Арон, успевший задуматься о своём, вновь посмотрел на меня. Долго, испытывающе, словно всё-таки увидел мою заинтересованность и теперь решал отвечать или съязвить. И когда я уже начала злиться, дракон пару раз моргнул и перевёл взгляд на свернувшуюся в сердце пламени ящерку.
— Бывали редкие случаи, когда подобного фамильяра удавалось заполучить полукровке, благодаря родовой магии, но не помню, чтобы заметил в тебе хоть каплю магической силы.
Можно было принять последнее за поддёвку, но Арон произнёс это ровным голосом, как факт. Правда, я всё равно фыркнула и не удержалась от язвительного комментария.
— Всегда бывают исключения.
— Бывают, — всё тем же ровным голосом согласился он, вздохнул и достал из-за пояса карту.
Простое движение вызвало на лице блондина мимолётную тень, и стало ясно, что медлительность и долгие ответы никак не связаны с его отношением ко мне. Он просто экономил силы и старался не тревожить полученные травмы. Я вспомнила борозду, пересекающую мужскую спину, и мне захотелось как-то загладить свою резкость, а потому дождавшись, когда блондин аккуратно развернёт лист, предложила помощь.
— Ты имела дело с такими вещами? — приподнял одну бровь он.
— Нет. Но вдруг и в этом случае сработает исключение? — в шутку предположила я.
Заметив, как уголки губ дракона дрогнули, тоже улыбнулась. Наши взгляды снова пересеклись. Он протянул лист в мою сторону, но я не успела его взять. Саламандра, всё это время неподвижно спящая в пламени, внезапно оказалась на колене блондина, метнулась по его предплечью и впилась зубами в ладонь.
— Проклятье! — Арон зашипел.
Тряхнул рукой, пытаясь сбросить огненную красотку, но та отцепилась сама, и как ни в чём не бывало, снова юркнула в костерок. Я в ступоре замерла, не понимая, что на неё нашло, и приготовилась, если потребуется, защищать дурную саламандру. Но это не понадобилось.
Одарив ящерицу красочными эпитетами, дракон продолжил ругаться сквозь зубы, осматривая прокушенную ладонь — на ней выступили тёмные капли. Пара из них попала и на карту. Надо отдать должное Арону, он не разжал пальцы, а ведь дар Аджайи мог улететь в огонь. Не этого ли добивалась вредительница?
Я бросила на ящерицу осуждающий взгляд, и та словно почувствовала: мигнула ярко-жёлтым глазом и облизнула довольный рот раздвоенным язычком. И как это понимать?
Впрочем, долго гадать не пришлось. Моё внимание привлекло странное движение на листе. Арон тоже его заметил и тотчас замолк. По карте разбегались тёмные тонкие линии.
Глава 36. Арон
Арон недвижно наблюдал за пляской огня. Пламя освещало маленький клочок и без того тесного пространства: жёлто-коричневый камень под ногами, пылинки, зависшие в воздухе, и их с йекшери уставшие фигуры. И если не считать серого размытого пятна входа, загороженного скальным останцем, остальная часть грота тонула во тьме, пряча низкий свод и тоннель, уходящий в глубину.
Меж тем пыльная буря набирала силу.
Ветер закручивался спиралью, бился о неприступные скалы, но каждый раз терпел поражение, а оттого ещё сильнее злился. Чтобы это понять, не надо было находиться снаружи, буйство стихии отлично прослушивалось отсюда. Как и журчание реки глубоко под землёй, треск горящего сухостоя и тяжёлое дыхание йекшери.
Арон перевёл взгляд на свою спутницу.
Рута сидела с закрытыми глазами, подставив огненным отблескам бледное лицо, и вряд ли догадывалась, что буря пришла по их душу. А тот, кто пригнал непогоду и измотал обоих хлеще, чем драка с племенем вэйху, высасывал жизненную силу до самых скал.
Похоже, Румата был совсем не рад пришельцам, либо имел извращённые понятия о гостеприимстве. Впрочем, Антария предупреждала: в чертогах старого воина будет непросто. Только забыла уточнить, что их практически сразу захотят убить.
Арон не смог сдержать усмешки.
