Эта лавка не продается, мой лорд! (СИ) - Эмет Мария

И поцелуй был.

Мужчина коснулся губами моего лба и отстранился.

— До свидания, леди Робус. И удачи.

Именно так я попрощалась с Александром Калиостро.

Именно так я снова стала той, кем был раньше. Управляющий Тэффи-Нордом.

— Счастье-то какое… Запредельное, — проговорила себе под нос.

Чтобы скрыться от темных мыслей, я решила применить самый действенный способ — уйти в работу.

Предупредив Джимми об отъезде, я отправилась в поместье Робусов. Мне нужно наведаться в кабинет отца, забрать документы, связаться с нынешним управляющим и понять как сильно пострадал порт за время моего отсутствия.

Как ни странно, внутрь меня пустили сразу же. Охрана была приветлива, а прислуга вовсе обрадовалась моему появлению.

Меня без лишних слов проводили до отцовского кабинета. Нажав на ручку, я открыла дверь, вошла внутрь и…

Подпрыгнула на месте, увидев мужской силуэт, сидящий за столом.

— О, ты уже здесь… Папочка, смотри, твоя золотая девочка явилась исправлять мои ошибки, — протянул Габриэль, болтая выпивку странного цвета в стакане. — Чудесно!

Фыркнув, он опрокинул жидкость в рот и встал. Стоит заметить, встал не с первой попытки. И даже не со второй.

Сделав пару неуверенных шагов в мою сторону, брат понял, что стоять — это не его, и снова плюхнулся на пятую точку. Вот только в этот раз досталось столу.

— Прошло всего несколько часов, а ты уже…

— Тш-ш-ш! — зашипел Габриэль. — Ты немного ошиблась, сестра. Прошло несколько унизительных часов — вот так верно. За это время надо мной не посмеялась только дворовая собака. И то, потому что она просто не умеет смеяться! Если бы умела, сдохла бы прям в будке от безудержного хохота.

Он потянулся за бутылкой и наполнил стакан.

— Отец, — он обратился к портрету Алистера Робуса на стене. — Ты был прав! Я облажался. Зато пришла она! — Габи возвел руки ко мне. — Твоя любимая Элизабет. Уверен, она все-все исправит. Можешь упокоиться с миром! Хо-хо! Звучит как тост!

Крикнув это, он… да-да, снова опрокинул стакан.

— Что ты здесь устроил? — я попыталась приблизиться, но он выставил перед собой раскрытую ладонь и покачал головой.

— Знаешь, сестра… Кажется, я понял, почему отец оставил все мне, — проговорил мужчина неспешно, болтая алкоголь в красивой бутылке. — Он решил поиздеваться надо мной! Отомстить за то, что я не стал сыном, о котором он мечтал. Да! — его глаза сделались ещё более безумными. — Это его злобная шутка! И почему я понял это только сейчас?..

— Ты ничего не понял, брат. Отец дал тебе шанс проявиться. В том, что ты его упустил, нет его вины.

— Фу! — он скривился и мерзко захихикал. — Вот за что я тебя не люблю, Элизабет. За то, что ты всегда знаешь, как правильно. У тебя на все есть своё мнение!

Я вздрогнула от его слов, а он наконец допил свою бутылочку счастья и выбросил её в окно.

— В свете меня называют шутом. Над моей женой смеются. А отца… отца жалеют. «Ах, как ему не повезло с таким идиотом-сыном! Ох, зато какая у него дочь!», — говорят они.

— Так кто же виноват? Они или все-таки ты?

— Хватит! — рявкнул Габриэль. — С меня хватит. Я наигрался. Меня тошнит. Ты пришла? Отлично. Так забирай же все!

Он стащил с пальца кольцо и бросил им в меня. Артефакт не долетел. Вместо этого он замер в воздухе и медленно подплыл ко мне.

— Даже гребанное кольцо уважает тебя. Мне оно постоянно жмет. Словно удавка… Словно ошейник… Это метка проклятого рода Робус! — прорычал брат, а после резко успокоился и произнес с улыбкой: — Моя Равенна беременна.

Я не поняла, к чему это было сказано, но все же решила поздравить.

— Не нужно, — легко отмахнулся он. — Я сказал это, чтобы ты просто знала. И всё. Хотя нет… Не все. Я должен сказать тебе кое-что ещё.

66

— Мы уедем из столицы. Навсегда.

Габриэль слез со стола и кое-как приблизился ко мне.

