее тоже воспитали в ненависти к нему. Сумрачные — жестокие злодеи. Их народ — единственный, кто черпает силу из тьмы. Их способности таинственны, опасны и отвратительны. Они владели силой проклятий. Большинство считало, что именно Грим и наложил те самые.

Айсла напомнила себе, что работает с Гримом ради выживания на Столетнем турнире. Возможно, он — единственная причина, по которой она уцелеет.

— Погоди, — внезапно спохватилась девушка. — Если мои опекунши придут и увидят, что меня нет…

Обычно после тренировок ее не трогали, но до ночи оставалось время. Женщины вполне могли зайти ее проведать.

— Я оставлю в твоей комнате иллюзию.

Ой! Айсла должна была догадаться, что Грим все предусмотрел. Так зачем она ему? Бессмыслица…

— Отлично. Давай уже за дело, — произнесла Айсла и взяла сумрачного за руку.

Они исчезли еще до того, как девушка выговорила последнее слово.

Грим и Айсла оказались на краю утеса, сложенного из беспорядочно сваленных глянцевых черных камней. Океан разбивался волной на десятки метров вверх, так близко, что дикая чувствовала запах соленых брызг. Дождь мгновенно прилепил ей волосы к лицу, вымочил одежду до нитки. Айсла задрожала.