— Ты ошибаешься.
— Это ты никак не раскроешь глаза. Ты даже не попыталась. — Миранда развернулась, скрестив руки на груди. — Посмотри мне в лицо и скажи, что тоже считаешь Шейна предателем?
Ком застрял в горле. Я вдруг отчетливо поняла, что не могу такого сказать. Пусть я не знала и не понимала Шейна так же, как она, но вчера здесь, в этой самой комнате, я видела его лицо. Оно отпечаталось в памяти, вопреки страху и удару головой, от которого тогда заплясали стены. Адриан не мог его видеть — в отличие от меня.
На лице было все: ужас, боль, неверие и… обреченность. Нет. Не так выглядит человек, любуясь на свершившуюся месть. Совсем не так.
— Не считаю, — признала я.
— За что такое наказание, если никто даже не пострадал? — покачала головой Миранда в отчаянии, которое буквально чувствовалось в воздухе.
Никто из них не видел, куда попал магический клинок. Кольцо Адриана помешало заметить рану и кровь. А заклинание, не достигнув цели, просто рассыпалось и исчезало. Они не знали…
Я обняла себя руками. Мне хотелось рассказать ей, но я сомневалась. Сомневалась, что не сделаю хуже. Адриан предпочел скрыть это, и, возможно, у него были причины. Ранение сильно усугубляло последствия для Шейна. Для его единственного друга. Не только официально, но и морально. Добавляло чувство вины. Я подумала, что меня такая вина могла бы сломать.
— Ты тоже обманула меня.
— В чем? — невероятно искренне удивилась Миранда.
— Твои отношения с Шейном длятся гораздо дольше, чем ты хотела показать. Я не думала, что все серьезно. Ты…
— Ты не думала, а обманула я. Интересно выходит. А с чего мне было тебе доверять? Вдруг тебя мой отец приставил следить, а вся эта история с охраной — чушь собачья для отвода глаз? Думаешь, легко быть мной?
— Значит, ты хорошо знаешь Шейна.
— Я знаю его достаточно, чтобы поклясться тебе чем угодно, что он не предатель, — перебила она. — Как и Адриану, но он ведь не станет меня слушать.
— Ответь мне только на один вопрос, — попросила я.
Миранда с молчаливым презрением уставилась на меня.
— То, что сказал Адриан, правда? Что случилось с истинной парой Шейна?
Она скривилась, как от чего-то мерзкого.
— Да ничего с ней не случилось. Жива, здорова, продолжает поганить жизнь людям.
— Кто она?
— С чего ты взяла, что я знаю или скажу? Это не моя тайна. У Шейна нет даже права на семью. А впрочем, спроси лучше у своего обожаемого принца — ты же так ему веришь.
В ее словах сквозила такая боль… Только теперь я осознала, насколько все было серьезно между ними.
— Хорошо, ладно, — примирительно подняла я руки перед собой. — Обвинение — правда? Просто — да или нет?
— Нет. Я в жизни не слышала большей чуши. Не понимаю, почему он это сказал. Это… не имеет смысла.
— Но Шейн не отрицал. Для него смысл есть?
— Если и так, он никогда бы не предал Адриана. У Шейна нет ничего… никого, кроме нас. — Ее голос сорвался на шепот: — Он говорил, что ему снится кровь. Он чувствовал…
Она быстро зашвырнула в сумку отобранные вещи, с трудом закрыла ее и повесила на плечо.
— Куда ты? — тихо спросила я.
— Поживу в комнате Шейна, она как раз освободилась, — отозвалась Миранда, направляясь к двери. Мне пришлось посторониться. — Ректор уже разрешил. Не беспокойся, охраны у тебя теперь и без меня достаточно.
Глава 49. Жизнь не остановится без нас
— Сядьте, адептка Реньяр, — в который раз повторил магистр Дайс.
Удивительно, что его голос оставался спокойным. То ли магистр примирился со мной, то ли со всей своей судьбой разом, то ли просто слишком устал, чтобы раздражаться. И хотя формально время отдохнуть у него было, я знала, что он участвовал в расследовании в первых рядах, оттесняя императорскую полицию подальше. В этом негласном противостоянии как нельзя хорошо отражались отношения Адриана и его отца. Ни доверия, ни поддержки, а хоть какой-то обмен информацией — сквозь зубы и с неизменным плевком в спину напоследок.
