Вопрос ждать или нет, отпал сам собой. Несмотря на наши разногласия, я не желала дракону смерти, к тому же была обязана ему жизнью. Рука сама потянулась снять бурдюк с пояса, затем я потрясла блондина за плечо. Безрезультатно.
— Арон, проснись.
Он недовольно поморщился, но не шелохнулся.
— Да проснись же ты! — Я вновь затеребила его за плечо, стараясь не сильно беспокоить рану. — Я хочу тебе помочь…
— Айтэари… — выдохнул блондин и зачем-то перевернулся на спину.
Я еле успела отскочить, с сочувствием наблюдая, как по лицу блондина прошла болезненная судорога. Ресницы задрожали, но глаз он так и не открыл.
Бездна и все её порождения! И как мне его напоить?
Я вновь осторожно присела рядом. Вгляделась в волевое лицо, благородную линию носа, заострившиеся скулы и упрямо сжатые губы. Даже сейчас он не казался сломленным. Скользнула взглядом по мускулистой шее, а после — по широкой груди и, заметив на ней полупрозрачные чешуйки, не сдержалась, потянулась к ним и тотчас ощутила влажную кожу и бешеное биение сердца. Поддавшись порыву, я успокаивающе провела ладонью сверху вниз, и совсем не ожидала, что в ответ рука блондина дёрнется, и горячие пальцы лягут на моё колено, а после нежно скользнут по бедру, пробуждая странные чувства.
Я поспешила перехватить его руку, чтобы прогнать неловкость, и вновь уложила на пол.
— Арон… — тихо позвала его, так и не поняв, очнулся он или всё-таки бредит. — Ты меня слышишь?
— Айтэари… — хрипло повторил дракон, но глаз так и не открыл.
А затем продолжил что-то шептать: отрывисто и неразборчиво. Я склонилась ближе, чувствуя обжигающее дыхание, но не расслышала ни одного знакомого слова. Зато меня осенила идея.
Я откупорила бурдюк, удобнее его перехватив, а свободной рукой нырнула под мужской затылок. Прислонила узкое горлышко к приоткрывшимся губам и приподняла голову дракона.
— Ну же, давай. Пей.
— Айтэ…
— Пей, — приказала я и ещё больше накренила бурдюк.
Капли воды потекли по губам и подбородку, но я добилась чего хотела: Арон закашлялся, но сглотнул. Отлично. Надеюсь, этого хватит, чтобы сбить жар и остановить заражение. Я осторожно опустила голову блондина на пол, вернула бурдюк на пояс и уже хотела подняться, но заметила, что глаза Арона приоткрылись.
Всё-таки очнулся… — только и успела подумать я, и провалилась в расплавленное золото драконьей радужки с вертикальными чёрточками змеиных зрачков.
Я словно попала в магические силки: ни выдохнуть, ни вздохнуть. Сердце забилось часто-часто, по телу разлилось томящее тепло, губы сами собой приоткрылись. И дракон тотчас дёрнул меня на себя и впился в них поцелуем. Жадным, горячим и не терпящим возражений. Затылок обхватила мужская ладонь, вторая заскользила по спине, и я ничего не могла с этим поделать, а самое ужасное — не хотела. А вот выгнуться всем телом и ответить на поцелуй, очень даже…
Осознав последнее, я ужаснулась и дёрнулась, и вмиг оказалась на лопатках, прижатая к полу тяжёлым телом дракона. Арон целовал нежно, но настойчиво, лаская не только губы, но и проникая глубже. Меня никто и никогда не целовал так… да я бы и не позволила. После смерти Гора избегала мужского внимания как огня. В моём сердце не было места для кого-то другого, только вот подростковая любовь не шла ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала сейчас.
Дикое желание, проснувшееся внутри, напугало сильнее, чем первое погружение в Бездну, и гипнотический морок окончательно развеялся. Я ударила блондина кулаком по больной спине, извернулась, разрывая поцелуй, а после заехала коленом в живот. Арон тут же согнулся, ослабив хватку, и я смогла выбраться на свободу.
— Айте… — выдохнул он, сморщившись от боли.
— Озабоченный придурок, — зло прошипела я, отползая подальше и чувствуя, как пылают губы, а внизу живота пульсирует предательский жар. Бездна!
