Ключ Руна (СИ) - Изотов Александр

Тот, кстати, сидел тут вместе с нами, но я за две недели не перекинулся с ним даже парой слов. Дружелюбием от него не пахло, выскочка явно не умел проигрывать.

А мне он тоже не нравился. Сейчас, спустя две недели казарменной жизни, роскошные эльфийские волосы Анатолия уже не лежали так прямо, а висели клоками, но эльф всё равно кичился, будто самое малое был князем. Хотя я уже знал, что он всего лишь сын какого-то очень богатого купца Лешкова из Перми.

Отец отправил его сюда в надежде выбить сыну дворянский титул. В Москву было нельзя — на западной границе, говорят, назревала война с Польшей, и купец посчитал службу там слишком опасной. А здесь близко, под присмотром, да и на сибирском торговом тракте у купца Лешкова были связи.

Пока нас всех нагружали так много, что на ссоры у нас просто не было времени, но я чувствовал, что эльф за его проигрыш на смотре явно точит на меня зуб. Я то и дело ловил на себе его хмурый взгляд, но уже перестал обращать на это внимание.

Мастер Ухояр свистнул мечом ещё раз, уже без волшбы, а потом снова сел на пенёк, положив оружие на колени. Он с какой-то особой любовью смотрел на деревянный клинок, потирая рукоять, и всем показалось, будто мастер помолодел сразу на десятки лет.

— Ваши тела… — вдруг гаркнул Орчеслав Добрынич, привлекая наше внимание, — … это сосуды! Накопайте глину, слепите из неё кружку и налейте в неё воду. Что будет?

Один из отроков спросил:

— Глина размокнет, и вода выльется?

— Истинно так, огрызок, — Орчеслав пристукнул тростью по земле, — Но помести глиняную кружку в печь, прокали её там и дай остыть? Что будет?

— Вода останется.

— Есть у вас мозги, холопьё, есть, — Орчеслав одобрительно кивнул, — С курицами в шахматы играть в самый раз.

Ухояр захихикал.

Я не был особым любителем философии боевых искусств, но сейчас внимательно слушал, не обращая внимания на старческую вредность. Моя память из земной жизни не сохранила ни имён, ни лиц, но я прекрасно помнил, что неплохо владел рукопашным боем, и что это тело переняло многие мои навыки.

В боевых искусствах тоже было много мишуры и показушества… И некоторые мастера, которые хотели постичь именно искусство боя, а не танца, проходили долгий путь, пока отделяли зёрна от плевел. Отделяли эффектность от эффективности.

А закон эффективности был таков, что львиная доля всех приёмов была бесполезна, а в реальном бою даже опасна для самого бойца. Но приёмы эти всё равно охранялись потомками с усердием — наследие же, традиция.

Здесь, в мире волшбы, я ещё недостаточно освоился, и не мог знать, что эффективно, а что — просто эффектно. Но был уверен, что законы боевого мастерства здесь такие же, будь они хоть десять раз напитаны волшбой.

— Там… — трость Орчеслава ткнула в сторону забора, — … простой народ думает, что ведает о волшбе. Красятся рунами да балуются волшбой нулевого круга, которая даже понос у противника не вызовет.

— Огурчики вкуснее под руной солятся, ну что ты, Добрынич.

— Ухояр, я тут про волшбу, а ты про огурцы!

Тот, поглаживая жидкую бородку, рассмеялся.

— Но здесь! — Добрынич продолжил, и трость воткнулась в землю, — Здесь вы, остолопы, постигаете настоящую волшбу. И вы почуете её, несмотря на то что остолопы! Волшба — это не сказка, рассказанная бабушкой, а пот, засохший на ваших спинах.

Его прищуренные глаза окинули нас, будто выискивая, кто тут посмеет оспорить звание остолопа. Никто не оспаривал, и Орчеслав осторожно продолжил, будто боялся пропустить наш бунт.

— Настоящая волшба опасна. Она как цепной серп в неумелых руках… Неумелое движение, и он воткнётся в глаз хозяину, — старик приподнял трость, помахивая ей, будто серпом, — Волшба как лютая псина у бездарного псаря — допустишь ошибку, и она вгрызётся вам же в горло. Поэтому нельзя овладеть волшбой, имея слабое и неподготовленное тело.

— Мастер Орчеслав! — вдруг подал голос Анатолий Лешков, — Но вы же сам только Видящий.

