Адвокат вампира (СИ) - Комарова Елена Николаевна

– В мои обязанности не входит подавать чай, – попробовал протестовать Джонатан, но Игорь оказался непреклонен. В итоге адвокату все же удалось вернуть собственный облик и, получив честно заработанную чашку и тарелочку бисквитов, он откинулся на спинку кресла, незаметно переводя дух.

– Жаль, что среди нас не нашлось достойной горничной, но это не значит, что идея бессмысленна, – оптимистично произнес Ван Хельсинг, – в таком огромном доме, как особняк Дориана Грея, необходимы десятки слуг как женского, так и мужского пола. Например, на кухне. Я бывал в научных экспедициях, где нам все приходилось делать самостоятельно. Я недурной кашевар и убежден, что вполне справлюсь с поручениями старшей кухарки.

– Вы быть безнадежны, – сурово покачал головой трансильванец. – Один раз путать специи – и сразу увольнять. Все.

– Мы с вами теперь товарищи, – Джонатан отсалютовал Ван Хельсингу бисквитом.

Эрик ехидно хохотнул, но Игорь покачал головой.

– Герр профессор быть совсем безнадежный, а герр Харкер – почти совсем безнадежный, – педантично поправил он. – У герр Харкер быть способности, но их надо развивать и много работать! Я бы сделать из него хороший слуга, есть один способ.

– О? – с интересом подался вперед профессор.

Игорь вскинул подбородок и торжественно произнес:

– Муштра! Год муштра – и герр Харкер быть младший лакей, – он кровожадно воззрился на адвоката, заставляя того помимо воли поежиться. – Два года муштра – и он быть старший лакей. Три года муштра…

– …и я быть покойник, – вздохнул Джонатан, вставая с кресла и подливая себе чай в опустевшую чашку.

За дальнейшим чаепитием и обсуждением разнообразных планов проникновения в дом Дориана Грея, изобретательных и цветистых, их застал звонок в дверь. Игорь лично спустился вниз, чтобы открыть, принял у мисс Ирен Адлер шубу и проводил ее в гостиную.

Ирен поздоровалась с профессором Ван Хельсингом, краем глаза наблюдая, как поспешно мистер Харкер прячет какой-то белый сверток за каминную полку. Смущение, с каким он целовал ей руку, Ирен сочла очаровательным.

Ее усадили на почетное место, предложили чаю, окружили заботой и вниманием. Быть джентльменом Джонатану нравилось гораздо более, чем горничной.

Ирен отвечала на вопросы профессора, взглядом то и дело возвращаясь к мистеру Харкеру… Они познакомились при трагических обстоятельствах, где – без преувеличения – Ирен оказалась обязана ему жизнью. Неудивительно, что и сейчас она испытывала к нему бесконечную благодарность, и новая встреча теперь наполнила ее искренней радостью. Пожалуй, отметила она про себя, что и мистер Харкер был явно рад ее видеть…

– Видите ли, профессор, – сказала Ирен между двумя глотками чая, – меня беспокоит наш общий знакомый, граф Аурель. Он пропал. Не показывается в обществе, прислал мне какую-то смешную записку, что ему наскучило в Лондоне… Вы что-нибудь знаете обо всем этом? – Она посмотрела Ван Хельсингу в глаза.

Джонатан бросил взгляд на компаньона. Тот провел пальцем по ободку чашки.

– Я полагаю, моя дорогая мисс Адлер, поскольку вы осведомлены о графе намного больше, чем прочие, нет смысла скрывать, – сказал Ван Хельсинг. Джонатан укоризненно качнул головой.

– Он что-то натворил? – спросила Ирен. – Он… что-то сделал?

– Его похитили, – коротко сказал Джонатан. Ирен удивленно посмотрела на него.

– А записка?

– Полагаю, его вынудили написать вам, а может, и кому-то еще, чтобы ни у кого не возникло тревог или желания его искать.

– И вы знаете, кто его похитил? И зачем?

– Да, мисс Адлер. И – да.

Ирен отставила чашку на стол, решительно подняла подбородок.

– Профессор, – сказала она, – нет надобности напоминать, скольким я вам обязана. Я вижу по вашим глазам, что вы в затруднительном положении. Если только это в моих силах, прошу вас – располагайте мной. Вы знаете, – добавила она чуть тише, – что на меня можно рассчитывать. Я не испугаюсь.