Меж тем блондин тяжело вздохнул, а после бессовестно распластался на груди и больше не шевелился. Лицо его постепенно разгладилось, став безмятежным. Мне даже показалось, что уголки губ дракона застыли в полуулыбке. Это ещё больше разозлило.
Я вскочила и выбежала наружу, подставив лицо отрезвляющей прохладе, а когда немного отдышалась, прислонилась спиной к ледяному камню. Демоны сожри этого дракона. Я бросила взгляд на светлеющий край неба и подумала, что никакая напасть не заставит меня теперь подойти к блондину и разбудить. Пусть хоть потоп, хоть землетрясение, хоть конец света. Надо будет, сам проснётся, а если вздумает умереть, не мои проблемы.
Несмотря на то, что от последней мысли сердце тоскливо заныло, я упрямо вздёрнула подбородок. Пальцем не пошевелю, пусть сам себя спасает.
Глава 41. Тяготы ожидания
Дракон пролежал в беспамятстве до следующей ночи.
За это время я успела насобирать запас дров (кто знает, насколько ещё придётся задержаться?), обложить костёр камнями, осмотреть местность, забраться на скалы, почистить одежду, переплести волосы и привести мысли и чувства хоть в какой-то порядок.
Последнее далось с трудом.
Я медитировала, уходила в лёгкий транс, отжималась, но то и дело мыслями возвращалась к злосчастному поцелую. Случайному, бредовому и, скорее всего, предназначавшемуся не мне. Я ломала голову над «Айтэари, айтэ», это могло быть как словом на драконьем, так и именем, но всё-таки склонялась ко второму. Злилась на наглого дракона, а затем вспоминала вкус его горячих губ и проваливалась в яркие ощущения, от которых по телу вновь прокатывалось приятное томление.
После этого я злилась уже на себя, и всё начиналось заново.
Но где-то ближе к вечеру переполнявшие меня чувства притупились. Мне удалось отодвинуть произошедшее в дальний угол, благодаря чему я наконец-то заметила то, что весь день ускользало от моего внимания: после живой воды, голод практически не ощущался, а жажда перестала быть мучительной. И хотя неподалёку был ручей, и я нет-нет ходила в конец грота напиться, вчера это не слишком-то помогло.
Так что внезапное открытие вдохновило. Тем более блондин продолжал лежать в беспамятстве, слава Богам, живой, и даже издалека было ясно, что рана на спине затягивается, поэтому кто-то должен был стоять на страже. И когда пустоши вновь окутало темнотой, веки стали слипаться, а голова так и норовила куда-нибудь прилечь, я всё чаще возвращалась взглядом к бурдюку, уверенная, что новый глоток придаст сил и поможет взбодриться. Единственное, что меня останавливало — предстоящее испытание на Арене. Кто знает, с чем там придётся столкнуться? А потому глупо было тратить живую воду на естественные нужды.
Когда же стало совсем невыносимо держать вертикальное положение, я схватила кусок деревяшки, чтобы запустить в нагло дрыхнувшего дракона. Подходить к нему я по-прежнему не собиралась. Но тут он, наконец, соизволил подать признаки жизни и заворочался.
Скрестив руки, я наблюдала, как Арон сел, как с удивлением подвигал плечами и шеей, а затем с подозрением уставился на меня.
— Сколько я проспал?
В ответ я молча повернулась к нему спиной и с чистой совестью устроилась на полу. Сам разберётся. От хриплого мужского голоса внутри вновь проснулось будоражащее чувство. Прокатилось волной от макушки до пят. Пришлось до боли прикусить губу, а ногтями впиться в ладони. Помогло. Затем я сосредоточилась на дыхании и счёте, и практически сразу провалилась в глубокий сон.
Проснулась от дразнящего аромата печёного мяса. Тот наглым образом заполнил пространство вокруг и не оставил ни единого шанса остаться равнодушной. Я лениво открыла один глаз и тотчас поймала укоризненный взгляд саламандры. Ящерица замерла в паре шагов от меня, по её спинке пробежала мелкая огненная рябь, а по мордочке прошёлся тонкий раздвоенный язычок.
— Ну и где тебя носило? — хмуро спросила я, пытаясь сообразить, как долго спала.
По ощущениям, вроде только сомкнула веки и сразу открыла, но по рассеянному полумраку и тому, как затекло тело, было ясно: без движения я пролежала всю ночь.