И Орчеслав, и Ухояр одновременно повернули головы, явно не ожидая такой дерзости. Заявление, что мастер является «только Видящим», могло означать только сомнения в его боевых навыках.

— Это кто вякнул-то? — Ухояр привстал, глядя на Анатолия.

— Мастер Ухояр, я не имел в виду вас обидеть, — Лешков вскочил и чуть поклонился, — Вы — настоящий мастер, и ваше умение непревзойдённо.

Мы едва не ахнули… Даже моя дерзость меркла в сравнении с наглостью Анатолия. Удивительно, как эльф с таким характером две недели-то вытерпел.

— Я тебя не обо мне спросил, ухарь! Кто такой⁈

— Анатолий Лешков я, мастер. Из Перми я, мастер.

— А язык ты от самой Перми тянул, да, что такой длинный?

Было видно, что лесть Анатолия не дошла до адресата. Старый эльф, раскрасневшись, мял губы, раздумывая, какое бы наказание ему придумать, но тут его потянули за локоть клюкой.

— Сядь, Ухояр, я сам.

Мастер Ухояр, расплывшись в улыбке, сел. Хотел было протянуть деревянный клинок Орчеславу, но тот отказался.

— А в моём умении ты, значит, сомневаешься? — прищурившись, спросил Лешкова старый орк.

Анатолий прикусил губу, чувствуя, что сболтнул лишнего. Но отступать назад, тем более под наши насмешливые улыбки, он не хотел.

— В ваших знаниях, мастер, я не сомневаюсь.

— В знаниях, но не в навыках… Встать! Куда сел?

Анатолий снова подскочил, и Орчеслав махнул головой, чтобы тот вышел и выбрал себе оружие. Лохматый эльф, конечно же, выбрал себе длинный шест с набитым шаром на конце, имитирующий копьё.

Весь двор притих, даже в окнах гридницы показались лица слуг. Ну надо же, впервые за две недели тут происходит что-то более интересное, чем бег кучи потных отроков с брёвнами.

Согбенный старичок прошествовал к площадке, на которой красовался до этого Ухояр, и встал напротив Анатолия. О-о-о, по глазам лохмача сразу стало видно, как же он ждал этого момента, когда можно похвалиться своим мастерством.

Копьё тут же засвистело вокруг Лешкова размытыми кругами — тот вертел его и сверху, и сбоку, и за спиной, ловко перехватывая и разворачиваясь. Тут, там, здесь! Копьё было везде, и появлялось каждый раз в новом месте, замирая в смертоносном тычке. Я даже сбился со счёта, скольких он уже заколол — наше счастье, что все враги были невидимые, иначе бы двор потонул в крови.

Вот сбоку появилась руна, куда эльф отбросил копьё, наметил тут же удар ногой в сторону, а потом подхватил отскочившее от руны оружие и добил воображаемого противника.

Копьё снова завертелось, и его свист перешёл в тончайшую трель, набирая обороты. Анатолий, прыгнув назад, наступил на появившуюся золотую руну и резко поменял направление прыжка. А потом рубанул сверху всей длиной копья, оглушив землю перед спокойно стоящим Орчеславом. От последнего удара даже поднялась пыль.

Лешков, ещё пару раз крутанув копьё, встал, светя улыбкой во все тридцать два зуба. Довольный, как слон, что наконец-то он снова нам всем показал.

Да-а-а, страшный это был противник… На конкурсе по танцам с шестом.

— Ты уже тут? — Орчеслав подслеповато прищурился, пытаясь разглядеть перед собой юнца, и Анатолий сконфузился, когда понял, что противник даже не разглядел всей продемонстрированной ему мощи.

— Да-а-а, мастер, — упавшим голосом сказал эльф, под наш дружный смех.

— Цыц, холопьё! — тут же рявкнул на нас Орчеслав и, подняв клюку, подошёл ближе к Лешкову, как раз на уверенную дистанцию поражения копьём, — Ну, тогда начинай, Анатолий.

Эльф, глядя на старика перед собой, почесал затылок. Потом осторожно ткнул копьём, но клюка уверенно отвела тычок в сторону. Анатолий хмыкнул и перехватил копьё. «Ну, мол, раз так!»

Новый тычок, мастер широко отводит клюкой… И тут же Анатолий отбрасывает копьё в сторону, в зажёгшуюся сбоку руну, да прыгает вперёд, чтобы просто перехватить клюку рукой.

Но его ладонь хватает воздух — Орчеслав на мгновение раньше бросает клюку в сторону, как раз в созданную Лешковым волшбу.