Магистр Дайс пытался заставить меня сбить со стола бутылку. Только для этого требовалось сесть и сосредоточиться, а не выходило даже первое. Такое состояние накатывало на меня исключительно в этой аудитории — защищенной от меня же, а вместе с тем и от прослушивания. Стоило мне оказаться внутри, как слова сами рвались наружу. Я принималась ходить от стены до стены, вываливая несчастному невидимому темному богу Шатти все, что скопилось у меня в голове.
Если раньше я считала, что меня против воли отправили в Академию, то теперь — что заперли в одной клетке с волками. И пускай они пытались загрызть друг друга, а не меня, я все равно была вынуждена стоять посередине. А мне не хотелось жертвовать никем из них. Других друзей у меня не было, как и времени, чтобы их заводить. Да и кто мне позволит?
К тому же мне до безумия не хватало Миранды. Я сама не заметила, когда успела сильно к ней привязаться. Наверное, она понимала меня как никто другой. Я оказалась одинокой… единственной в мире, а она всегда была такой на целую проклятую Империю. А наше счастье, хоть и по-разному, но зависело от одного и того же мужчины. Лишь Адриан мог потягаться с судьбой и законом, а для этого ему недоставало власти. Пока недоставало.
От Дайса мы с Адрианом узнали, что их так задержало. Им пришлось защищаться, вместо того, чтобы сразу лететь за нами. Вернее, пришлось Шейну, потому что Миранда не могла шевелить рукой. Даже удалось взять одного из нападавших живым. Большая удача, если учесть, что сдаваться они не собирались.
Но и этот успех не закрепился надолго — на следующее утро его нашли мертвым в полицейском изоляторе. Убитым не магией, а голыми руками, что указывало на умения определенных людей. Миранде сообщать не стали, но я была уверена, что она прекрасно могла узнать у отца все, что только пожелала бы.
Я несколько раз пыталась встретиться и поговорить с ней, но она лишь отвечала, что дело не во мне — просто не хочется никого видеть. Она выглядела бледной, похудевшей и совсем не живой. Шейн пропал из своего дома в тот же день, когда мы ушли оттуда, и больше не появлялся. Я попыталась поговорить о нем с Адрианом, но тот только попросил не вмешиваться в это дело. Его я тоже могла понять, все стало слишком личным для каждого из нас. Шейн бесил меня с первого дня, открыто и намеренно, чтобы я не начала задаваться вопросами о причинах. Теперь я знала ответ. Мы никогда не должны были стать друзьями, а я должна была превратиться для Адриана в опору, не сломленную общим горем. Презрение не вызывает подозрений в сочувствии. Это была и моя подготовка. Адриан как-то проговорился, что телохранителя должны ненавидеть все. Миранда сказала, что Шейну не полагалась семья. Друзья ему, видимо, тоже не полагались….
Я не смогла бы так жить. Не смогла бы жить даже так, как Миранда.
— Бесполезно? — вздохнул Дайс, прождавший добрую половину занятия.
— Бесполезно, — признала я. А принуждать меня было и вовсе бессмысленно: уж он-то знал, где может закончиться мое терпение, после чего сила выйдет из-под контроля и решит сбить не только бутылку.
— Ладно, попробуем завтра, — сдался он. — Оставайтесь здесь до конца занятия.
Я послушно кивнула. Да и не испытывала никакого желания куда-то идти.
Дверь за ним закрылась — а потом отворилась снова.
— Ты-то чего тут забыл? — изобразила я грозный вид.
Адриан с улыбкой приставил палец к губам, приказывая мне не шуметь, но оказалось поздно — слишком уж смешным был его растрепанный вид.
— Дай угадаю: охрана сейчас ищет тебя в соседнем крыле?
— И парой этажей выше, — добавил он.
— Никакой серьезности, подобающей положению.
Адриан поморщился и привлек меня к себе.
— Дайс на тебя жалуется.
— Ну еще бы! — фыркнула я. — Ты его пытал, чтобы он сдался так скоро?
— Нет, всего лишь увидел, как он едва не свернул себе челюсть, пока зевал. Занятие явно прошло насыщенно и интересно.