Это вызвало болезненное напряжение в теле. И с одной стороны, являлось хорошим знаком, означая активную фазу регенерации, а с другой — обещало незабываемые по ощущениям сутки. Если бы поблизости можно было разжиться хоть чем-то съедобным, то вкупе с крепким сном, это сократило бы время восстановления, а так…
Арон досадливо поморщился. Повезло, что нашёлся источник с водой, пусть и паршивой на вкус. Иначе он бы всё-таки воспользовался предложением йекшери и откупорил бурдюк, но не чтобы полить на рану, а банально употребить внутрь.
Он снова посмотрел на девушку. На этот раз более внимательно. Нахмурился, заметив глубокую ссадину на скуле, скользнул взглядом по закрытым векам, прямому носу, а затем по упрямо сжатым губам. Дракон, всё это время дремавший, встрепенулся, и пришлось приложить немало усилий, чтобы подавить неуместный импульс — обхватить руками девичье лицо и ощутить эти губы на вкус.
Арон внутренне зарычал.
Давненько его не обуревал такой сильный порыв, когда рассудок плавился, а инстинкты брали верх. Но он их подчинил. Сжал и разжал кулаки, чувствуя отрезвляющую боль в руках, а после смог перевести мысли в другое русло. Йекшери всё также сидела напротив, подтянув колени к груди, и очертив взглядом её фигуру, Арон подумал вот о чём: что давало ей силы?
Она была отрезана от Тени, точно так же как он от магического источника, а значит, оставалась обычным человеком, пусть и тренированным. И всё же, несмотря на дикую усталость, до сих пор держалась на ногах. Это было интересной загадкой.
Видимо, неспроста Антария остановила на ней выбор. И не только дочь вождя. Арон перевёл взгляд на свернувшуюся кольцом саламандру. Если поначалу он ошибочно думал, йекшери чем-то приманила духа Пламени, то теперь понимал, — тот сам выбрал Руту. Но что его привлекло?
А его дракона? И если уж быть честным, он сам сейчас смотрел на девушку иначе. С той странной ночи, когда они сидели у костра в джунглях, что-то неуловимо изменилось.
— Что? — нахмурилась Рута, поймав на себе его взгляд.
Он и не заметил, когда она открыла глаза. Грозовые, с отблесками пламени. Сейчас они казались тёмно-серыми, но он-то помнил — они голубые. Или синие… Всё зависело от освещения.
— Хочу понять, как так всё-таки вышло, что саламандра выбрала тебя. У тебя в предках были драконы?
Любование йекшери не помешало быстро найтись с ответом. Арон озвучил то, о чём думал не раз, но, как и предполагал, Рута лишь фыркнула.
— Понятия не имею.
Скользящая в Тени опустила глаза. На её лице мелькнуло раздражение, но затем черты разгладились, словно она что-то вспомнила.
— А это имеет значение?
Йекшери вновь смотрела на него. Ровно и так, словно спрашивала от скуки, но Арон видел, это притворство. И сделал мысленную пометку: понаблюдать за девчонкой и, может, ещё позадавать вопросы. Её внезапный интерес подогрел его собственный.
— Бывали редкие случаи, когда подобного фамильяра удавалось заполучить полукровке, благодаря родовой магии, но не помню, чтобы заметил в тебе хоть каплю магической силы.
Он не соврал. Такие случаи действительно бывали, но явно не имели к ней никакого отношения, потому что магии (в классическом её понимании) в ней действительно не было. Но могло быть кое-что другое. Например, спящий дар ведовства. Жаль, подобное он мог определить лишь косвенно и то при наличии собственной силы. Поэтому сделал вторую пометку: проверить при случае эту версию.
Скользящая снова фыркнула и усмехнулась.
— Всегда бывают исключения. — Ей явно доставляло удовольствие, что саламандра выбрала её. А ещё она надеялась вызнать что-нибудь ещё, а значит, сама мало что о себе знала. Арон и этот факт сложил в мысленную копилку, но решил — на сегодня хватит, поэтому не стал спорить.
— Бывают, — спокойно ответил он и потянулся за картой.
Коварная боль прострелила от плеча до поясницы. Обожгла огнём и вновь затаилась где-то в подреберье. Дурак. Заигрался в следователя и совсем забыл, что ближайшее время лучше обойтись без резких движений, либо вообще без них.