– Мне кажется, – подал голос Эрик, который на протяжении всего разговора умудрялся сохранять неподвижную позу и молчание, – мы можем решить наше маленькое затруднение с прислугой, не привлекая мистера Харкера, которому, очевидно, затея не по душе.

– Этого не будет, – сказал Джонатан. – Вы правы, затея мне не по душе, но это не имеет никакого значения. Предлагать мисс Адлер то, о чем вы собирались просить, Эрик, по меньшей мере безответственно!

– Я ни о чем не собирался просить, – дернул плечом бывший Призрак Оперы.

– Здравствуйте, мистер Эрик, – сказала мисс Адлер, величественно кивая ему. – Простите, я не заметила вас сразу. – Она повернулась к Ван Хельсингу. – Тогда, по крайней мере, я могла бы дать совет. В некоторых вопросах женщины осведомлены намного лучше.

Старательно подбирая слова, ее посвятили в суть дела и даже посетовали на отсутствие среди них кандидатов с должными умениями. Ирен, несмотря на серьезность ситуации, все сложнее становилось сдерживать улыбку.

– Я пойду туда, – сказала она.

– Нет! – одновременно прозвучало с трех сторон (при одном воздержавшемся, Эрике).

– Да, – не менее решительно сказала молодая женщина. – Как я понимаю, горничные, которые общались с графом, не пострадали, верно?

– Пока, – многозначительно произнес профессор.

– Граф не причинит мне вреда. Мне кажется, что он даже испытывает ко мне определенную симпатию.

– Дело не только в графе, – напомнил Джонатан. – По словам месье Эрика, вся эта странная интрига с неясными целями – дело рук самого мистера Грея, и в помощниках у него опасные личности. Это слишком, мисс Адлер, вы не можете так рисковать. Кроме того, вы знакомы с Греем, он сразу же вас узнает…

Ирен с улыбкой встала на ноги. Подойдя к столику, она взяла с него поднос и вышла из комнаты. Через минуту в двери вошла незнакомая женщина с подносом в руках и почему-то одетая и причесанная как мисс Адлер.

– Я была актрисой, господа, – сказала она, и даже ее голос прозвучал по-другому. – А что есть театр, как не искусство обмана?

Глава 5. Возвращение графа Д.

Холод был омерзителен. Колючая смесь, в которую превратился воздух, заливала легкие, подобно болотной воде, и человеческий организм колебался между необходимостью дышать и нежеланием впускать в себя ледяную сырость. Пальто не согревало, кончики пальцев в перчатках леденели и теряли чувствительность. Последний, ледяной круг Дантова ада.

Он сам выбрал это место – уже двадцать лет как заброшенный ремонтный док, прибежище крыс, разрушенных надежд и теней. Другие портовые районы, средоточия людских пороков, где не раз бывал Грей в погоне за утраченной остротой ощущений, казались светлыми и праздничными в сравнении с ним. Но именно это жуткое место лучше всего подходило для заключения той сделки, ради которой блестящий светский джентльмен явился на окраину города в наемном экипаже.

Ожидание затягивалось, Грей почувствовал усталость и на миг прислонился спиной к стене, чтобы сразу же с брезгливой гримасой отодвинуться: стена казалась покрытой чем-то влажным. Он попробовал счистить перчаткой оставшийся на пальто след, но крохотные остатки омерзительной субстанции никак не желали исчезать, проникая вместо этого в ткань и пропитывая ее. Оставив бесполезные попытки, Грей решил, что избавится от пальто, как только вернется домой. Может быть, отдаст кому-то из слуг, может, просто уничтожит – вряд ли его когда-либо снова захочется надеть.

Он чиркнул спичкой, чтобы осветить циферблат часов – жест, вероятно, насмешивший его спутников. Ожидание, заставляющее натягиваться струнами нервы Дориана Грея, ничего не значило для них.

Двое. Высокие, сильные, мрачные. Они держались в стороне и не покидали тени, не задавали вопросов и не раскрывали собственных мыслей. Они были готовы нанести противнику смертельный удар в любой миг. При найме они назвали имена, которые вряд ли звучали при крещении, и это тоже не имело значения. Эти люди были охотниками на существ более опасных, чем любой дикий зверь, и даже Николае смотрел на них с толикой уважения.