— Отец всю жизнь мечтал сделать из меня графа. А я всегда хотел быть простым человеком. Прощай, сестра. Надеюсь, мы больше не увидимся, — он похлопал меня по плечу и вышел вон.

Вот это новости…

Догонять Габи не стала. Он все равно этому рад не будет. Да и мне ну совсем не хочется его видеть.

Я прошла к столу и села в кресло. Задумчиво посмотрела на портрет отца, после на кольцо, которое снова сверкало на моем пальце.

Удавка. Метка проклятого рода. Какие ужасные слова. Но почему-то они меня зацепили.

Брат вернулся через полчаса. Увидев, что я уже погрузилась в документы, он мерзко рассмеялся и бросил на стол…

Отречение.

— Ты серьезно⁈ — я не поверила своим глазам, глядя на бумагу.

— Более чем, — выплюнул Габриэль. — Прощай, сестра. Прощай, столица. Вы мне все до смерти надоели!

Он вышел в коридор и хлопнул дверью так сильно, что люстра под потолком протяжно заскрипела.

Ещё через час ко мне постучала прислуга. Довольный Арчибальд и дюжина горничных прошли в кабинет и принялись громко меня поздравлять.

— Теперь вы снова наша хозяйка, госпожа!

— Поздравляем, госпожа!

— Слава нашей госпоже!

И без лишних вопросов стало ясно — Габриэль Робус уехал. Поблагодарив персонал за теплые слова, я попросила приготовить спальни для меня и мальчишек.

— Вот и все, отец, — проговорила тихо, всматриваясь в родные черты родителя. — Всю жизнь я думала, что Габриэль плохой человек. Но на деле он оказался верным мужем и, думаю, будет хорошим отцом. А я… А я буду делать то, чему ты учил меня всю жизнь — работать на благо нашего рода.

На мгновение мне показалось, что мужчина в картине нахмурился и покачал головой.

Отпрянув от портрета, я снова вгляделась в изображение. Казалось, что ничего не изменилось. Передо мной все тот же Алистер Робус. Только отчего-то очень грустный.

Я несколько раз моргнула и все вернулось на свои места. Нервно поведя плечами, отправилась забирать детей.

Мальчики восприняли переезд неоднозначно. Они, конечно, были рады повидать другие места, но…

— А когда мы вернемся?

— А дядя Калиостро поедет с нами?

— Кстати, а где дядя Калиостро?

И коронное! От Джимми:

— Ничего не хочешь мне рассказать?

Говорить после тяжелого дня мне не хотелось совсем, но молчать было нельзя. Отправив детей наверх собирать игрушки, я вкратце поведала юноше обо всем, что случилось со мной.

И он не особо-то удивился:

— Я был почти уверен, что ты аристократка такого полета, — парень пожал плечами. — И что же? Ты вернула себе бразды правления над родом?

— Не своими силами, но да.

— Силами Калиостро. Это ясно. А где он сейчас?

— Полагаю, работает.

— Вы поссорились?

— Нет… Что ты?..

Мы всего лишь попрощались.

— Все нормально, — я выдавила из себя самую искреннюю улыбку, на которую только была способна. Джимми не впечатлился.

— Лилибет, разве в этом есть необходимость? Разве нам не было хорошо здесь, в лавке?

Мало того, что он был не рад. Он, кажется, не на шутку разозлился.

— Нужно идти дальше.

— Но ты не идешь дальше. Ты делаешь шаг назад, Лилибет. Лилибет, ну вспомни! Вспомни, как тебе нравилось общаться с посетителями. Вспомни, как тебе было весело заниматься с Джеком и Джоном каллиграфией. А как здорово было ужинать всем вместе! Ты, я, дети и Александр. Мы ведь… — он запнулся, но все же нашел в себе силы договорить: — мы были совсем как семья!

— Мы и останемся ею, — я шагнула к нему и заглянула в обеспокоенные глаза. — Джимми, теперь, когда штурвал снова в моих руках, я могу обеспечить тебе и детям лучшую жизнь. Обещаю, Джимми, я позабочусь о вас. Джек и Джон пойдут в хорошую школу, а ты… А тебе я найму лучших учителей. Они натаскают тебя по предметам и помогут поступить в столичный колледж!

Я положила руки на худые плечи и слегка сжала их.

— Зачем? — спросил он холодно.

— Что — зачем?

— Зачем мне колледж, Лилибет? Тем более столичный. Чтобы нас с тобой засмеяли? «Графиня отправила своего молодого любовника учиться!», — крикнул он голосом газетчика. — «Любовник графини поступил в колледж! Интересно, сам ли?».